— Они подарили нам шанс, — тихо сказал он, поворачиваясь к тёмному коридору, ведущему в глубину храма. — Теперь мы не имеем права на ошибку.

Их руки нашли друг друга, пальцы переплелись. Золотистое и серебристое сияние снова слились, освещая путь вперёд — к сердцу храма, к месту, где решится судьба всех миров.

Глава 66: Серебристый финал

Сквозь трещины в реальности просачивался свет, какого никогда не видели в этом мире — не золотистый, как солнечный, и не серебристый, как лунный, а нечто иное — переливчатое, многомерное. Отголоски битвы у входа в храм затихали вдали, словно шум прибоя за толщей скал.

Прохладный сумрак пещеры окутал Лина. Его тело ощущалось иначе после того, как Феликс и Елена изгнали контролирующую часть скверны. Чёрные линии больше не метались по коже как живые существа — они застыли узором, впечатанным в плоть, словно древние письмена на камне. Правая половина лица с застывшей сетью тонких чёрных линий ощущалась странно лёгкой, будто эта часть тела была соткана из воздуха.

Лин прикоснулся к стене пещеры. Камень отозвался — не звуком или движением, а информацией, потоком ощущений, проникающих прямо в сознание. Он чувствовал структуру породы, видел скрытые в ней кристаллические решётки, ощущал потоки энергии, текущие через минералы, как кровь по венам.

Не человек. Но и не чудовище.

Узкий проход, о котором не знал никто, кроме, возможно, первых строителей храма, открылся перед ним. Знания архивариуса школы Небесного Ветра не пропали даром — древние свитки хранили схемы, которые он изучал годами, не понимая их истинного значения. Теперь всё обрело смысл, сложилось в единую картину.

Лин двигался бесшумно, ощущая вибрации храма через подошвы ног. Скверна и порядок вели свой древний спор в каждом атоме этого места. Но теперь он не слышал голосов скверны, зовущих его разрушать и искажать. Он просто… понимал. Видел. Чувствовал.

Проход уводил вглубь, петляя между невидимыми энергетическими линиями, которые теперь проступали перед его взором как светящиеся нити. Золотистые потоки вероятностей, серебристые струи жизненной силы, голубоватые артерии защитного контура, багровые с чёрным прожилки скверны — всё сплеталось в невообразимо сложный узор.

Равновесие. Не победа одной стороны. А сосуществование противоположностей.

Запах озона усилился. Металлический привкус на языке свидетельствовал о концентрации энергии впереди. Лин ускорил шаг, ведомый новым чутьём, и вскоре оказался на узком выступе, опоясывающем огромный круглый зал.

Внизу, в центре, располагался колоссальный механизм — концентрические круги из материалов, не похожих ни на металл, ни на камень. Они словно перетекали из одного состояния в другое, не будучи ни жидкостью, ни твёрдым телом. В сердцевине возвышался циферблат с тринадцатью стрелками, каждая указывала на один из узлов защитной системы мира.

Лин замер, вжимаясь в тень, и наблюдал.

Феликс чувствовал, как печать на его груди пульсирует в такт сокращениям сердца. Золотые линии растеклись по коже, проникая глубже, сливаясь с его сущностью. Они словно пытались сказать что-то, передать послание, которое он ещё не мог полностью расшифровать.

Елена стояла рядом, её лицо казалось высеченным из мрамора — бледное, решительное, с глазами, в которых отражался серебристый свет её дара. Их руки соприкасались, и через эту точку контакта текла объединённая энергия — не просто сумма их сил, а нечто большее, словно один плюс один давало не два, а бесконечность.

— Вот оно, — произнёс Феликс, глядя на циферблат. Его голос эхом отразился от древних стен. — Сердце защитного контура.

Елена молча кивнула. Серебристая дымка сгустилась вокруг её пальцев, будто живое существо, тянущееся к древнему механизму.

— Я чувствую… присутствие, — прошептала она, сжимая пальцы Феликса. — Не только скверну. Что-то ещё. Старше. Глубже.

Воздух вокруг них сгустился, наполняясь тяжестью ожидания. Даже дышать стало труднее, словно каждый глоток требовал усилия.

— Мы не одни, — ответил Феликс, и печать на его груди вспыхнула ярче, реагируя на его слова. — Думаю, мы никогда не были одни в этом храме.

Он осторожно приблизился к циферблату. Золотые нити печати потянулись вперёд, словно щупальца, пробуя, изучая древний механизм. Когда его пальцы коснулись центра устройства, по телу пробежала волна жара, а затем холода. Печать раскалилась добела, устанавливая связь с древней структурой.

Стрелки дрогнули, начиная движение. Вначале медленно, почти незаметно, затем быстрее, создавая размытые круги света.

— Елена, — произнёс Феликс, и голос его звучал напряжённо, — барьер…

Она кивнула, понимая без слов. Серебристая энергия хлынула из её ладоней, окружая их защитным кругом. Воздух вокруг заискрился, наполняясь странным ощущением — будто за пределами видимого мира кто-то наблюдал, оценивал, ждал.

Пол под ногами завибрировал. Пыль, веками лежавшая в углах и трещинах, поднялась в воздух, кружась в потоках энергии. Механизм набирал скорость, и с каждым оборотом стрелок пространство вокруг становилось всё более пластичным, словно глина в руках скульптора.

Феликс чувствовал, как структура реальности истончается под напором слияния миров. Где-то за пределами храма Мать всех возможностей продолжала разрывать ткань мироздания, проникая всё глубже в этот мир.

— Скорее, нам нужно успеть до того, как барьер падёт окончательно, — прошептала Елена, её лицо покрылось испариной от напряжения. — Она уже близко.

В этот момент пространство вокруг них задрожало, и в зал одновременно вошли три группы.

С востока появился Михаил — его металлическое тело сияло голубоватым светом, шестерёнки в глазницах вращались с невероятной скоростью. За ним следовали четыре светящиеся фигуры — его слуги, созданные из очищенной энергии скверны.

С запада вошёл мастер Ю, его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась тревога. За ним следовали уцелевшие воины школы Текущей Воды, их одежда порвана, на коже — следы ожогов и ран.

С севера появился мастер Теней — высокая фигура в чёрном одеянии с капюшоном, скрывающим лицо. Тёмные силуэты скользили за ним, словно живые тени.

Все они одновременно остановились, увидев начавшуюся трансформацию механизма.

— Вы запустили процесс, — произнёс Михаил, делая шаг вперёд. Его голос звучал как множество металлических колокольчиков. — Но вы не понимаете последствий.

— Мы понимаем достаточно, — ответил Феликс, не отрывая руки от циферблата. — Это единственный способ остановить вторжение.

Мастер Теней тихо рассмеялся:

— Ваш “единственный способ” разрушит мир не хуже скверны.

Мастер Ю сделал примиряющий жест:

— Мы все здесь для защиты этого мира. Давайте объединим силы.

— Объединим? — Михаил покачал головой, и его металлическое лицо исказилось в гримасе, удивительно похожей на человеческую. — После пятисот лет наблюдения за вашими школами я узнал только одно — каждый из вас хочет контроля. Вы называете это “защитой” или “балансом”, но речь всегда о власти.

Вся конструкция храма содрогнулась. Стены задрожали, с потолка посыпалась каменная крошка. Воздух сгустился, наполняясь тяжёлым, металлическим запахом.

— Она здесь, — прошептала Елена, и её серебристый барьер запульсировал с новой силой. — Мать всех возможностей прорвалась сквозь внешнюю защиту.

Гигантская фигура, соткавшаяся из тьмы и багрового света, просочилась сквозь стены храма, словно они были не прочнее дыма. Сотни глаз открылись на её колоссальном теле, изучая присутствующих. Многочисленные руки-щупальца изгибались в гипнотическом танце.

Маленькие искры, играющие с силами, которых не понимаете.

Её голос проникал непосредственно в сознание, минуя слух, вызывая мучительную боль и головокружение. Даже Михаил, с его трансформированным телом, вздрогнул от этого контакта.

Но затем происходящее приняло ещё более странный оборот. Тьма в центре колоссальной фигуры заклубилась, принимая форму. Из глубин проступил силуэт — высокая фигура в церемониальном одеянии цвета запёкшейся крови, с длинными суставчатыми пальцами и лицом, скрытым под капюшоном.