Фортуна провела рукой над проекцией, приближая изображение. В местах, где чёрный дым касался земли, растения увядали, превращаясь в уродливые версии самих себя. Животные становились неестественными, дёргаными и непредсказуемыми.

- Скверна, - прошептал бог Времени. - Искажение вероятности. Всё, что было наименее вероятным, становится неизбежным. Всё, что должно было произойти, не происходит.

- Как это возможно? - спросила богиня Правды. - Мир Расколотых Путей защищён древними печатями. Каждая школа развития поддерживает часть защитного барьера. Что могло создать такую трещину?

Смерть подошла к проекции, внимательно изучая искажённые нити жизни, в местах распространения скверны она видела, как они закручивались в неестественные спирали, прерывались и восстанавливались в непредсказуемом порядке.

- Я вижу следы массовой гибели в северных регионах, - произнесла она тихо. - Ослабление печати началось там. Кто-то нарушил древние запреты, экспериментируя с практиками, балансирующими на грани хаоса и порядка. Это создало канал для проникновения скверны. Но теперь конкретная причина не имеет значения, трещина расширяется слишком быстро.

- Наше присутствие в мире только ускорит распад защиты, - добавила она, поворачиваясь к остальным.

- Тогда что остаётся? - бог Войны скрестил руки на груди. - Стоять и смотреть, как мир погибает?

- У нас есть избранники, - Фортуна провела рукой над проекцией, и в воздухе проявились образы людей из разных миров, кого боги избрали или только намеревались избрать. - Каждую эпоху колесо судеб поворачивается, и мы выбираем смертных проводников нашей воли, возможно, именно для этого момента мы и готовились всё это время.

Образы сменяли друг друга. Елена Вяземская, врач-реаниматолог из мира, где наука почти победила смерть, рядом с ней парила печать богини Смерти, позволяющая видеть и манипулировать нитями жизни. Михаил Старовойтов, часовщик из реальности, застывшей в вечном XIX веке, его окружали символы времени, обещавшие власть над ним. Анна Северова, следователь из мира, где правда имела физическую форму, её аура светилась способностью различать истину в любом её проявлении.

Фортуна задержала взгляд на последнем образе – мужчина, около тридцати лет, сидел в кабинете роскошного особняка, просматривая какие-то документы. Его лицо выражало усталость, но глаза были живыми, цепкими, замечающими каждую деталь. Такие глаза могли видеть возможности там, где другие видели лишь преграды.

- Феликс, - произнесла Фортуна с необычной для неё теплотой. - Он привлёк моё внимание своей удивительной способностью находить третий путь там, где, казалось бы, есть только два. Когда все видят лишь победу или поражение, жизнь или смерть, он видит иные варианты, скрытые от обычного взгляда.

- Избранники? - в голосе бога Войны звучало сомнение. - Некоторые из них даже не знают о своём предназначении. Другие никогда не покидали своих миров. Как они смогут справиться с угрозой такого масштаба?

- Война всегда жаждет немедленных действий, - улыбнулась Фортуна, - но иногда самый неожиданный ход оказывается самым эффективным. Именно поэтому справятся. Они не скованы предубеждениями. Каждый обладает уникальным взглядом на реальность, а вместе они увидят то, что не замечаем даже мы.

- А если они откажутся? - спросил бог Времени, пропуская сквозь пальцы песчинки вероятностей. - Я вижу множество линий, где твой Феликс предпочитает остаться в своём мире, наслаждаясь богатством и властью.

Фортуна на мгновение замерла, у нее самой было такое желание - направить судьбу Феликса по нужному пути и сохранить его право на выбор. Это был её внутренний конфликт – между контролем и свободой.

- Тогда мы найдём других, - наконец ответила она, стараясь скрыть сомнение в голосе, - но сначала нужно хотя бы спросить их. Я верю, что Феликс примет предложение, а моё чутьё редко подводит.

- И что мы можем им предложить? - Правда подошла ближе к проекции, разглядывая каждого потенциального избранника. - Они оставят свои миры, свои жизни, отправятся в чужую реальность сражаться с угрозой, которую даже не могут понять.

- Переход в мир Расколотых Путей даст им доступ к древним печатям, - вмешалась Смерть. - В этом мире каждому дару соответствует определённая школа развития. Тела практиков этих школ готовы принять наших избранников, усилив их врождённые способности.

- Но тогда мы говорим о… - начал бог Времени.

- Да, - кивнула Фортуна, - о смерти этих самых практиков. Но эта жертва уже предрешена событиями в мире Расколотых Путей. Скверна распространяется, и многие носители печатей уже пали, защищая мир от вторжения. Наши избранники займут их тела, дав им новую жизнь и цель.

- Мы предложим им то, чего они жаждут больше всего, - продолжила Фортуна, снова проведя рукой над образом Феликса. - Возможность изменить судьбу, не только свою, но целого мира. Разве не об этом мечтает каждый из них?

Бог Войны покачал головой.

- Твоя склонность всё превращать в игру может дорого нам обойтись, Фортуна. Но я не вижу другого выхода. Пусть будет так.

Правда кивнула.

- Я буду наблюдать за ходом событий, если твой план поставит истину под угрозу, я вмешаюсь.

- Я дам им столько времени, сколько смогу, - согласился бог Времени. - Но оно небесконечно даже для нас.

Смерть молча кивнула, принимая решение совета.

В небе над миром Расколотых Путей трещина медленно расширялась. В темноте за пределами защитного купола что-то шевельнулось, оно ждало этого момента тысячелетиями. Трещина была только началом, время пришло. Боги начали свою игру, и теперь им оставалось лишь надеяться, что их избранники примут правила.

А в своём кабинете Феликс внезапно поднял голову от документов, странное ощущение присутствия заставило его оглянуться. На мгновение ему показалось, что в углу комнаты мелькнула женская фигура, он моргнул, и видение исчезло. Часы пробили полночь, отмечая не только начало нового дня, но и поворот колеса судеб, о котором он пока не подозревал.

***

Феликс любил просыпаться рано, но не из-за привычки или необходимости, просто утро было восхитительным временем, когда можно было почувствовать, как расцветает новый день, полный возможностей. Он выключил будильник за секунду до звонка и рассмеялся. Как всегда, точно. Его внутренние часы никогда не подводили.

Босиком прошёлся по прохладному паркету, распахнул окно, свежий ветер ворвался в спальню, принося запахи просыпающегося города. Феликс глубоко вдохнул, момент был идеальным. Он чувствовал это всем телом - город, жизнь, движение возможностей, сплетающихся в причудливые узоры удачи.

Телефон завибрировал, пришло сообщение от Игоря, главы строительной компании: “Встреча в силе? 10:00?”

«Конечно! Будет отличный день», набрал Феликс, улыбаясь. Он знал, что Игорь на грани банкротства, как и то, что после сегодняшней сделки тот сохранит достаточно, чтобы начать новый бизнес. Конечно, меньше масштабом, зато более устойчивый, а производственный комплекс в руках Феликса через месяц утроит свою стоимость, он чувствовал это так же ясно, как восход солнца за окном.

Пальцы на мгновение зависли над телефоном. Мелькнула мысль, что можно было бы выжать из ситуации гораздо больше, учитывая положение Игоря, тот согласится и на сделку с минимальной выгодой для себя. Феликс поморщился, отгоняя эту идею, внутренний голос нашёптывал циничные советы, но он научился игнорировать его, не потому что считал себя хорошим человеком, просто долгосрочная стабильность была выгоднее наживы. По крайней мере, так он объяснял это себе.

В десять часов, сидя в своей переговорной, Феликс наслаждался моментом, он любил эти мгновения, когда судьбы людей и компаний переплетались, создавая новые возможности. Игорь, напротив, выглядел помятым, но в его глазах ещё теплилась надежда.

- Давай без предисловий, - начал Феликс, разливая воду по стаканам, - я готов купить весь комплекс. И у меня есть предложение лично для тебя.