— И что бы ты подумала, увидев меня?

— Что ты слишком самоуверен, — Елена позволила себе улыбку. — Но что в тебе есть что-то… знакомое. Словно мы уже встречались когда-то давно.

Феликс провел пальцами по её плечу, прослеживая темный узор — край печати школы Теневого Шёпота, выглядывающий из-под волос.

— А я бы подумал, что ты слишком отстранена, слишком спокойна. И что мне необходимо узнать, что скрывается за этой маской.

Они помолчали, погруженные каждый в свои мысли. За окном начинался дождь — тихий, шелестящий, прохладный.

— Я должен уничтожить источник искажения… — вдруг произнес Феликс, его голос был тих, словно он говорил в полусне. — Даже если это означает…

Елена резко выпрямилась, внезапно осознав масштаб его плана. То, что он недоговаривал всё это время, то, что скрывалось за его сложными объяснениями, стало кристально ясным.

— Ты собираешься отменить существование этого мира, — прошептала она, чувствуя, как холод пробирается под кожу. — Не просто изменить его, а полностью перестроить реальность. Ты хочешь вернуться к исходной точке, до появления скверны, и создать новый путь.

Феликс сел, его лицо в мерцающем свете казалось высеченным из камня.

— Это единственный способ. Пока существуют оба мира — наш и мир Обратной Вероятности — скверна будет находить пути проникновения. Пятьсот лет назад Михаил и его союзники смогли создать барьер, но даже он оказался временным решением.

— Но Феликс, это же… — Елена осеклась, не в силах произнести слово «безумие». — Весь этот мир. Все эти люди. Всё, что мы знаем и любим.

— Я не говорю о полном уничтожении, — его голос сейчас звучал спокойно, почти отстраненно. — Скорее о… перезапуске. Представь горную реку, которую завалило камнями. Иногда единственный способ восстановить течение — это вернуться к истоку и проложить новое русло.

— И что случится с нами? — спросила Елена, инстинктивно касаясь своей темной печати, чувствуя, как нити жизни внутри неё вибрируют от напряжения.

Феликс долго смотрел на неё, и в его взгляде было столько всего — боль, решимость, страх, и глубже всего — любовь, острая и болезненная как лезвие.

— Я не знаю, — наконец ответил он. — Возможно, всё изменится. Возможно, мы останемся теми же, но в другом мире. Или, может быть…

Он не закончил фразу, но Елена поняла, что он хотел сказать. Может быть, их связь окажется сильнее законов реальности. Может быть, они найдут друг друга снова, в каком-то новом мире, новой жизни.

Она лежала без сна, прислушиваясь к дыханию заснувшего Феликса, чувствуя тяжесть его руки на своей талии. Через нити жизни вокруг них она ощущала каждый удар его сердца, каждый вдох и выдох. Рассвет приближался, принося с собой неизбежное решение.

Утром храм напоминал военный лагерь. Воины из школы Текущей Воды проверяли оружие, целители готовили запасы лекарств и бинтов, посланники разных школ получали последние инструкции. Воздух был наполнен напряжением ожидания и сдержанной тревогой.

Елена закончила упаковывать свою сумку с лечебными травами и амулетами, когда заметила Сяо Мин, стоящую в дверях. Старшая целительница смотрела на неё с нечитаемым выражением лица.

— Ты уже сделала выбор, не так ли? — спросила Сяо Мин тихо.

Елена не стала делать вид, что не понимает, о чем речь.

— Да, — просто ответила она.

— И твой выбор…

— Я пойду за ним, — Елена застегнула сумку и повернулась к наставнице. — Я не понимаю его путь полностью, но доверяю ему.

Сяо Мин медленно кивнула, словно именно такого ответа и ожидала.

— Каждая из нас приходит в этот мир со своей задачей. Иногда эта задача ясна с самого начала, иногда мы осознаем её только перед концом пути.

Она подошла ближе и взяла руки Елены в свои. Пальцы старшей целительницы были сухими и теплыми, от них исходило ощущение спокойной силы.

— Что бы ни случилось сегодня или завтра, помни: истинные связи нельзя разорвать ни временем, ни пространством, ни даже самой смертью.

Елена сжала руки наставницы, чувствуя, как в горле встает комок.

— Я запомню.

Они вышли во двор, где уже собрались отряды. Феликс стоял в центре, раздавая последние указания. Его печать ярко светилась даже сквозь одежду, словно поглощая солнечный свет и преобразуя его в нечто иное.

Когда Елена подошла, он коротко кивнул ей. Между ними теперь протянулась невидимая нить — тонкая, но прочная, созданная из их соединенных энергий, из принятых решений, из разделенных тайн.

— Готова? — спросил он, и в этом простом вопросе скрывалось так много: готова ли она идти с ним, готова ли поддержать его план, готова ли принять все последствия.

— Да, — ответила Елена, и в её голосе звучала уверенность, которой она не ощущала еще час назад.

Она вложила свою руку в его ладонь, и их энергии — темная сила печати школы Теневого Шёпота и серебристая чистота её дара видения нитей жизни, золотые потоки его преображенной печати — соединились в глубокий, почти беззвучный резонанс, словно два океана слились воедино. В этот момент Елена ощутила странное спокойствие. Путь впереди был неясен, последствия их действий могли быть катастрофическими, но одно она знала наверняка: они идут по этому пути вместе.

Отряды медленно двинулись в путь. Впереди был долгий переход к северному храму Равновесия, где должна была решиться судьба их мира. И, возможно, многих других миров, о существовании которых они даже не подозревали.

В воздухе кружили птицы, собираясь в странные спиральные формации. Западный горизонт затягивала неестественная дымка. Листья на деревьях вдоль дороги дрожали без ветра, словно природа сама ощущала приближение фундаментальных перемен.

Выступая за пределы храма целителей, Елена бросила последний взгляд на знакомые стены, на сад, где они с Феликсом разговаривали прошлой ночью, на фигуру Сяо Мин, стоящую у ворот. Странное чувство охватило её — словно она прощалась не только с этим местом, но и с целой главой своей жизни.

Затем она повернулась к востоку, где солнце только начинало свой путь по небу, и сделала шаг вперед. Началось путешествие, которое, как она знала, изменит всё.

Глава 63: Серебристый час

Путь к северному храму Равновесия изгибался между горных хребтов, медленно восходя к заоблачным высотам. Елена заметила перемены задолго до того, как их увидели остальные. Её восприятие, изменившееся после ритуала восстановления печати Феликса, теперь улавливало тончайшие колебания в ткани реальности. Сначала это выражалось в странном покалывании кожи, словно каждая клетка её тела резонировала с невидимыми вибрациями мира. Потом пришли визуальные искажения.

Листья на деревьях, ещё вчера сочно-зелёные, сегодня отливали жидким серебром. Не осенняя желтизна или багрянец — именно холодное, неестественное серебро, будто растительность покрылась тонкой металлической плёнкой. Ветер перебирал их, создавая звук, похожий на перезвон тысяч крошечных колокольчиков.

Феликс поравнялся с ней, его шаги были почти беззвучны — новая печать изменила даже его движения, сделав их текучими, как вода.

— Видишь? — шепнул он, указывая на отдалённые холмы.

Елена кивнула. Очертания дальних гор дрожали и плыли, словно отражение в потревоженной воде. Её дар видения нитей жизни теперь работал иначе — глубже, острее. Травы и кустарники вдоль дороги окутывали тончайшие серебристые нити, истончающиеся на глазах.

— Это началось, — прошептала она, ощущая металлический привкус на языке. — Барьер разрушается быстрее, чем мы думали.

Феликс молча указал на едва заметное колебание воздуха над поворотом тропы — обычный глаз пропустил бы его, но их изменённое восприятие фиксировало малейшие искажения вероятностей.