Сяо Мин коснулась её плеча.

— Идем. Чай уже заварен, а больше мы сейчас ничего не сделаем. Утром прибудут целители из Восточных долин.

Елена кивнула и последовала за ней. Мышцы шеи хрустнули, когда она повернула голову. Они вошли в небольшую комнату для медитаций, где на низком столике из полированного дерева парил чайник. Зеленый чай с жасмином — древнее средство от усталости души. Она вдохнула аромат и почувствовала, как что-то внутри немного отпускает.

— Ты беспокоишься о Чжан Вэе, — произнесла Сяо Мин, наполняя чашки. — Я наблюдаю за вами обоими с того дня, когда ты провела ритуал восстановления его печати. Между вами образовалась особая связь, не так ли?

Елена сделала глоток, позволяя теплу растечься по телу.

— Я ощущаю его, даже когда он далеко. Но сейчас что-то изменилось.

— Возможно, дело не в расстоянии. — Сяо Мин задумчиво провела пальцем по краю чашки. — Иногда даже тот, кто рядом, может оказаться дальше, чем тот, кто за горизонтом.

Елена подняла взгляд на старшую целительницу, в её глазах мелькнуло понимание.

— Вы думаете, что он…

— Я ничего не думаю, — мягко прервала её Сяо Мин. — Я просто наблюдаю. Но знаю, что одни тайны оберегают нас, а другие отравляют душу.

Елена отставила чашку и невольно коснулась области над сердцем, где под одеждой была скрыта тёмная печать школы Теневого Шёпота. Навык управления тенями откликнулся на прикосновение прохладной волной.

— После восстановления печати Чжан Вэя… мой дар изменился. Я всегда видела многое, но теперь это зрение стало острее. Иногда я вижу то, чего раньше не замечала. Словно мое восприятие расширилось.

— Когда мы работаем с чужими энергиями, часть их остается с нами, — спокойно отметила Сяо Мин. — Это как след в песке — со временем он стирается, но никогда не исчезает полностью.

За окном послышался птичий крик — слишком резкий для обычной птицы. Елена вздрогнула. Крики сорок в неурочный час считались предвестниками беды.

— Сны, — произнесла она тихо. — Я вижу сны о черных вихрях, поглощающих реальность. Словно сама ткань мироздания распадается на части.

Сяо Мин замерла, не донеся чашку до губ.

— Расскажи.

— Вначале всё нормально, — Елена говорила медленно, словно всматриваясь в картины, видимые только ей. — Я стою на холме и смотрю на долину. А потом на горизонте появляется чернота. Не туча, не дым — пустота. Она движется, поглощая всё на своем пути. Деревья распадаются на тысячи нитей, которые втягиваются в эту пустоту. Затем земля. Потом небо.

— А ты? — тихо спросила Сяо Мин.

— Я не боюсь. — Елена провела ладонью по лбу. — Это самое странное. Я просто стою и жду, пока чернота доберется до меня. А когда она поглощает меня… я просыпаюсь.

Старшая целительница поднялась и подошла к полке с книгами. Её пальцы скользнули по корешкам древних фолиантов, выбирая один из них.

— Во времена моей бабушки, — начала она, перелистывая страницы, — была легенда о великой битве между порядком и хаосом. Битва была настолько разрушительна, что боги вынуждены были перестроить мир заново. «Нити Вечности», так называли это.

Она нашла страницу и перевернула книгу, показывая Елене рисунок: огромный вихрь, втягивающий в себя линии реальности, а на другой странице — новый мир, сотканный из тех же линий, но в ином порядке.

— Говорят, эта легенда уходит корнями в события пятисотлетней давности, — продолжила Сяо Мин, закрывая книгу. — К той самой первой войне со скверной, о которой осталось так мало сведений.

Елена медленно выдохнула, ощущая, как по спине пробегает холодок.

— Вы думаете…

Её прервал резкий звук распахнувшейся двери. На пороге стоял юный послушник, его глаза были расширены от волнения.

— Госпожа Сяо! Еще двадцать раненых из Западных равнин! И они говорят о странном тумане!

К вечеру храм целителей превратился в настоящий муравейник. Каждый час прибывали новые раненые — крестьяне, охотники, курьеры, путешественники, заставшие вторжение скверны. Их рассказы складывались в тревожную картину: черный туман появлялся внезапно, поглощал всё живое, от деревьев до животных, а тех, кто успевал бежать, настигали странные существа — не звери, но и не люди, двигавшиеся неестественно, словно марионетки.

— Оно поглотило весь западный склон Хуаншань, — рассказывал охотник, чья рука была перемотана окровавленной тканью. — Мой брат… он всего в двух шагах от меня был. Просто… растворился. Словно его никогда и не существовало.

Другие кивали, их глаза были пусты от ужаса пережитого.

Ближе к ночи Сяо Мин созвала экстренный совет. В большом зале храма собрались не только целители, но и посланники от других школ. Мастер Ю прибыл лично, в сопровождении двух старших учеников. Почтенный глава школы Пылающего Разума прислал своего заместителя. Школа Теневого Шёпота оставалась незримой, но Елена ощущала их присутствие — благодаря своему обучению у них.

Лин стоял у колонны, его присутствие здесь после всего случившегося вызывало у многих недоумение. Но Елена заступилась за него перед советом, объяснив его ценность для понимания действий скверны. Теперь он наблюдал за происходящим с отстраненным видом, скрестив руки на груди. Время от времени его пальцы невольно касались шрама на шее — следа от его первого столкновения со скверной. Елена замечала, как иногда его глаза вспыхивали странным блеском при упоминании Феликса — смесь ревности, недоверия и невольного уважения.

— Мы сталкиваемся с чем-то беспрецедентным, — говорил мастер Ю, указывая на карту региона, где красными точками были отмечены места появления скверны. — Это не просто отдельные вторжения, как раньше. Это полномасштабное наступление.

Представитель школы Пылающего Разума, седовласый мужчина с глубокими морщинами вокруг глаз, покачал головой.

— Наши хроники упоминают подобные события пятьсот лет назад. То, что мы называем «черной порчей». Но детали утеряны — записи той эпохи фрагментарны и полны метафор.

— Что мы знаем наверняка, — вступила Сяо Мин, — так это то, что скверна распространяется быстрее, чем мы успеваем ей противостоять. И традиционные методы становятся всё менее эффективными.

— Нам нужен Чжан Вэй, — произнес старший ученик школы Текущей Воды. — Его способность предвидеть действия скверны…

— Он отправился в северный храм два дня назад, — ответил мастер Ю. — По делу, которое может дать нам преимущество в этой битве.

Елена ощутила на себе взгляд Лина и подняла глаза. Его лицо оставалось непроницаемым, но она понимала: он что-то знает или подозревает о странном путешествии Феликса. Скверна оставила свой след в его сознании, и это давало ему уникальное понимание её природы — понимание, которое могло быть как благословением, так и проклятием.

Разговор продолжался, перескакивая от тактики обороны к возможным причинам усиления скверны. Голоса в зале становились всё громче, а воздух — тяжелее от напряжения. Елена чувствовала, как внутри растет тревога — не просто страх перед неизвестным, а глубинное, почти мистическое ощущение надвигающейся катастрофы.

А потом все замолчали.

Посреди зала совета стоял Феликс. Никто не видел, как он вошел, но теперь ощущение его присутствия заполняло пространство, как волны расходятся от брошенного в воду камня.

Он изменился. На первый взгляд все оставалось прежним — то же лицо с резкими чертами, та же осанка и фигура. Но взгляд… В его глазах теперь отражались множественные реальности, словно он смотрел одновременно во все возможные направления времени и пространства. Движения стали текучими, почти неуловимыми, будто его тело научилось скользить между моментами времени. Кожа приобрела легкое свечение, будто под ней пульсировал тонкий слой жидкого золота.

Под тонкой тканью рубашки мерцала печать — странным переливчатым светом, меняющимся от холодной лазури до глубокого рдяно-золотого. Багровый символ в центре, который ещё недавно дремал в глубине печати, теперь интегрировался в общий узор, пульсируя в такт с изменениями цвета, словно сердце живого существа.