Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Эдуард направился к двери, и я пошла за ним. Раньше я думала, что ничего нет страшнее Эдуарда в моменты его величайшего хладнокровия. Я ошибалась – куда страшнее Эдуард, защищающий свою семью.

59

Несколько часов спустя (хотя по моим часам прошло всего тридцать минут) я распласталась у стены, прижимаясь как можно ниже, чтобы не попасть под выстрел. Я знала, что изначально мы намеревались спасти детей и все еще собирались это сделать, но сейчас главной моей задачей было не схлопотать пулю. Этого плана я придерживалась уже минут пять. Раньше я слыхала выражение насчет града пуль, но никогда не понимала, что оно значит на самом деле. Как будто сам воздух движется и плещет и наперчен мелкими юркими предметами, вгрызающимися в каменную стену и оставляющими в ней дыры. Два автомата с той стороны коридора прижимали нас к земле перекрестным огнем. Никогда в меня раньше не стреляли из автоматов. Это произвело на меня такое впечатление, что я ничего в эти пять минут не делала, только прижималась к стене и держала голову вниз.

Потайная панель была именно там, где сказал Райкер. Часового с той стороны Эдуард снял ножом – быстро, тихо и умело. Еще двоих мы убили, пока Саймон и его команда, или ее остатки, не обнаружили нас и не начали отбиваться. Я думала, что умею убивать. Я думала, что умею вести перестрелку. Оказалось, что я ошибалась. Если это перестрелка, то я раньше ни в одной не была. Я стреляла, в меня стреляли, но это бывало один на один, с полуавтоматическими пистолетами. Сейчас пули визжали вокруг меня, создавая почти неумолчный шум и сотрясение. И я никак не намеревалась высовываться.

Чистое везение, что меня до сих пор не подстрелили. Единственное, что я правильно делала и что повышало мои шансы, – это использование каждого сволочного дюйма этого гадского укрытия. Единственным утешением моей внезапно открывшейся трусости было присутствие рядом Эдуарда, хотя он время от времени высовывался из-за угла и давал короткую очередь по прижавшим нас стрелкам.

Он потянулся вперед, огибая меня и стреляя. Я ощутила вибрацию автомата у тела, дрожь рук Эдуарда. Он дернулся назад, под прикрытие стены, и новый всплеск пуль загремел рядом. Эдуард протянул руку, и я сунула ему очередную обойму из сумочки, чувствуя себя при этом операционной сестрой.

Поближе наклонившись к Эдуарду, я прокричала ему в ухо:

– Хочешь мой жилет? Мне он не нужен.

– У меня есть жилет.

Двойка любезно оставил жилет Эдуарда в кабинете.

– Можешь мой надеть на голову.

Он даже улыбнулся, будто я пошутила. Потом жестом попросил меня отойти – молчаливое обоюдное признание, что от меня пользы мало – и занял мое место возле угла стены, а я распласталась по стене там, где стоял он. Эдуард лег на живот, стреляя из-за угла. Секунда у него ушла, чтобы высунуться, выстрелить и спрятаться, но я успела заметить краешек чьей-то головы, выглянувшей с лестницы прямо над нами. Голова тут же спряталась.

Я хотела толкнуть Эдуарда и сообщить, что у нас компания, но тут что-то прилетело по воздуху. Что-то маленькое и круглое. Я уже стояла на коленях (автомат болтался на шее), схватила этот предмет и швырнула его обратно вверх раньше, чем в мозгу успело оформиться слово «граната». Тут же я рухнула обратно на пол, стукнув Эдуарда по ноге, и раздался взрыв. Мир затрясся, и лестница рухнула дождем камней и пыли. Камни застучали по рукам, которыми я закрыла голову. Если бы сейчас бандиты рванули к нам через холл, подумалось мне, от меня мало было бы толку, и тогда я приподняла голову, чтобы посмотреть, что делает Эдуард.

Он закрывал голову одной рукой, но все еще выглядывал из-за угла, держа автомат в другой руке. Конечно, Эдуарда ничто не заставит забыть о противнике, и уж точно не такая мелочь, как взрыв гранаты или рухнувший потолок.

Постепенно наступала тишина с потрескиванием и стонами камней. В воздухе повисло легкое облако пыли. Я хотела откашляться, и вдруг рука Эдуарда зажала мне рот. Как он узнал?

Он едва заметно покачал головой.

До меня дошло, что он просит меня соблюдать тишину, но зачем – я не знала. Да мне и не надо было знать.

Мы лежали тихо, и тишина стала нарастать. Наконец я услышала первый звук шагов по коридору. Я напряглась, и рука Эдуарда легла мне на плечо. Легче, говорил он, легче. Я как можно тише сглотнула слюну и попыталась расслабиться. С тишиной у меня получалось. Расслабиться – никак.

Движения были крадущиеся, очень тихие. Кто-то подбирался к нам по коридору. Проверять, взорвались мы или нет. Мы притворялись, что да, но как только этот тип сюда доберется, начнется свистопляска. Этого мы еще можем убить, но в конце коридора есть еще один. Если у него не кончатся патроны, он вполне удержит коридор. Сам он к нам не пойдет, а нам надо в тот конец коридора. Там в камерах сидят Питер и Бекки. У бандитов преимущество, потому что нам надо двигаться вперед, а им – только удерживать позицию.

Правда, один из них идет к нам.

Эдуард показал жестами, чтобы я продвинулась и легла. Я поняла, что он просит меня притвориться мертвой, но на таком расстоянии от стены начинается уже зона поражения. Если они начнут стрелять, даже просто по земле, в меня могут попасть. Но… Я поползла вперед, очень, очень тщательно следя, чтобы не царапнуть сумкой или оружием по полу, чтобы не покатился камешек. Когда я оглянулась, я уже была дальше, чем мне казалось, и Эдуард кивнул. Я легла на пол и застыла – лицом вниз, потому что не была уверена в своих актерских способностях. Волосы упали на лицо, и я не стала их убирать – так проще подглядывать. Автомат я из руки не выпустила, но Эдуард помотал головой. Я его отпустила, отодвинула руку и притворилась мертвой. Если Эдуард ошибся в расчетах, притворяться мне придется недолго. Схватить оружие я не успею. Как только этот тип выйдет из-за угла, все кончится.

Я напрягала слух, чтобы уловить движение. Но слышала в основном грохот собственного сердца. Этот человек, кто бы он ни был, шел еще тише, чем раньше. Может, он струсил. Может, он вообще не шел сюда, и сейчас снова начнется стрельба. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не двинуться, не шевельнуться, не дышать слишком заметно. Я заставляла себя расслабиться, лежа на полу, и это почти получилось, когда я уловила движение в коридоре. На таком расстоянии от Эдуарда я лучше видела, что там делается. А вдруг они увидят блеск глаз сквозь волосы? Я осторожно вдохнула, закрыла глаза и задержала дыхание. Либо Эдуард его убьет, либо он убьет меня. Я надеюсь на Эдуарда. Надеюсь. Надеюсь.

Тихий шорох, шорох одежды. Резкий выдох. Ничего не слышно с того конца коридора. Тишина такая, что страшно, но если бы победа осталась не за Эдуардом, сейчас бы началась стрельба. Я чуть приоткрыла глаза, потом открыла совсем, потому что Эдуард уже обыскивал тело Микки.

Наверное, не я одна решила, что тишина затянулась слишком надолго, потому что раздался мужской голос:

– Микки, что там?

Эдуард ответил, но не своим голосом. Имитация не была совершенной, но вполне сносной.

– Все чисто.

– Код? – спросил тот же человек, голоса я не узнала. Кто-то из людей Саймона, которых мы еще не видели.

Эдуард глянул на меня и покачал головой. Я не знала, что значит «код», но явно Эдуард не мог его подделать, потому что ответил:

– Кончай там фигней заниматься и помоги мне обыскать трупы.

Ответом на это были выстрелы. Я уже и без того прижалась как можно ниже, но постаралась прижаться еще. Пули хлестали по стене надо мной, и только одно не давало мне завопить – гордость.

Эдуард сделал резкое движение, и я увидела, чего он хочет. Когда выстрелы стихли, я по-пластунски поползла к стене. И уже почти добралась, когда снова раздалась очередь. Я застыла, ткнувшись лицом в землю. Огонь стих, и я привалилась спиной к стене по другую сторону тела Микки от Эдуарда.

Мои пистолеты все еще были у Микки. Я их забрала.

Эдуард держал в руке банку, подозрительно похожую на зажигательную гранату из моей сумки, хотя без камуфляжа под лак для волос. Я вытаращила глаза. Эдуард мотнул головой, будто прочитав мои мысли, и губами произнес:

126
{"b":"9436","o":1}