Меня трясло. Слишком свежи были в мыслях воспоминания о моём единственном подобном опыте, слишком сильно я боялась повторения той раздирающей боли. И не знаю, что именно разглядел в моих глазах Дамир, но он вдруг спокойно кивнул и протянул мне руку.

— Ладно, Катарина. Обойдёмся без экспериментов, — сказал спокойно. — Иди ко мне.

И я не стала противиться. Подползла ближе, и даже самовольно забралась на него верхом, нагло прижавшись к нему всем телом. Сейчас мне было необходимо почувствовать его тепло, ощутить, что со мной рядом именно он.

— Какая интересная поза, — по-доброму усмехнулся принц, успокаивающе гладя меня по спине.

Потом переместил руку ниже, заставил приподняться и опуститься прямо на твёрдый горячий ствол. И в момент этого единения тел я обняла его за шею и прижалась так крепко, как только могла.

— Не обижай меня, Деми, — прошептала, чуть двинув бёдрами. — Я… правда тебя люблю… и готова ради тебя на всё. Даже… терпеть боль. Но не так… не в наказание.

Ответом мне стала мягкая ухмылка и лёгкий шлепок по попе, как напоминание, что если заняла главенствующую позицию, то должна двигаться, а не разговаривать. И я вняла этому напоминанию, да только сам Дамир вскоре напрочь забыл, что мы вообще о чём-то говорили. Я двигалась резко, умело, постепенно наращивая темп. Вела нас обоих к грани экстаза, и сделала всё, чтобы наше удовольствие оказалось очень ярким.

Этот оргазм был хоть и сильным, но будто бы наполненным нотками горечи. Ведь даже наслаждаясь волнами чистого удовольствия, я не могла забыть, что больше такого не будет, что эта наша встреча с Дамиром точно станет последней.

Когда чувство неги схлынуло, я хотела снова поговорить с ним, попытаться убедить, что не всё так ужасно, сказать, что всегда буду его ждать, что мне ничего от него не нужно, но… промолчала. А Его Высочество, едва придя в себя, поднялся с постели и молча принялся натягивать брошенную одежду. На меня он вообще не смотрел, будто на самом деле находился в комнате один. А потом… направился к выходу, не сказав на прощание ни единого слова.

Но я не могла позволить нашей истории вот так закончиться. Ринулась следом, позвала его по имени. Попросила дать нам ещё один шанс. Кричала, что люблю его…

Вот после этой фразы он всё-таки обернулся, смерил меня холодным взглядом и сказал то, что стало для моей души самым сильным последним ударом.

— Любовь шлюхи не имеет никакой ценности, — бросил он равнодушно. — Потому что её, как и любой товар, можно купить за деньги. А истинные чувства, Катти… не продаются.

А затем покинул мой дом… громко хлопнув входной дверью.

За окном светило солнце, причём светило так ярко, так жизнерадостно, что хотелось завыть. Увы, у меня на душе сейчас было как никогда мрачно, потому я и распорядилась плотно закрыть шторы на всех окнах в доме. Но даже после этого мне легче не стало.

Аппетита не было, видеть никого не хотелось, как и говорить с кем-либо. И тем не менее, я поначалу ещё заставляла себя выходить из комнаты, спускаться в столовую. Даже вяло ковыряла вилкой в еде, но съесть так ничего и не смогла.

В первый день работающие в доме люди отнеслись к моему состоянию спокойно — мол, меланхолия, плохое настроение. С кем не бывает? На второй день Аманда в строгой форме пыталась уговорить меня съесть хоть что-то, за что получила строгий выговор с обещанием лишить её половины заработка. А вот на третий день, когда я отказалась подниматься с постели… явилась Ларта.

— Ну и что это за жуть? — злым тоном выпалила она, остановившись посреди моей мрачной комнаты. — Ты себя в зеркале видела? Выглядишь отвратительно.

— Плевать, — было ей ответом.

— Да что с тобой?! — воскликнула девушка. — Я даже не представляла, что ты можешь быть такой… слабой! Растоптанной! Ты — тряпка, Кати! Лежишь тут, тихо сохнешь. Думаешь, кому-то есть до этого дело? Думаешь, тот, из-за кого ты тут страдаешь, оценит это? Нет.

Она была права, и я понимала это. Была согласна по всем пунктам. Да, я — тряпка. Слабая, брошенная, грязная тряпка. Никому не нужная… одинокая… влюблённая дура.

— Ну, сдохнешь ты сейчас, и кому от этого станет легче? — злым тоном поинтересовалась Ларта, подходя ближе и срывая с меня одеяло. — Кто будет тратить те деньги, что ты заработала? А, Катарина? Ты красивая, молодая… — на этой фразе она поймала мой взгляд и, покачав головой, добавила: — Слишком молодая. Тебе ведь всего восемнадцать лет, малышка. Вся жизнь впереди, нельзя так убиваться после первой же ошибки.

Я молчала. Смотрела на неё, слушала её слова, даже умудрялась понимать их, осмысливать, но отвечать не спешила.

— Слушай, я понимаю, из-за чего ты такая. Дело ведь в нём… в Дамире. Но ты же знала, что рано или поздно вашей связи придёт конец.

— Он… знает, кто я… — проговорила, не узнавая в этом хрипе свой голос.

Ларта же в ответ вздохнула и присела на край кровати.

— Не только он, — сообщила подруга. — Слухи о связи наследника престола с куртизанкой по имени Катарина Арлироут уже несколько дней будоражат столицу. Так что… — она ободряюще похлопала меня по руке и изобразила улыбку, — ты теперь личность известная.

Ответить на это мне оказалось нечего. Кто бы знал, в какой бездне я видела эту демонову известность! И этого гада — Арни Долирти — вместе с ней. Ведь это всё он! Именно ему я должна быть благодарна за все эти сплетни!

— Ладно, Кати. Поубивалась, и хватит. Жизнь-то продолжается. Не хочешь известности — уезжай. Крупных городов в империи много, думаю, ты найдёшь среди них свой. Но если вдруг решишь остаться в столице, то можешь не сомневаться: очень скоро у тебя появится достойный покровитель. Я слышала, что тобой интересуются многие. Ещё бы, после такой рекламы!

— К демонам эту рекламу! — выпалила, садясь на постели. — И лордов всех этих к демонам в бездну! Плевать мне на них!

— Значит, — протянула Ларта, довольная тем, что я уже хотя бы не лежу. — Всё же уедешь?

— Уеду! — заявила решительно. — Начну всё с чистого листа. Денег мне хватит.

— Вот это правильный настрой!

Я же посмотрела на улыбающуюся подругу с благодарностью, а потом вдруг поддалась порыву и крепко её обняла.

— Ты чего? — хмыкнула она, застыв.

Полагаю, подумала о чём-то не том. Всё же учитывая всё разнообразие сексуального опыта Ларты, она могла решить, что я имею на неё виды. Увы, девушек с подобными наклонностями среди аристократии тоже имелось немало.

- Спасибо, что ты есть, — ответила я, отстранившись. — Наверное, ты единственная в этом мире, кому на меня не наплевать.

Она не стала отвечать. Лишь понимающе кивнула и сжала мою руку. Да, мы с Лартой были похожи… по крайней мере в своём одиночестве. Она давно никому не верила, да и я тоже. У нас не было родни, не было тех, кто всегда мог бы поддержать. Наверное, потому мы с ней так и зацепились друг за друга. Увидели родственные души… одинаково испорченные грязью этого мира.

На самом деле, если бы я тихо сдохла в этой комнате, расстроилась бы только Ларта. Для всех остальных я была… вещью. Пусть дорогой, но всё же игрушкой. А игрушки, как известно, ценят редко. Ими пользуются, ими иногда даже хвастаются. Но… никто никогда не полюбит вещь. В этом Дамир прав — истинные чувства не продаются.

— Не пугай меня так больше, — проговорила Ларта, поднявшись на ноги. — Мне когда сказали, что ты три дня ничего не ешь, я не поверила. Думала, шутят. А тут вон как всё оказалось. — Но теперь я вижу, что ты вроде уже помирать не собираешься, а значит, могу уйти. Меня милый женишок всего на час отпустил.

— Когда свадьба? — спросила, глядя на подругу.

И хотя она всеми силами пыталась сделать вид, что её не особенно волнует собственный будущий муж, но я видела, насколько она к нему неравнодушна. Кажется, несмотря ни на что, циничная Ларта всё же умудрилась впустить в своё сердце мужчину. И я буду очень рада, если у них получится нормальная семья.