— Да! — потрясенный такими радужными перспективами оживился Краснов. — Я готов!

— Тогда готовь бабки, я завтра у тебя в десять. Поедем, купим палки для ходьбы, а когда вернемся, начнем твое превращение в человека! — подвел итог разговора Охотник. — Поздно уже. Спокойной ночи и до завтра.

— Спасибо, Толя! До завтра! — и Беляш отключился.

— Ну как? — спросил Охотник своих друзей, когда положил телефон на прикроватную тумбочку.

— Это мы за неделю четыреста долларов заработаем? — потрясенно спросил Анатолий. — А в месяц получается, — его голос упал до шепота, — тысячу шестьсот?

— Именно так! А может быть и больше! — подтвердил начальник мини гарнизона.

— Да куда уж больше! — ужаснулся Анатолий.

— Думаю, таких толстяков тут полно. Увидев наши занятия, многие захотят к нам присоединиться. И будет это не бесплатно.

— А это большие деньги? — спросил прислушивающийся ко всем диалогам Тигр.

— Как бы тебе, полосатый, объяснить, чтобы ты понял, — задумчиво сказал Охотник, — на них можно купить пару коров!

— Ого! — удивился хищник. — ну ты и жулик!

— Это с чего я жулик? — ехидно хмыкнул подполковник.

— За «ничего» ты получишь двух коров! Разве это не жульничество?

— Запомни, усатый, главный закон рынка! Товар стоит не столько, сколько на него потратили сил и материалов, а столько, сколько за него могут и хотят заплатить! Учись — студент! — засмеялся он и добавил: — Ну все! Объявляю отбой в казарме всему личному составу!

— Спасибо Вам, товарищ Охотник! Я и не знал раньше, что так просто можно, оказывается, деньги заработать, — растерянно произнес юноша.

— Нет, малой! Это не просто! Для того, чтобы так легко заработать эти деньги, нужно сначала прожить достаточно трудную жизнь, — вздохнул подполковник. — Все, теперь точно отбой!

Рано утром Анатолий проснулся от того, что его тело выполняло энергичный комплекс упражнений суставной гимнастики.

— А? Что? Что происходит, — спросонья спросил он.

— Ничего! Только потому, что каникулы и у тебя вчера был трудный день, мы оставили тебя дрыхнуть до семи часов утра! — строго ответил Охотник. — Теперь у тебя начинается новая жизнь! Время подъема — шесть часов утра. Зарядка, водные процедуры, завтрак, и далее по расписанию.

— Какому расписанию? — удивился юноша.

— Рабочему! Утвержденному руководством! Отставить разговорчики! Запоминая движения, сам должен будешь это делать каждое утро!

После зарядки они приняли душ и направились на кухню. Там на столе уже дожидалась тарелка манной каши. Мама пригласила его сесть и спросила:

— Сыночек, как ты себя чувствуешь? Будь, пожалуйста, осторожным. Может быть ты дома посидишь какое-то время?

— Мама, я не крыса, чтобы сидеть в подполье Да и они не хищные коты. Не волнуйся, все будет хорошо, — успокоил ее сын.

— Тогда доедай, а я вечером принесу что-нибудь вкусненькое, — она обняла его, и, поцеловав в макушку, ушла на работу.

— Твоя мама — святая женщина, — сказал Охотник, — будем ее теперь только радовать. А теперь идем, смотреть отвертки.

В ящике с инструментами они обнаружили две отвертки, одну короткую, а другую длинную.

— Ну, малой, какая из них лучше всего подойдет для наших целей? — спросил подполковник, — как думаешь?

— Может длинная?

— В тебе говорит не твой разум, а твоя трусость! — назидательно произнес Охотник — Думай! Длинная, потому что ты прикидываешь, как держаться от врага подальше. А к врагу нужно держаться поближе. Но ведь отвёртка, даже заточенная — это не шпага! Ты же не собираешься проткнуть врага насквозь. Кроме того, она неудобна для ношения с собой.

— А почему нужно держаться ближе? — решился-таки уточнить Анатолий.

— Потому что чем ближе, тем быстрее и незаметнее можно нанести удар! — ответил бывший военный. — Поэтому остановимся на короткой. Ясно? А теперь, берем брусок и начинаем точить шлиц.

Заточка шлица до состояния бритвы заняла полчаса, но результат стоил того.

— А как мы будем носить эту отвертку? — спросил Анатолий.

— Давай оденься и мы посмотрим, что можно придумать, — предложил Охотник. Юноша надел джинсы и рубашку на выпуск. Критически осмотрев одежду в зеркале, подполковник произнес:

— Для начала, будем носить ее на спине за брючным ремнем. Но нужно будет еще подумать. В холодное время всегда есть карманы, а вот летом — это проблема. Можно на ноге закрепить, на специальном ремешке, но тут могут быть проблемы.

— Какие? — спросил школьник.

— Это уже как специальные ножны получится. Если мы кого-то заколем ненароком этим шлицем, то к такому ремешку потом у полиции могут возникнуть вопросы. Ладно, который час? И сколько идти от твоего дома до дома Беляша?

— Десять минут. А сейчас без четверти десять, — ответил рядовой.

— Хорошо! Выдвигаемся.

Они шли по улице поселка, вдоль которой тянулись высокие каменные заборы и модные коттеджи. Что характерно, по дороге им не встретилось ни одного прохожего. Наконец, они подошли к дому с номером двадцать пять. Юноша надавил на кнопку звонка, которая располагалась под камерой видеофона. Раздался грубый голос охранника:

— Чего нужно, шкет?

— Не шкет, — взял контроль над телом Охотник, — а тренер и репетитор! Открывайте, долго я тут должен ждать? Мое время денег стоит!

Щелкнул замок, и Охотник, толкнув калитку, вошел в широкий двор вымощенный рельефной тротуарной плиткой. Повсюду красовались вазоны с роскошными цветами, кованые арки увитые декоративной жимолостью, а в центре этого великолепия — шикарный трёх-ярусный фонтан с прозрачной журчащей водой. От дома так и благоухало духом богатства и роскоши. Юноше ничего не оставалось, кроме как вздохнуть с сожаление вспоминая свой старенький дом и абсолютно невзрачную полянку перед ним, которую и двором-то не назовешь.

— Не грусти, малой! — ободрил его подполковник. — Будет и у нас дом — не хуже этого. Помяни мое слово!

И не успели они сделать и пары шагов, как к ним тут же подошел крупногабаритный здоровяк в начищенных до ослепительного блеска чёрных туфлях и в тон им строгом костюме, белой рубашке и галстуке. В руках он держал рацию, а под мышкой пиджака топорщилась кобура пистолета.

— Анатолий Кузнецов? — спросил он у посетителя низких голосом.

— Так точно! — на автомате ответил Охотник, и сразу прикусил язык. Мужчина с плохо скрываемым подозрением взглянул на него, и деловито произнес:

— Леонид Иосифович Вас ждет. Я Вас к нему провожу, следуйте за мной. И он направился с юношей в дом.

— Надо же! Беляш уже Леонид Иосифович! Скоро к нему на хромой козе не подъедешь! Видишь, малой, как легко проколоться на мелочах! — произнес с досадой подполковник.

— Это как Вы прокололись? — удивился Анатолий.

— Видишь, ты даже не заметил, а вот служивый сразу усёк и насторожился. Почему такой ботан как ты, отвечает манерой человека, служившего в армии. Я однажды читал, как во время Великой Отечественной войны, в тылу у немцев, прокололся наш разведчик.

— И как же? — полюбопытствовал Толик.

— Они расположились на привале с другими немецкими офицерами, чтобы пообедать. Он был в чине обер-лейтенанта. Разложили консервы, а он стал резать буханку хлеба, которую они отобрали у местных крестьян. На этом и погорел.

— Что-то я ничего не понял? — вмешался Тигр. — Как на этом можно спалиться? Ну резал и резал.

— А очень просто! — принялся пояснять вояка. — Он прижал буханку к груди и стал ножом нарезать ломти хлеба на себя. Так режут хлеб только крестьяне в России. Поэтому запомните, в любом деле главное — это мелочи!

— Мы пришли, — объявил охранник, когда они поднялись на второй этаж, и мужчина осторожно постучал в одну из дверей.