С щитом, прижатым к мягкой и несколько податливой поверхности черного фрагмента, Вон применил переднюю тягу, толкая гору… толкая сильно…

Ничего не произошло.

Внутренняя борьба теперь была между страхом и той холодной рациональностью. Каким-то образом хаос сенто ёкубо и пронзительная, требовательная срочность каким-то образом испарились. Страх поднялся, бормоча, когда гора начала складываться над ним, заключая его в чернильные, смолисто-черные объятия.

— Браво Эскадрилья, Браво Эскадрилья! — позвал он. — Вы принимаете?

Не было ответа, и Вон понял в тот момент, что он теперь полностью и совершенно один, что он погребен внутри мчащейся черной горы компьютрония и отрезан от боевых страйдеров снаружи.

И в следующий момент он почувствовал, как стены его попавшего в ловушку боевого страйдера поддавались… затем растворялись, когда материал Нага начал проходить сквозь матрицу его корпуса и заполнять внутреннюю часть космолета. Маслянистая черная жидкость влилась в его кабину… проходила сквозь материал его летного костюма.

Он закричал, метаясь, когда материал, наполняющий его костюм, начал проникать в его тело…

Глава 7

«Машины постепенно берут над нами верх; день за днем мы становимся все более подчиненными им.… Время, когда машины обретут истинное превосходство над миром и его обитателями, не подлежит сомнению для человека с истинно философским складом ума».

«Дарвин среди машин»

Сэмюэл Батлер

Н.Э. 1863

— Боже мой! — воскликнул Уилер. — Оно его проглотило!…

— Огонь! — крикнул Вандеркамп. — Всем подразделениям, открыть огонь!

Полковник Руди Гриффин с ужасом наблюдал, как тщательно сформулированный план мирного внедрения эскадрильи в туманность инопланетного ИИ превратился в хаос. Ни один боевой план не выдерживает соприкосновения с противником — гласила знаменитая аксиома фон Мольтке… и, очевидно, это относилось и к попыткам избежать боя.

— Отставить приказ об открытии огня! — крикнул Гриффин по каналу эскадрильи, но было уже слишком поздно. Полдюжины страйдеров открыли огонь частицами высокой энергии и кинетическими орудиями; другие эскадрильи, противостоящие двум другим фрагментам Наги, также открыли огонь. Несколько асов воздержались от стрельбы… но затем из сотен ближайших статичных структур вынырнуло облако серебристых сфер, устремившихся к человеческому флоту.

— Сэр! — закричал Вандеркамп. — На нас напали!

— Всем подразделениям, открыть огонь, — сказал Гриффин, отменяя собственный приказ. — Защищайтесь! Постарайтесь не повредить паруса или орбитальные хабы!

Возможно, если они сведут сопутствующий ущерб к минимуму, у них останется пространство для переговоров. Пожалуйста, Господи…

Он проверил ближайшую из красных карликовых звезд, находящуюся на расстоянии всего пяти миллионов километров. Её уже маневрировали так, чтобы ось вращения была выровнена с мятежными кораблями, спускающимися в туманность микрозвезд. На таком расстоянии потребуется от 16 до 17 секунд, чтобы свет, несущий новости о начале боевых действий, достиг её. Струи, которые будут выпущены из красного карлика, не движутся со скоростью света, но приближаются к ней; назовем это от сорока пяти секунд до минуты, прежде чем корабли Конфедерации смогут ожидать ответа…

Возмездие, подумал он, будет отложено лишь из-за расстояния и медленного движения света. Пришельцы уже продемонстрировали, что готовы пожертвовать частью своей инфраструктуры — статичными парусами — чтобы поразить атакующих.

— Чёрт возьми, Руди, — сказал адмирал Джеймс Карсон. Оба мужчины парили бок о бок в микрогравитации Командного Центра Управления «Конституции», наблюдая за внезапной вспышкой боевых действий, разворачивающейся в трехмерном голографическом дисплее. — Этого не должно было случиться!

— Я знаю, адмирал. Послушайте… у нас есть примерно полминуты, прежде чем они начнут стрелять в нас звездами. Нам нужно идти глубже.

— Глубже? Какого чёрта…

— Глубже в туманность, сэр! Туда, где они не смогут использовать свою технологию звездного майнинга против наших военных кораблей!

Глаза Карсона расширились. — Не без удара по своим собственным структурам. Хорошая мысль! — Он начал отдавать мысленные приказы, и крошечный флот Конфедерации начал ускоряться, погружаясь глубже через внешние оболочки огромного матриошечного облака.

Гриффин оставался сосредоточенным на своих бойцах-асах, пока бой разрастался. Попытки пробиться сквозь черную матрицу фрагментов Наги пока не увенчались успехом — полужидкое вещество, казалось, поглощало энергию и снаряды без ограничений. Но фрагменты, по крайней мере на данный момент, остановили свое продвижение.

Однако приближающиеся сферы представляли новую и смертельную угрозу. Этих объектов было просто слишком много, чтобы вступать в бой с каждым по отдельности, и было очевидно, что человеческая оборона вскоре будет подавлена просто массой их числа.

Всё больше и больше страйдеров 104-го полка вступали в бой со сферами. Казалось, эти штуки не имели защиты или других средств защиты, и одного кинетического снаряда было достаточно, чтобы взорвать сферу в ослепительной вспышке света и горячей плазмы. Анализ радиации, испускаемой при взрыве сферы, сообщил Гриффину то, что он совсем не хотел слышать: взрывы несли гамма-лучевую подпись 511 кэВ аннигилирующих позитронов — масса покоя электрона, умноженная на квадрат скорости света. Эти сферы несли небольшие количества антиматерии в качестве боевой нагрузки.

Согласно спектрографическим сканированиям облаков обломков, большая часть их массы состояла из углеродного и кремниевого компьютрониума, со следами других элементов. Это могло означать, что они также предназначались для связи… хотя в данный момент они, казалось, были больше заинтересованы в достижении капитальных кораблей флота.

Проглатывание страйдера старшего сержанта Вона целиком определенно не выглядело как попытка наладить разговор.

— Объекты входят в зону ПВО, сэр, — доложил техник управления огнем.

— Открыть огонь! — приказал ей Карсон. — Держите эти штуки подальше от флота!

Каждый из капитальных кораблей был утыкан оружием точечной обороны — как лазерами, так и высокоскоростными пушками Гатлинга. Через несколько мгновений космос перед флотом осветился сотнями быстро мерцающих импульсов ослепительного света и жесткой радиации, когда инопланетные сферы вспыхивали и исчезали во взрывах горячей плазмы.

Затем интенсивно горячая струя плазмы ударила по авианосцу-линкору «Революция», удар был выпущен почти сорок секунд назад из ближайшего пленного красного карлика. Гриффин выругался. Он действительно забыл об этой угрозе, настолько сосредоточившись на гораздо более близких и многочисленных сферах с антиматерией. Разум матриошки выстрелил оружием вниз в облако статичных парусов, испаряя несколько из них и высвобождая их подвешенный компьютрониум в долгом, долгом падении в центр кластера гиперузла.

Но Гриффин заметил и кое-что еще. — Интересно.

— Что? — потребовал Карсон.

— Пришельцы готовы пожертвовать несколькими статитами, чтобы добраться до нас.

— У них есть несколько запасных, — сухо ответил Карсон. — Полагаю, это можно назвать массово избыточной системой.

— Да… но они стреляли по «Революции», которая находилась выше среди верхней оболочки статитов… не по «Независимости». Или по нам.

— Дайте им время. Они сделали только один выстрел.

— Может быть, они не сделают еще один, адмирал, — ответил Гриффин. — Потому что мы входим на уровень кольца Бишопа.

Мозг-матриошка определялся как множественные оболочки или слои, один внутри другого, все окружающие центральную звезду или другой источник энергии — в данном случае рубиново-светящуюся микрозвезду. Самая внешняя оболочка состояла из статичных компьютрониумных структур, подвешенных на световых парусах и соединенных между собой невидимыми лучами инфракрасной лазерной энергии. Но следующая оболочка состояла из гигантских структур колец Бишопа… предположительно, обиталищ для неизвестных миллиардов или триллионов органических существ.