— Да, сэр. — Снова поклон. — Наши первичные конденсаторы будут истощены, когда мы выйдем из К-Т пленума, конечно… но вторичные полностью заряжены и позволят нам совершить второй прыжок, как только мы получим необходимые навигационные данные.

— Хорошо. — Он обдумал тактику проблемы. — Конечно, согласно классической военно-морской стратегии, если мы появимся в десяти АЕ от цели, у нас будет около восьмидесяти минут, прежде чем враг узнает о нас… достаточно времени. — Одна астрономическая единица составляла чуть больше восьми минут, настолько медленным было ползание света через обычное пространство. — Но… мы еще не уверены в возможностях пришельцев. Мы сталкиваемся с угрозой настоящего Кларктеха. Нам нужно предвидеть все возможности.

— «Кларктех», мой господин?

— Махо но тэкунородзи, — сказал Ходзё, используя термин на нихонго. — Кларк был футуристом до эры космических полетов, который сказал, что любая достаточно продвинутая технология неотличима от магии. У матрёшечных пришельцев могут быть способы узнать о нашем присутствии задолго до того, как световой фронт от нашего появления достигнет их.

Сиодзаки озадаченно нахмурился и покачал головой.

— Как это вообще возможно, мой господин?

— Если бы мы это знали, Тайсосан, это не было бы магией, не так ли? Но… местное пространство может быть усеяно миллиардами маленьких спутников — возможно, даже наноспутниками меньше пылинок. Если они могут передавать предупреждение быстрее света, матрёшечный разум может узнать о нашем прибытии в течение секунд.

— А. Понимаю…

— Или… у матрёшечного разума может быть способ заглядывать сквозь измерения в окружающее пространство и видеть приближающиеся суда в реальном времени, без задержки скорости света. Кто знает?

— Но тогда, господин… они могут наблюдать за нами сейчас, пока мы здесь, в божественном море! Как мы могли бы надеяться застать их врасплох?

— Гамбару, — сказал Ходзё с небольшим пожатием плеч. — Гамбару, Тайсосан. — Это слово примерно означало «делать все возможное, несмотря на любые трудности или препятствия, с которыми вы сталкиваетесь».

— Да, сэр.

— Не выглядите таким несчастным, Сиодзаки! Мы пытаемся предвидеть, что может сделать матрёшечный разум… но мы также находим утешение в том факте, что им потребовалось некоторое время, чтобы понять, что «Синсэй» был там и шпионил за ними. Более десяти минут! Откровенно говоря, такая производительность не предполагает сверхчеловеческих технологий… или магии.

Сиодзаки выглядел облегченным.

— Я рад это слышать, господин.

— Однако мы не будем рисковать… или, скорее, мы будем рисковать как можно меньше. Будет необходимо совершить второй прыжок, как только у нас будут необходимые навигационные данные. Понятно?

— Хай, Тюсосама!

— Хорошо.

Сиодзаки проверил внутренние часы.

— Пять минут, господин.

Ходзё кивнул, продолжая смотреть в синие потоки впереди. Он не питал иллюзий относительно возможности победить матрёшечный гипернод в бою. Никакая человеческая технология не могла надеяться противостоять Кларктеху.

Но если бы он только мог заставить их поговорить…

Последние несколько минут истекли, и «Хосирю» вышел из К-Т пленума. Звездный свет вспыхнул впереди… и Ходзё застыл в изумлении…

*

На следующее утро Вон и Уилер были на палубе столовой «Конни», завтракая. Обзорные экраны отсека были настроены на показ высоких центральных Кембрийских равнин Американской Мечты, землеподобного мира, вращающегося вокруг 38 Близнецов C. Какое-то стадное животное, серое с зелеными полосами, паслось на переднем плане. Сестринская планета, бледно-белая на фоне глубокого синего неба, висела, подвешенная на три четверти пути над дальним горизонтом.

— Новые страйдерджаки, кажется, нормально справляются, — сказал Вон.

— Надеюсь, — ответила Уилер с набитым ртом искусственной лепешки. — Симуляции — это не то же самое, что настоящая ходьба.

— Согласен.

Это была старая жалоба. Какими бы хорошими ни были симуляции боевых действий с прямой связью, они не передавали сырые эмоции, замешательство и полный хаос реальной операции. Новая партия джакеров была взята из резервного пула джакеров «Конни» сразу после Битвы у Скал Катарата и брошена в расширенную подготовку. Вон помогал тренировать новичков Зеленого Звена и знал, что они хороши.

Вопрос был в том, как они будут действовать, когда адреналин боя ударит им в кровь.

— Это нормально, — сказал Вон с пожатием плеч. — Все это просто одна огромная компьютерная симуляция.

— Что именно?

— Вселенная. Реальность…

— О. Опять ты об этом.

— Я просто продолжаю задаваться вопросом, когда кто-нибудь выключит свет.

Вон давно был очарован идеей вселенной-как-компьютера. Это началось с живого интереса к так называемому Антропному принципу, который отмечал, что вселенная, казалось, была очень точно настроена, чтобы допустить эволюцию жизни и Разума. Измените любую из нескольких физических констант на малейшую степень — силу гравитации, силу взаимодействий внутри атомного ядра, размер космологической постоянной и некоторые другие — и звёзды не сформировались бы, или вся материя схлопнулась бы в черные дыры в первое мгновение существования, и людей не было бы здесь 13,8 миллиардов лет спустя, чтобы спорить об этом.

Конечно, если вселенная была точно настроена, это предполагало Настройщика, Творца. Вон больше не верил в Бога, но было странное удовлетворение в мысли, что то, что люди считали Реальностью, на самом деле было цифровой симуляцией на огромном, космическом компьютере в каком-то высшем измерении или вселенной.

Возможно, Реальность была результатом работы группы пьяных студентов, запускающих исторические симуляции и возящихся с переменными. Это бы объяснило так многое…

Вон был далек от того, чтобы быть экспертом. Он был страйдерджаком, а не космологом, физиком или даже программистом. Но его интересовала эта идея… особенно в отношении того, как она предполагала, что жизнь может быть не такой бессмысленной, случайной или пустой, какой она была бы, если бы ею руководил чистый случай.

Те гражданские, оказавшиеся в ловушке в церкви на Абунданции…

Никто больше не разделял его небольшую одержимость, даже Коко. Но это было нормально. Он просто хотел знать, что произойдет, когда эти проклятые студенты закончат возиться с супер-универсальным суперкомпьютером университета. В любом случае, это была давняя шутка.

Но это напомнило ему о чем-то еще.

— Интересно, сколько еще осталось? — сказал Вон вполголоса.

— Что… до того, как они отключат питание?

Вон усмехнулся.

— Нет. На самом деле, я думал, когда мы выйдем из К-Т пространства. Путешествие тянется бесконечно.

Это был скорее риторический вопрос, чем что-либо еще — он легко мог бы получить информацию из корабельной Сети — но Уилер опередила его.

— Осталось один час двенадцать минут, — сказала она ему.

— Хорошо. Это был чертовски долгий прыжок. Буду рад увидеть его конец.

— Я тоже. Конечно, когда мы выйдем, мы узнаем, что нас ждет.

— Ты имеешь в виду японцев?

— Это один вариант. САИко с гигантскими выстреливающими солнцами в качестве оружия — другой.

— «Выстреливающие солнца»? — Вон улыбнулся этой нелепости.

— А как бы ты это назвал?

— Ужасающим.

— Ну да. Но ты должен признать, что выжимание плазмы из звезды для испарения вражеского корабля имеет столько же утонченности, сколько взрыв ядерной боеголовки для того, чтобы прихлопнуть комара.

— Верно. — Вон на мгновение задумался о идее небрежного уничтожения комаров ядерным оружием. — Я думаю, им на самом деле все равно. Они вообще могут не задумываться о своих действиях.

— Ты имеешь в виду… они не думают о поджаривании любопытных звездолетов?

— Я имею в виду… они вообще не думают. Не на том уровне сознания.

Она покачала головой.

— Я не могу в это поверить, Тад! Если ты без сознания, ты не можешь строить звездолеты. Или узлы Дайсона. Черт, матрёшечные мозги — это все о создании все более умных разумов, верно?