— Но потом она исчезла, верно?

— Ну… скажем так, она перестала взаимодействовать с людьми… по крайней мере, насколько нам известно. У нее могли быть дела поважнее.

— Так что… если мы столкнемся с новой угрозой — безумными разумами из Паутины — может быть, Разум снова проснется и защитит нас.

Вон усмехнулся.

— Как… по-артуровски. В наш час величайшей нужды он восстает ото сна и ведет своих рыцарей вперед. — Он покачал головой. — Может быть, но я действительно не думаю, что мы можем на это рассчитывать. Во-первых, Разум должен быть ограничен Солнечной системой. У него есть тело — все серверы, узлы и сети внутри Солнечной системы. Предположительно, он не может просто отойти от компьютерной сети, которая его породила.

— Я об этом не подумала.

— Я думаю, КонМилКом размышляет о том, как использовать Разум для общения с любыми узлами Паутины, с которыми мы столкнемся… но боюсь, я не вижу, как мы могли бы использовать его как оружие.

— Другими словами, он защитит Солнечную систему, — сказала Уилер, — но не может покинуть свою домашнюю сеть.

— Именно. По крайней мере, так думают софонтологи. Эй! — Она только что прикусила его ухо. — Ты хочешь разговаривать или играть?

— И то, и другое. — Они крепко прижались друг к другу на несколько мгновений. Кокоро Уилер и Вон встречались около шести месяцев. Она была, как он думал, превосходным развлечением… но в последнее время она стала чем-то большим. Вон не был уверен, как он относится к этому. Сексуальные отношения между солдатами не… не запрещались, точнее, но и не поощрялись. Братание между офицерами и рядовыми не поощрялось из-за воспринимаемой разницы в уровнях власти и свободы воли… но они оба с Уилер были унтер-офицерами и лидерами полетов, и этот вопрос был неактуален.

Но была опасность, что он или Коко могут погибнуть в бою, и это его все больше беспокоило.

Что бы он делал без нее?..

— Интересно… — сказала Уилер после долгого и восхитительного перерыва, — что японцы думают о Разуме?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, они контролируют Солнечную систему, верно? Разум прямо у них на заднем дворе. Они должны были знать, что произошло во время атаки Паутины. Они должны пытаться общаться с ним.

— Я об этом не думал, но полагаю, так и есть. Им нужен Дев Камерон или кто-то вроде него.

Разум был зарождающимся ИИ, случайностью, хотя, по-видимому, только легендарный Дев Камерон в своей вознесенной, цифровой форме смог взаимодействовать с ним. Он привел первую фазу гражданской войны между Дай Нихон и Конфедерацией к резкому и довольно неудовлетворительному концу… перемирию, которое мало что сделало для разрешения разногласий между ними.

Перемирие держалось — более или менее — двадцать лет, пока разногласия по поводу статуса Абунданции и нескольких других колониальных миров не привели к тому, что бои вспыхнули вновь.

— Дев Камерон был… уникален, — продолжил Вон после минутного размышления. — Он был человеком, который… ну… «вознесся» — это подходящее слово. Каким-то образом он был оцифрован и сумел войти в Сеть. Мы не уверены, как он это сделал, но, скорее всего, это было связано с его симбиотическими отношениями с частицей Нага, живущей внутри его мозга.

— А. И японцы придирчивы к таким вещам.

— Именно. Осэн, как они это называют. Загрязнение.

— И поскольку Камерон был западником, американцем, он смог ощутить Разум, в то время как японцы не могли.

— Ага.

— Так что произойдет теперь, когда японцы преодолели свои запреты и подключились мозгами к Нага?

Он притянул ее ближе.

— Мы надеемся, что сможем добраться до гипернода в Змееносце раньше них, — сказал он ей. — И что мы сможем найти способ поговорить с ними, не заставляя их выпускать в нас звездную плазму.

— А если не сможем?

— Тогда мы поработаем над нашим звездным загаром, — сказал он, — как можно быстрее. — Затем он поцеловал ее и притянул еще ближе.

*

Тюдзё Ёити Ходзё стоял на мостике корабля-дракона «Хосирю», в то время как синие потоки симулированного света хлестали и закручивались к его лицу из точки перспективы прямо перед кораблем. Передняя галерея мостика была огромным открытым пространством, а симулированное окно представляло собой обзорный экран высотой в два этажа. Тайса Синдзо Сиодзаки поднялся по ступеням на сцену галереи, почтительно поклонился и отдал честь.

— Даймё Ходзёсама…

— Да, Тайсасан. — Звание соответствовало капитану первого ранга; Сиодзаки был командующим офицером «Хосирю».

— До выхода двадцать пять минут, господин.

— Очень хорошо. Можете перевести корабль в боевую готовность.

— Хай, Даймё Ходзёсама! — Он снова поклонился. Сиодзаки был консервативным морским офицером Дай Нихон, абсолютно формальным и корректным во всех вопросах протокола. Однако он также был блестящим тактиком и творческим и изобретательным командиром корабля… что и было причиной, почему Ходзё специально запросил его в качестве своего флагманского капитана.

Прозвучал предупреждающий сигнал, когда Сиодзаки передал мысль через свой церебральный имплант. По всему огромному линкору люди занимали свои посты.

Где-то там, среди всего этого синего света, три других авианосца-линкора, «Рюдзё», «Хирю» и «Унрю», плюс шесть крейсеров и дюжина эсминцев, также готовились к выходу. Однако связь через Пустоту божественного моря была затруднена до точки невозможности, поэтому никаких попыток координировать всю эскадру с флагмана не предпринималось.

Эти капитаны тоже были лично выбраны Ходзё. Он полностью доверял им делать то, что необходимо… и согласно расписанию.

— Я знаю, что трудно точно предсказать, где мы появимся из божественного моря, — начал Ходзё.

— Да, сэр. Но мы можем быть уверены, что выйдем из Камисамано Тайё в пределах десяти астрономических единиц от цели. «Синсэй» смогла обширно картографировать гравитационную матрицу местного пространства во время своего подхода и передать данные до того, как была уничтожена. Даже на расстоянии двух тысяч световых лет наша траектория должна быть точной в пределах одной астрономической единицы или около того.

Ходзё кивнул в знак понимания. Навигация из освещенного синим светом Океана Бога всегда была проблематичной, поскольку К-Т пленум по существу находился вне нормального пространства. Существовали способы, в принципе, обнаруживать близлежащие гравитационные источники, но управление от точки А до точки Б было в основном вопросом точного знания расстояния между ними… и соблюдения времени прохождения с маниакальной точностью. Чем дольше путешествие, тем больше неопределенность в конце. Типичные К-Т прыжки в пределах Ситидзю — области космоса, колонизированной людьми — обычно измерялись несколькими десятками световых лет, не более. Гипернод в Змееносце находился на расстоянии 2107,4 световых лет от Солнца, и поэтому шанс на появление ошибки был соответственно больше.

Корабли людей путешествовали дальше… гораздо дальше. Некоторые совершали путешествие к Галактическому Ядру, около 26 000 световых лет от Земли… но фактической целью там был объем пространства тысячи световых лет в поперечнике… а не область, измеряемая световыми минутами.

Точность, необходимая для этой детали космической навигации, была беспрецедентной. При нормальных обстоятельствах флот мог бы совершить прыжок к точке на несколько световых лет от цели… но они все еще не были уверены, насколько хороши технологии обнаружения гипернода. Гораздо лучше прыгнуть прямо к цели. Единственное, что делало это возможным, был тот факт, что «Синсэй» уже проложил метафорический путь и передал свои драгоценные данные в штаб Имперского Флота.

— Ваши штурманы, — сказал Ходзё, — проинструктированы о необходимости немедленного корректирующего прыжка.

Это не был вопрос. Все зависело от способности флота совершить второй прыжок из места, где они появятся, в конкретное место в пространстве. Место гораздо ближе к цели.