— Кто не ненавидит? Это отстой, — сказала Талманд. Она откусила кусок своей еды. — Ооо. Это вкусно.

— Да, — добавил Халлман. — Единственная надежда, которая у нас была выиграть в этой ситуации, была похерена у Скал Катарата.

Вон немного обмяк внутри. В течение двух дней никто в эскадрилье не говорил об этом. Это было так, словно страйдеры Ходзё с симбиозом Нага были табу, вопросом, строго запрещенным даже для размышлений.

— Вообще-то, я не об этом говорил, — сказал он. — Я просто хотел бы знать… ну… за что, черт возьми, мы вообще воюем?

— За свободу, конечно, — сказал Фальконе. Он поднял свой бокал. — Liberté, egalité, fraternité…

— Свободу от Дай Нихон, — добавил Пардо. — Долой Имперскую Японию!

— Так, — спросил Вон, — имеет ли вообще значение для Абунданций, является ли их планета частью Конфедерации или Дай Нихон?

— Ересь! — воскликнула Палмер, смеясь.

— Осторожнее, приятель, — сказал Халлман. — Ты не хочешь, чтобы ОМБ услышали такие разговоры. — Офицеры Морального Благополучия батальона, казалось, были везде в последнее время, вникая в то, что говорили войска, о чем они думали.

— Ты не хочешь, чтобы Вандеркамп услышала, как ты так говоришь, — добавил Пардо.

— Ну и гок с ними, — сказал Вон. — Гок с ними со всеми. — Он осушил свой стакан эрзац-текилы, почувствовал резкое пустынное жжение в горле, вздрогнул один раз и с грохотом поставил стакан обратно на стол. — Гок с ними, — добавил он еще раз, тихо, но со смертельным акцентом.

Вон старался держаться подальше от политики, особенно в дискуссиях эскадрильи. Просто обсуждение политики обычно заканчивалось проигрышной ситуацией, насколько его это касалось.

Он достаточно хорошо знал военные гражданские лекции. Конфедерация была конституционной республикой, основанной на принципах, возникших из бывших Соединенных Штатов Америки — в частности, Конституции, Билля о правах и Декларации независимости. Он знал это и даже верил в это.

К сожалению, однако, ею управляло очень человеческое правительство — фактически двадцать пять различных планетарных правительств, хотя Джефферсон, столица Новой Америки, сохранял незначительное первенство. Как любой человеческий инструмент, Конфедерация была подвержена коррупции и политическим злоупотреблениям, торговле влиянием, взяточничеству, продажности, жадности и старой доброй институциональной глупости.

И глупость здесь была ключевой. Конфедерация влетела в эту последнюю войну с Империей, как пьяный человек, падающий в яму. То, что началось как пограничные набеги, быстро переросло в полномасштабную войну с Хошикумиай, союзниками Империи из Звездного Союза.

Абунданция запросила помощь Конфедерации, и Джефферсон ответил, отправив ударную группу и Черных Грифонов. К сожалению, повстанцы все еще были полностью превосходимы числом и во многих отношениях превосходимы гораздо более мощными силами Дай Нихон — Имперской Японии.

И теперь, по-видимому, эти силы вступили в борьбу со Звездным Союзом, и Конфедерация оказалась в борьбе с военной силой, которая превосходила ее в десять раз. Что еще хуже, единственное преимущество, которым обладали повстанцы — симбионты Нага — теперь использовалось и японцами. Не хорошо…

— Может быть, — предположила Талманд, — разведданные, которые мы привезли из той крепости, окажутся важными. Может быть, это поможет выиграть войну.

Халлман фыркнул. — Да, конечно.

— Так не работает, Коко, — сказал ей Вон. — Разведка подбирает немного здесь, шепот там… и, может быть, к тому времени, когда G2 закончит собирать все вместе, это еще актуально. Может быть.

— Так что мы узнали? — спросила капрал Линда Мейр. — Что было в данных? Кто-нибудь слышал?

— Не, — пожал плечами Халлман. — Это не могло быть чем-то жизненно важным, это точно. У них бы любые действительно важные данные были бы защищены шестью способами от воскресенья, изолированы и спрятаны где-то вне объекта, чтобы злые персонажи вроде нас не могли прокрасться внутрь, воткнуть зонд в матрицу Нага и высосать данные.

— Подтверждаю, — сказала Палмер.

Яцкович, заметил Вон, был на грани засыпания. — Кто-нибудь, возьмите Яцко, — сказал он, — или он приземлится лицом в свою еду.

Халлман и Талманд отодвинули тарелку Яцковича и аккуратно опустили его голову на стол.

— А теперь, — добавил Вон, — если остальные из нас смогут не упасть лицом вниз, когда Империя придет за нами…

*

— Был ли скомпрометирован Нефритовый Месяц? — потребовал Ходзё. Когда немедленного ответа не последовало, он ударил кулаком по столу. — Ну? Был или нет?

Обычно бесстрастное лицо чуи Исору Танаки исказилось в том, что могло быть дискомфортом… или даже страхом. — Это… очень трудно сказать, — ответил он. — Мы все еще проверяем, к каким файлам они могли получить доступ.

— Либо у них был доступ к Нефритовому Месяцу, либо нет. Что из этого?

Дискомфорт Танаки усилился. — Они… да, Господин. Когда они подключились к сети в ангарном отсеке, они могли загрузить журнал брифинга, который включал профайл Нефритового Месяца.

— Бака…

— Но в том файле не было ничего критического, Господин! Ничего, что вообще что-либо значило бы для гайдзинов!

— В самом деле. И у вас такое острое понимание планов врага и такое совершенное понимание их военной разведки, что вы можете гарантировать это Верховному Командованию? Императору?

Танака открыл рот… затем резко закрыл его. — Нет, Господин, — сказал он через мгновение.

— Я не потерплю недооценки врага, Чуи. И я не буду рисковать нашей операцией из-за самонадеянности.

— Да, Господин Чуджо. — Танака колебался. — Господин, моя жизнь принадлежит вам…

— Чепуха. Я не ожидаю, что вы покончите с собой. Я ожидаю ясного и честного доклада. Понятно?

— Вакаримасе. — Танака поклонился, показывая как свое понимание, так и свое принятие воли Ходзё.

— Хорошо, — сказал Ходзё, кивая в ответ. — Мы будем исходить из того, что врагу известно о Нефритовом Месяце… и соответственно подготовим наши силы. Было бы катастрофой, если бы они установили контакт хотя бы с одним из звездных богов раньше нас.

— Хай, Чуджосама!

— Вы свободны.

Танака отдал честь, резко повернулся и вышел из комнаты. Ходзё смотрел, как он уходит… и думал о богах…

Глава 4

«Когда техническая цивилизация оставляет позади бурные столкновения юности, можно ожидать, что она вступит в период исключительной стабильности и долголетия. Космические события, такие как удары комет или близкие вспышки гамма-излучения, больше не представляют экзистенциальной угрозы. Такие цивилизации становятся по существу вечными, с продолжительностью жизни, измеряемой гигалетами.

Мы полагаем, что с момента появления разума в Галактике количество таких сверхразумных видов неуклонно увеличивалось, и сегодня их число может превышать от восьми до десяти миллиардов».

— Чужие Звездные Боги в Нашей Галактике

Доктор Акира Накатани

C.E. 2549

— Дамы… господа… вольно.

Изрытые морщинами черты полковника Рудольфа Хейса Гриффина хмуро смотрели на них из ментального окна, открытого в сознании Вона. Физически Гриффин находился где-то на орбите; его командный пункт располагался на борту тяжелого крейсера Конфедерации «Индепенденс», но весь полк был подключен к этому брифингу, назначенному на 09:00 третьего дня после Катаратаса.

— Во время сражения на мобильной крепости, — продолжил Гриффин, — некоторым нашим сотрудникам удалось получить определенные записи. Наш анализ этих записей теперь показывает, что эта разведывательная информация может иметь беспрецедентную важность.

Значит, Коко была права, подумал Вон. Возможно, разведданные не собирались остановить войну, но Гриффин звучал убежденно, что то, что принесла Зеленая Эскадрилья, было ценным материалом. Интересным было то, что слухи ходили уже пару дней, предполагая, что G2 подхватила что-то жизненно важное.

И теперь, похоже, им предстояло узнать, что именно. Вон ощущал волну возбуждения вокруг себя и через свои импланты. Черные Гриффины в настоящее время находились в импровизированной комнате готовности эскадрильи, которая была организована для них в относительно неповрежденном отеле в Асунсьоне.