Смеются.

Дом на Мемзера, ночь. Андрей, Кабан, и Чижик.

КАБАН: Как Ксюха проспится, рассчитаешься с хозяйкой, и валите домой.

ЧИЖИК: Так денег нет.

КАБАН (достает деньги, отсчитывает): Две штуки. И с автоматов пусть у тебя останется.

ЧИЖИК: А ты куда?

Андрей смеется, затем смеется и Кабан.

КАБАН: Фраером родился – фраером помрешь.

ЧИЖИК: Что делать, если она опять зависнет? Силой тащить?

КАБАН: Скажешь ей, что денег нет, только на дорогу. И что барыга заявление кинул, за мошенничество. Глаз не спускай, до самого дома. Я тебе отзвоню еще.

ЧИЖИК: Понял.

Люба выходит из другой комнаты с сумкой.

КАБАН: Пойду жену поцелую на прощанье.

Кабан заходит в комнату, откуда вышла Люба, Андрей прощается с Чижиком и выходит, за ним выходит Люба.

Утро, горы, лес. На поляне в лесу стоит небольшой вагончик, времянка. Перед ней – две машины, Андрея и Гитлера. У времянки Сторож и Китай.

КИТАЙ: Лишних не было?

СТОРОЖ: Не, тихо. Туристы какие-то были на полянах, неделю назад. Песни пели.

КИТАЙ: А ты чего?

СТОРОЖ: Повыл волком, луна хорошая была, притихли.

Китай и Сторож смеются.

Внутри времянки Кабан, Гитлер, Люба и Андрей разбирают вещи.

Во времянке нет мебели, сплошной деревянный помост с лежащими на нем матрацами и казенными армейскими одеялами, такой же, грубо сколоченный из досок, стол вдоль противоположной стены. На вбитых в стену гвоздях висит камуфляжная одежда, в углу стоят пластиковые ведра, лопата, разный хозяйственный хлам.

КАБАН: Во, как в старину – сплошные нары, деревянные.

ГИТЛЕР: Я еще застал, на пересылке.

КАБАН: Не встречал, только слышал. Другие видел, в Орле. Из арматуры. И спецом ведь какая-то блядь конструкцию рассчитала, арматура редкая (показывает руками расстояние между арматурой), матрац проваливается, бока болят. Хуй поспишь, короче.

ГИТЛЕР (выкладывает из рюкзака на стол пакеты с крупами, тушенкой, хлеб): Да какой там спецом. Хозяин арматуру на дачу упер, ну и остальные мусора понемногу, клетки для кроликов варить. Что осталось – из того и делали, вот оно так и получилось. Не немцы – спецом рассчитывать.

АНДРЕЙ: Покатом спать – оно и лучше, теплее. Ну что, пацаны, пока Люба здесь приберет и насчет обеда, пробежимся?

КАБАН: Не спавши? Куда?

АНДРЕЙ: На соседнюю горку. (Гитлеру.) Ты там все взял?

ГИТЛЕР: Взял.

АНДРЕЙ: Пакуй в мешки, и побежали.

Горы, тропинка между деревьев, по ней бегут Андрей, Гитлер, Китай и Кабан. Они в камуфляже, в разном, российском, украинском, видавшем виды, больше похожем на робы авто-слесарей.

Кабан отстает, Китай дожидается его и берет у него мешок.

Вершина горы, день. Из лесу выбегают Гитлер и Андрей.

ГИТЛЕР (запыхавшись): Не думал, что добегу.

Гитлер падает на землю, Андрей развязывает вещмешок, достает оттуда пневматический пистолет, бумажные мишени, срезает с дерева несколько веток, устанавливает мишени на разных уровнях. Из лесу выбегают Китай с Кабаном, не говоря ни слова добегают до лежащего на земле Гитлера и падают на землю.

АНДРЕЙ: Сборная ветеранов прибыла умереть за родину.

Вершина горы, день.

АНДРЕЙ: Долго целишься, Витек.

КИТАЙ: Так зато попадаю.

АНДРЕЙ: Надо не целясь попадать. Смотри (берет пистолет, засовывает его за пояс сзади, затем быстро выхватывает и стреляет, затем делает то же самое медленно). Тащишь его из-за пояса, рука к телу прижимается. Не снизу вверх, а вперед. Как выдвигаешь. И не целясь, только мушкой лови (стреляет несколько раз). Сбегай посмотри.

Китай бежит к мишени.

Вершина горы, вечер. Раздается звук вертолета.

АНДРЕЙ: Воздух!

Все бегут в лес, укрываются под деревьями. Над вершиной пролетает милицейский вертолет.

Чего это они? Третий раз за сегодня.

КИТАЙ: Сезон заканчивается – видно, план не выполнили. Раньше у них свои поля были, они и не лезли. Сейчас новый порядок навели. Поле снимут, хозяину срок, дуст на продажу, сено на камеру сожгут. Уборочная у них.

КАБАН: А мы пострелять хотели.

АНДРЕЙ: Постреляем вечером. Вася, подгони арсенал, посмотрим, что там у нас.

Гитлер развязывает вещмешки и передает Андрею, тот достает из них оружие и раскладывает его на камуфляжной куртке.

Так… Наган. И к нему патронов четыре пачки. Мало.

ГИТЛЕР: Больше нет.

АНДРЕЙ: Пистолет ТТ. В земле не был, исправный, советский. Патронов кульман. Сколько?

ГИТЛЕР: Двести.

АНДРЕЙ: Заебись… Так, а это что? Пистолет– пулемет, оригинальной конструкции. Приднестровская Молдавская Республика, один магазин, патроны от Макарова, шесть пачек. Ручная работа.

КИТАЙ: Мой, считай, наградной. Подмотал на память, когда валил.

АНДРЕЙ: Ты в ПМР воевал?

КИТАЙ: Ну.

АНДРЕЙ: За кого?

КИТАЙ: За наших.

КАБАН: Против молдаван?

КИТАЙ: Против румын.

АНДРЕЙ: И я там одно время тусовал, тоже за наших. Сафронова такого не знал?

КИТАЙ: Сергей… Сергей Павлович, нет? Разведка.

АНДРЕЙ: Платонович. Усатый такой.

КИТАЙ: Значит, не тот, у того заточка обожженная была, с Афгана. Не росли усы.

АНДРЕЙ: Точно, не росли, это я рамсы попутал. Ну и как тебе там, понравилось?

КИТАЙ: Вначале ничего было, а потом зажимать стали. Чуть ли не регулярную армию сделали.

АНДРЕЙ: А мне в конце больше понравилось, мы их лупили, а не они нас.

КИТАЙ: Это да.

АНДРЕЙ: Так, что еще? К нагану глушитель, на стекловате с маслом. Музейная вещь. Граната Ф-1 и кусок пластида. Ну, братва, с таким вооружением неделю здесь побегаем, и можно новую ПМР в Москве замутить.

Вершина горы, вечер.

Андрей тренирует остальных. Они кувыркаются, прыгают, после чего стреляют, стреляют лежа, сидя, на ходу.

Вершина горы, вечер.

Все ползают по земле, собирают гильзы.

Тропинка в лесу, темно.

Андрей, Гитлер, Китай и Кабан бегут обратно, с горы, натыкаясь в темноте на деревья.

Вагончик в лесу, ночь.

Андрей, Гитлер, Китай, Люба и Кабан ужинают на улице, при свете переносной лампы, подключенной к аккумулятору машины.

КАБАН: Завтра тоже побежим?

АНДРЕЙ: А как же…

ЛЮБА: Вы как ушли утром, я не знала, что и делать. А вдруг придет чужой кто-то?

КИТАЙ: Я тебе пояс смастерю.

КАБАН: Верности?

КИТАЙ: Типа. Из пластида. Если что – взорвешь их всех, на хуй.

Смеются.

КАБАН: Не знаю, поднимусь завтра или нет, так заебался, кусок в горло не лезет.

КИТАЙ: Точняк. Вторую миску замесил.

ЛЮБА: Третью.

Смеются.

Вагончик, ночь. Андрей, Кабан и Китай спят на нарах, заходит Люба, смотрит, где ей лечь, идет к Андрею и ложится рядом с ним.

Сон Андрея Прихожая в обычной убогой городской квартире, похоже, что в ней идет ремонт, стены ободраны. Кое-где наклеены газеты, все в следах побелки. В прихожей молодая женщина, Андрей и два странных человека. Первый внешне самый обычный, светловолосый, в рыжину, среднего роста. Необычно лицо – грубое, напоминающее о первобытных людях, искаженное гримасой свирепости. Второй – высокий и широкий, огромный, с вытянутым, застывшим, ничего не выражающим лицом, которое больше напоминает не лицо человека, а голову насекомого, саранчи. Глаза скрыты темными очками. Андрей, молодой, без седых волос, вклинивается между женщиной и этими двумя, женщина кричит, полностью утратив над собой контроль.

АНДРЕЙ: А ну быстро, бляди, отсюда!

Первый из нападающих, не говоря ни слова, шагает вперед, на Андрея. Второй держится за спиной первого. Андрей бьет открытой ладонью в челюсть первого нападающего, медленно, как обычно это бывает во сне, скорее – отталкивает, с такой силой, что тот теряет равновесие и падает, ударившись головой о стену. Ударяется он тоже странно, плечо и часть головы входят в стену, как в воду. Второй нападающий левой рукой хватает Андрея за горло, отрывает от земли. Видна правая рука насекомоподобного персонажа. Она больше левой в два раза, и если левая рука вполне человеческая, то правая представляет собой зеленую конечность, похожую на связку сосисок либо коленчатый вал, с перетяжками между сегментами. В глазах нападающего загорается знакомый нам серо-белый огонь, блеск стали. В зеленой руке виден горящий серым огнем нож.