Я чувствовал, как начинаю выправлять крен. Древляне разбиты, Киев начнет подниматься, войско строится, с ляхами — временный мир, Туров под присмотром. Вроде бы все под контролем. Оставался Владимир и Оттон…

И тут перед глазами полыхнуло знакомое сияние интерфейса. Сообщение от Вежи.

«Уведомление Легату: обнаружена попытка внешнего системного воздействия на князя Рогволода Владимирского. Источник: предположительно связан с Оттоном I».

Вот оно как. Значит, не только попами… Этот гад Оттон играет по-крупному.

Глава 16

Сообщение от Вежи повисло перед глазами безрадостной красной плашкой. Вот тебе и «добрый сосед» Оттон. Пока я тут с древлянским гнойником разбирался, пока ляхов уламывал, этот кайзер не просто попов своих засылал — он уже системными инструментами балуется. И не сам, конечно, ручками своими императорскими. Наверняка подослал какого-нибудь своего «носителя». Еще одного конкурента мне на голову. И куда? Во Владимир, ключ к западным землям, считай, на самой границе с ляхами и империей. Если Рогволод прогнется под немца, да еще и подкрепленный каким-нибудь системным апгрейдом от Оттона, — это будет похуже любой вражеской рати. Это будет плацдарм прямо у меня под боком, с которого можно и смуту сеять, и торговлю подрезать, и веру чужую насаждать.

Нет уж, император. Не дождешься. Играешь грязно? Придется отвечать тем же. Бить надо первому, пока этот Рогволод окончательно не определился, чьи сапоги ему выгоднее лизать.

Просто войско туда двинуть? Соблазнительно, конечно. Прийти, рявкнуть, Рогволода этого на кол посадить, если дернется, да своего наместника поставить. Быстро и сердито. Но… глупо. Во-первых, сил лишних нет. Войско еще не до конца в кулак собрано, устало после Искоростеня. Во-вторых, Оттон только этого и ждет — дать ему повод вмешаться открыто, «защитить единоверца» от «дикого руса». В-третьих, там же системщик оттоновский крутится. Начнешь давить силой — он может таких фортелей выкинуть, что потом не разгребешь.

Значит, действовать надо тоньше. Не мечом, так словом. Не мытьем, так катаньем. Нужен человек туда. Не посол с грамотой — послов сейчас и слушать не станут, если Рогволод уже на немецкую корону облизывается. Нужен… агент. Хитрый, скользкий, умеющий и меду в уши налить, и яду капнуть куда надо. Кто у нас тут такой?

Ратибор? Нет, он прямой, как лом. Илья? Тоже не по этой части, он рубака, а не интриган. Алеша? Шустрый парень, но слишком молодой, да и засветился уже как мой верный пес. Веслава? Она бы справилась, но ее дело — разведка, глаза и уши, а не переговоры подковерные. К тому же, светить ее во Владимире сейчас — последнее дело.

Мысли крутились, перебирая лица, пока в шатер не скользнула сама Веслава. Она всегда чуяла, когда была нужна. Или когда я о чем-то таком думал, что касалось ее ремесла.

— Непростые вести с запада, княже? — спросила она тихо, глядя на меня своими всезнающими глазами.

— Хуже, Веслава. Оттон кого-то к Рогволоду подослал, — не стал я темнить. — Надо действовать. Быстро и тихо. Нужен человек, который сможет там воду замутить как следует. Есть у тебя кто на примете?

Веслава на мгновение задумалась, перебирая свои невидимые картотеки.

— Есть один… Боярин Глеб. Из переяславских еще. Скользкий тип, себе на уме, жадный до денег и власти. Но ума ему не занимать, языком чесать умеет мастерски. И главное — у меня на него кое-что есть. Очень кое-что. Так что плясать будет под нашу дудку, куда денется.

Глеб… Не припоминаю такого. Если Веслава говорит, что держит его крепко, — это то, что нужно. Такой и втереться в доверие сможет, и нужные слова шепнуть, и компромат собрать, если понадобится. Риск, конечно, есть — может и переметнуться, если Оттон больше предложит. Но кто не рискует…

— Годится, — решил я. — Где он сейчас?

— Неподалеку, княже. В обозе.

— Вызывай его. И подготовь все, что у тебя на него есть. Пусть знает, что шаг влево, шаг вправо — и разговор будет короткий.

Глеб явился минут через двадцать. Вроде и одет прилично, и держится с достоинством, а все равно что-то в нем было… крысиное. Глазки быстрые, так и шныряют по сторонам, оценивают, прикидывают. Перед тем как войти, Веслава ему пару слов шепнула — видимо, напомнила о его положении. Так что передо мной он стоял почти смирно.

— Слышал, Глеб, ты человек бывалый, умный, — начал я без предисловий, глядя ему прямо в глаза. — Есть для тебя работа. Важная. И для меня, и для Руси. И для тебя лично, если справишься.

Глеб тут же встрепенулся, глаза загорелись жадным огоньком.

— Всегда рад служить Великому князю! Приказывай, государь!

— Поедешь во Владимир. К наместнику Рогволоду. Официально — как мой посол. Повезешь дары богатые, — я кивнул на заранее приготовленный ларец с серебром и мехами. — Передашь Рогволоду мой княжеский привет и предложение дружбы и союза. Скажешь, мол, Великий князь Антон ценит соседей добрых, готов защитить от врагов общих, будь то ляхи или степняки. Предложишь войти под мою руку, как уже сделали другие князья — на честных условиях, с сохранением власти на местах, но под верховным главенством Киева. Все честь по чести. Понял?

— Так точно, Великий князь! Слова найду правильные, не сомневайся! — Глеб аж засиял. Посольство, дары — это ему по душе.

— Это, Глеб, для чужих ушей, — прервал я его. — А теперь слушай, что на самом деле делать будешь. Веслава тебе список даст — имена бояр владимирских, кто Рогволодом недоволен, кто власти его не признает до конца, кто на Киев с надеждой смотрит. Или кто просто жадный и продажный. Ты к ним подходы найди. Тихо, незаметно. И шепни им на ушко: Великий князь Антон все видит. И если Рогволод вздумает веру предков продать латинянам да под немца лечь, то долго ему не княжить. А тем, кто останется верен Руси и Киеву, будет и честь, и награда. И поддержка, если что. Понял теперь?

Глеб побледнел. Одно дело — послом с дарами ехать, другое — интриги плести, да еще против князя, к которому едешь. Но взгляд Веславы, стоящей чуть позади меня, быстро вернул ему самообладание.

— Понял, княже… — прохрипел он. — Сделаю… в лучшем виде.

— И еще. Слухи там всякие ходят про попов латинских, что Рогволоду корону от Оттона сулят. Ты эти слухи подкрепи. Да добавь перцу. Что, мол, Рогволод уже и душу кайзеру продал, и веру отцовскую предал, и народ свой под немца отдать готов за побрякушку королевскую. Пусть люди знают, что их князек — продажная шкура. Пусть бояре задумаются, с кем им по пути. Действуй тонко, Глеб, не лезь на рожон. Но чтобы к моему возвращению в Киев почва там была готова. Связь — через людей Веславы. Шифром, который она тебе даст. И помни: оплошаешь или вздумаешь свою игру вести — Веслава тебя из-под земли достанет. И тогда пеняй на себя. Награда за успех будет щедрой. Провал… о провале лучше не думай. Ступай. Готовься. Завтра с рассветом выступишь.

Глеб поклонился, уже не так резво, как вначале, и вышел. Я посмотрел на Веславу.

— Надежный человек?

— Управляемый, княже, — ответила она. — Пока боится. А бояться он будет долго. Слишком многое поставлено на карту — и для него, и для нас.

Что ж, пусть работает. Пока Глеб там будет паутину плести, моя информационная машина тоже без дела сидеть не будет. Велел своим «певцам» и «сказителям», что уже работали по западным землям, усилить нажим именно на Владимир. Главный упор — на предательство Рогволодом веры предков. Для простого люда это посильнее всяких политических раскладов будет. «Князь продался латинянам!», «Хочет нас немцам в рабство отдать!», «Церкви наши под костелы переделают!» — пусть гудит по торгам и шинкам. Пусть Рогволоду земля под ногами гореть начнет.

Дни потекли в обычной суете. Восстановление Киева шло полным ходом — Степан гонял пленных древлян так, что только щепки летели. Илья Муромец муштровал войско, пытаясь слепить из разношерстной толпы единый кулак. Ратибор со своим отрядом стоял на туровской границе, играя мускулами. Я мотался между Киевом и пепелищем Искоростеня, где уже начали ставить первые сваи для будущего острога «Око Ужа». Дел было невпроворот.