Рассердился Навуходоносор.

— Эй, слуги мои верные! — закричал он. — Раскалите вы огненную печь в семь раз сильнее прежнего да побросайте в неё этих умников!

Забегали, засновали слуги вокруг печи, больше прежнего дров в неё накидали. А стража схватила Мисаха, Седраха и Авденаго, связала их по рукам и ногам, потащила их вверх по лестнице да и бросила в огненную печь.

И взвилось пламя из печи и пожрало всех, кто стоял поблизости, — и тех, кто огонь разводил, и тех, кто гордых пленников в печь бросил.

Ужас напал на всех. Музыканты побросали свои трубы и гусли.

Царь и тот испугался. Привстал на своём троне под золотым истуканом, шею вытянул и смотрит в сторону огнедышащей страшной печи. Тихо стало в долине Деире, словно вымерли все! Только дрова в печи потрескивают.

И вдруг откуда-то послышалась песня. Сначала тихо, потом всё громче и громче. Вот уже и слова различить можно.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Народ удивляется: кто поёт, не видно! А над долиной Деире песня так и льётся:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Голоса звучали где-то совсем уже рядом.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

И вдруг Навуходоносор как закричит:

— Там! Там! Оттуда песня!

И бросился к печи. Потом подозвал начальника стражи и говорит ему:

— Взгляни в печь и скажи мне, что ты видишь?

— Век живи, государь! — ответил начальник стражи. — Когда мы бросили их в огонь, у них руки-ноги были связаны, а теперь они свободно расхаживают по раскалённым углям, словно по полю, усеянному маками. Ходят, руками размахивают и песню поют:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— А сколько их там? — спрашивает царь.

Век живи, государь! — отвечает начальник стражи. — Бросили мы троих, а сейчас с ними кто-то четвёртый, повыше их ростом, и тоже поёт вместе с ними.

И начальник стражи с перепугу захлопнул дверцу и сказал царю:

— Век живи, государь, а только это не простые люди! Если б они были простые, от них давно остался бы один пепел.

— Твоя правда, — сказал царь и велел вылить на печку тысячу вёдер холодной ключевой воды. Потом взобрался по лестнице и крикнул:

— Эй вы, Седрах, Мисах и Авденаго, вылезайте, раз уж вас и огонь не берёт! И кто там четвёртый — тоже вылезай!

И вышли все четверо из печи целы и невредимы. Смотрят люди, а четвёртый-то — Даниил!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Ты как сюда попал? — спрашивает царь.

А Даниил усмехнулся и сказал:

— Разве я брошу товарищей в беде?

Народ обступил их, смотрит, удивляется: одежда на них вся целая, даже дымом не пахнет.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ночью царь снова проснулся от собственного крика. И снова забегали слуги, засветили десять тысяч светильников во дворце. И скорее посылают гонца, на этот раз уже прямо к Даниилу.

— Выручай меня, друг Даниил! — говорит ему Навуходоносор. — Приснился мне сон пострашнее прежнего. Я даже запомнил его сам. Ты мне только растолкуй, что он значит, что сулит мне в моей жизни.

— Рассказывай свой сон, — говорит Даниил, — а я буду слушать внимательно и, что знаю, скажу тебе, государь, без утайки.

— Хорошо. Вот что мне снилось, Даниил. Растёт дерево большое-пребольшое. Десять человек его руками не обхватят. Верхушка этого дерева всё небо исколола — такое дерево высокое. А ветви его разрослись до самых краёв земли. Лист широкий, глянцевитый, как изумруд, зеленый, плоды сочные и душистые, и так их много, что на всех людей в мире хватит и еще столько же останется! Дикие звери со всей земли приходят отдыхать в тени этого дерева. Птицы со всего неба вьют гнёзда в его ветвях и дуплах. А дерево греется на солнышке, пошевеливает листьями на ветру, умывается дождем, слушает некие птиц и думает, что всё — и солнце, и ветер, и птицы, и звери лесные — только для него и существует.

Но вдруг раздался громкий голос.

«Срубите дерево! — сказал голос. — Отрубите его ветви! Стряхните листья! Разбросайте плоды! Дикие звери, бегите от этого дерева подальше оно упадет и раздавит вас! Не вейте больше гнёзд в его ветвях, птицы, берите своих птенцов и улетайте с ними поскорее!»

И разбежались дикие звери, и улетели птицы с птенцами, и даже мохнатые гусеницы и те уползли. Раздался страшный треск, и огромное дерево повалилось на землю как подкошенное. И остался от него в поле один пень. Тут поднялся вихрь, развеял все листья, раскидал плоды. А голос продолжал ещё громче прежнего:

«Слушай, Навуходоносор, и внимай! Семь полных лет пастись тебе, царь, на зелёных лугах вместе с дикими ослами и буйволами. Будешь траву щипать, как они, обрастёшь шерстью медвежьей, умываться будешь росою утреннею. Семь лет — запомни! СЕМЬ ЛЕТ, СЕМЬ ЛЕТ, СЕМЬ ЛЕТ!»

Страшный голос говорил всё громче и громче, пока я наконец не проснулся и не закричал изо всей мочи: «Семь лет!»

Выслушал Даниил царя и потупился. И, смущённый, стоял перед царём целый час и не проронил ни слова.

Наконец не вытерпел Навуходоносор и сказал Даниилу:

— Говори! Всё говори без утайки, всё, что у тебя на сердце!

— Государь, — сказал тогда Даниил, — лучше бы сон этот приснился твоему врагу, а не тебе. Ведь дерево, которое ты увидел во сне, — это ты сам, великий и могущественный царь Навуходоносор. До самого неба вознёсся ты гордой душой, и власть твоя — до краёв земли. Но за то, что возгордился ты сверх меры, — за это, государь, потеряешь ты облик человеческий, станешь как дикий зверь и будешь пастись на зелёных лугах вместе с ослами и буйволами, спать под открытым небом, умываться утренней росой, питаться травой да кореньями. И шерстью клочковатою обрастешь, как медведь. Но всё проходит, великий государь! Пройдут и семь лет, и снова ты примешь человеческий образ и будешь восседать на своём золотом троне.

Опечалился было царь Навуходоносор, выслушав слова Даниила. Целую неделю он ходил сам не свой, всё оглядывал себя, не растёт ли шерсть на его теле, да косился на траву: неужели я, царь, буду этой дрянью питаться?

Даже знатные вельможи царские пригорюнились.

Но прошла неделя, другая, всё по-прежнему во дворце вавилонском. По-прежнему льстят царю вельможи, по-прежнему трепещут его народы. Так и год миновал. Сон у царя и вовсе из головы долой.