Сказочная история.

– Она и предложила вариант, который показался мне очень даже выгодным. Я получаю деньги, которых хватит не только, чтобы долги заткнуть, но и на развитие. А ты – невесту.

– Я?

– Ну не я же. Я женат уже был. Да и девчонка – твоя ровесница. Оба в колыбелях лежали. Тогда ещё подумал, что очень и ничего так, будете на горшках рядом сидеть и сопли друг по дружке размазывать.

Сказанное отцом быстро ожило в воображении, правда, теперь Данила был взрослым, как и Тараканова, которая возмущалась, почему у неё горшок розовый, когда она бирюзовый хотела.

– И ты вот так… родного сына… взамуж? – выдавил он. – На какой-то…

– Ну почему какой-то? Таракановы – род старый, уважаемый. Корни его в глубины веков уходят.

– То есть, согласился.

– Честно… не думал. Были у меня иные… варианты. Конечно, сейчас понимаю, что с ними вляпался бы куда как серьёзней. Но она, эта женщина, усмехнулась так, хитро, и говорит, что, мол, должок за нами числится. Старый… слово сказано. И писульку из ридикюля достаёт. Пожелтевшую. Расписку, стало быть, от Фёдора, Макаровая сына, фамилии Мелецких, ведьме Анисье данную…

Всё-таки хорошие у Стаса конфетки. Прям до глубин сознания пробирают.

А вот сказок Даниле в детстве почти и не читали.

Обидно, да…

Может, батя решил компенсировать?

– И как в руки взял, так и понял, что если долг не вернуть, то… – отец шею потрогал. – А она смеется, мол, ещё спасибо скажешь… что раз уж такое дело, то в честь помолвки вашей одарит и будущего родственника. Зайцем. Зайца хоть помнишь?

– Того… самого?

Плюшевого.

Сшитого явно вручную, а потому слегка кривоватого и откровенно страшного, если судить по фоткам. Но Данила этого зайца помнил и без фоток, и совсем иным – мягким и удивительно приятным на ощупь. Таким, которого хотелось держать в руках. А ещё спать с ним было спокойно.

Тоже бред?

– Того самого. Договор подписал. Честно, не рассчитывал, что выйдет хоть что-то, но на следующий день на счету деньги появились. Потом пара контрактов будто сами собой в руки приплыли. Выгодных донельзя. Другое и третье… и у тебя вот дар прорезался, хотя до того все говорили, что ты пустой.

Как оно возможно?

Ребенок или рождается с даром, или… это же основа основ.

– Зайца этого я выкинуть хотел, точно помню, что собирался. Но за каким-то тебе в кроватку сунул. Ну а ты как вцепился и всё, не выпускал. Спал, ел, на горшке сидел.

Вот честно, Данила и без этих подробностей обошёлся бы.

– Нянька твоя тогда по приказу Машкиному хотела вытащить эту дрянь, выкинуть, так ты её огнём опалил и так…

Отец махнул рукой.

– Тогда я и запретил зайца трогать.

– Ага…

– Чего «ага»?

– Ничего. Так… в целом… просто «ага».

Нет, с розовой ватой жить, конечно, приятно и легко, особенно если в ней бултыхаются разноцветные воздушные шарики, но думать хотелось бы всё же мозгами.

– А мне… казалось… что это родовой.

– Родовой? Откуда ему взяться. Да, предок наш с даром был. Потом ещё женился неплохо, на дворянской девице, но, сам понимаешь, не из числа первых. Стало быть и дар у неё был такой, слабенький. Сын его тоже… ну и так повелось. Матушка твоя вон из Поскудиных. Род славный, большой, но… меленький, – отец показал ладонью. – Дар даже не во всех просыпается… она вон…

Ну да, матушка была бессильной, что, впрочем, её совершенно не расстраивало.

– А ты вот… порадовал.

Хоть когда-то Данила его порадовал.

– Если б мозги включал, а не самомнение, то радовал бы и чаще, – обрезал отец и вздохнул. – Ладно, сам виноват… дела пошли, бизнес. А он тоже внимания требует, куда там ребенку. Вот и скинул на матушку… она…

Дальше скинула.

На нянек.

На сад элитный постоянного времяпребывания, в котором было, конечно, неплохо, но… потом как-то гувернёр.

Лицей.

И университет.

– Почему ты раньше не сказал? – задал вопрос Данила. – Про… помолвку. Мама…

– У мамы на тебя свои планы. А не сказал. Знаешь… чем дальше, тем большим бредом оно казалось-то… вот… и никто не беспокоил. Я и подумал, что, может, как-нибудь оно само… ну… решится.

Это было настолько не похоже на отца, что Данила даже растерялся.

– Само?

– Так… любую помолвку расторгнуть можно. Есть там один прелюбопытный пункт… – отец снова обернулся. И вправду думает, что кто-то их подслушивает? Данила тоже на дверь поглядел. Обычная. А что за нею – не понятно. То есть скорее всего пара охранников, но всё равно… – Что если до твоего двадцати пятилетия та сторона не обратиться за исполнением сделки или же сама прямо и однозначно откажется поддерживать договор, он будет расторгнут.

– И?

– Я обязан буду вернуть взятую в долг сумму.

– И?

– Деньги давно лежат на отдельном счету.

– То есть, ты не собирался…

– Женить тебя? Вообще-то собирался. У моего партнера дочь имеется, правда, ей пока шестнадцать только…

– Папа!

– Должен же от тебя хоть какой-то толк быть. Раз к работе нормальной ты не годен, так хоть послужишь укреплению связей.

Этак служить Данила готов не был.

– Честно говоря, я думал просто дождаться. Тут уже недолго осталось.

Ну да. Месяц тому Даниле двадцать четыре исполнилось. И значит, меньше года подождать, но… как-то оно не радует.

Да и смысл? Не на одной, так на другой женят.

Тараканова хотя бы своя… в смысле, привычная. И задница у неё красивая. И… и выходит, она не знала? Если так-то… или знала и притворялась?

Нет, женщины – существа коварные, но не до такой же степени.

Или… до такой?

– То есть, ты знал… что Тараканова… ну, что она моя невеста?

– Знал, конечно. Не был уверен, что именно та, но потом пробил. Данные совпадают.

– И не сказал?

– Зачем?

– Ну… так.

Причины действительно не нашлось.

– Девица к тебе не лезла. Наоборот, твоя активность её отпугивала, что было очень неплохо. А вот что ты отпугивал других потенциальных ухажёров, это уже хуже. Нашла бы кого, вышла б замуж и тогда ты был бы свободен.

– Я?

– Николай Петухов…

– Он скотина просто! – возмутился Данила. – Ему от неё только одно нужно было…

– Цуканкин. Стравинский…

– Ты за мной следил!

– Не я. Служба безопасности.

– Ещё лучше. Два десятка человек в курсе… и это не честно!

Отец пожал плечами. У него о честности были свои представления. А Даниле теперь гадай, насколько он в курсе… ладно, Тараканову он так… просто доставал. Смешная она. Вечно злилась и огрызалась. Тоже смешно. И посмеяться бы вдвоём, но она всегда была сама по себе.

А Данила…

Ну… точно также у него всегда была компания. Особенно к старшим курсам, когда и нагрузку подняли, и в целом жизнь усложнилась… там ещё Элечка, желавшая всенепременно замуж за него выйти. И Стас… короче, стало не до Таракановой.

Нет, она не знала.

Иначе бы не стала терпеть ни Элечку, ни других девиц, а их в универе хватало. Ну не по вине Данилы, а просто хватало вот. А она только плечиком дёргала и отворачивалась.

– Ты её не интересовал, – припечатал отец, окончательно растаптывая остатки самолюбия. – Девочка, конечно, неплохая. Серьёзная весьма… в отличие от тебя, идиота.

Всегда он умел похвалить.

– Но на одной хорошести далеко не уедешь.

– Ты ж сам говорил, род древний.

– Древний. Но не настолько, чтоб в бояре пробиваться. А в остальном… скажем так, в нынешних реалиях древность рода особого значения не имеет. Так же… когда-то имели во владении и земли, и недвижимость, но после смерти Константина Тараканова всё почти отошло его супруге. А у той, как понимаю, с дочерью сложные отношения.

Данила не знал.

Хотя… с чего ему знать? Ну да, Тараканова… и что? Он в душу не лез. И вообще…

– Сейчас твоя Ульяна по сути владеет старым домом. Хотя, конечно… – отец замолчал.

– Что?

– Думаю, ей недолго осталось владеть. Под залог этого дома был взят кредит, но он давно просрочен…