— Заперла?!

— Что я, спятила? Так дорого нам обошлось тогда...

— Вот именно! Весной ты заперла, ты!

— И вовсе нет, ведь пани Стефча призналась.

— Ну не знаю... Может, тебя пожалела, хотела выручить.

— Стоп! — вмешался комиссар. — Мне бы хотелось понять, о чем вы говорите.

Меланья с Фелицией чуть не подрались, того и гляди младшая сестра вцепится когтями в старшую.

И дураку было ясно — смертельно обиделась на подозрение, что это именно она весной заперла балконную дверь. Фелиция зловеще покачала головой, Сильвия попеременно то кивала, то отрицательно мотала. Доротка поспешила вмешаться, пока тетки не схватились врукопашную.

— Они говорят о балконной двери, проше пана комиссар, той самой, через которую Мартинек вошел в дом, вы же видели. Ее мы никогда не запираем, только плотно закрываем, чтобы в случае чего через нее проникнуть в дом. Однажды так случилось, что все двери оказались заперты, и пришлось выбивать стекло, ну и с тех пор...

— Да, у моей сестры есть милая привычка выскакивать из дому без ключей и при этом захлапывать за собой дверь! — подхватила Меланья. — И уже несколько раз мы оказывались в отчаянном положении, особенно раз, зимой, в метель, когда все мы выскочили из дому в одних халатах. Конечно, можно было бы повыбивать стекла в окнах первого этажа, но сами видите, залезать в эти окна страшно неудобно. Высокий первый этаж, без лестницы не достанешь, а лестница проходит на большом расстоянии от окна. А потом.., как-то глупо жить без стекол в окнах, особенно зимой, правда? Поэтому мы решили раз и навсегда балконную дверь не запирать, пусть будет нашим аварийным входом. Вот почему, кстати, нам так нужна лестница.

— Понятно. И через ту дверь сифонит?

— И вовсе нет! — сердито возразила Фелиция. — Балконная дверь очень плотно закрывается, ее надо с большой силой толкнуть, только тогда откроется.

Наверное, какая-то растяпа сама не закрыла, как следует. Полагаю, Доротка.

— Да я и не прикасалась к ней! — заверила Доротка.

— А я закрыла как следует и хватит об этом! — прикрикнула Меланья на сестру. — Видите, пан полицейский, теперь, надеюсь, ясно, почему я раздумала упоминать о балконной двери? Ведь она может о ней твердить до скончания дней своих. Вам это нужно?

— Нет, спасибо, о двери больше не нужно. Сейчас я бы хотел осмотреть комнату погибшей и узнать, где в данный момент находятся ее драгоценности.

— Надо же, Вандзя Ройкувна — и вдруг погибшая! — пробурчала Фелиция, — Надо же...

— А вы это все сразу и сделаете, — сообщила Сильвия. — Они там и лежат на ее постели, в замшевом мешочке.

— В таком случае разрешите?..

Наверх вслед за полицейским цепочкой потащились все бабы, с Мартинеком в арьергарде. Парень демонстративно старался не оставаться один, чтобы его не смогли обвинить в том, будто пытается стереть следы преступления. И вовсе неглупая мысль, можно было бы, например, попытаться отчистить крокетный молоток. Вот почему он старательно держался в толпе.

Комиссар остановился в дверях комнаты покойницы, остальные заглядывали ему через плечо. Разница во внешнем виде комнаты по сравнению со вчерашним днем бросалась в глаза и под ноги. Наследницы воспользовались воскресеньем для того, чтобы частично распаковать фрахт, чтобы посмотреть, что в нем, — и результат валялся по всей комнате. И теперь, кроме ящиков и коробок, комнату загромождало множество вещей, разбросанных по полу и наваленных на еще не распакованные коробки.

Бежану требовалось как-то пройти в, комнату, чтобы осмотреть постель.

— Альбомы с фотографиями я забрала, — информировала полицейского в спину Сильвия, — были вон в той коробке. Если надо, покажем, они внизу.

Никого не слушая, Бежан по мере возможности осторожно прошел в комнату и осмотрел постель.

Ее ничем не успели завалить, лишь прикрыли покрывалом, так что лежащий на покрывале замшевый мешочек еще издали бросался в глаза. Бежан показал на него пальцем.

— Это?

— Да! — информировала Сильвия, словно приклеенная к спине полицейского. — Мы нашли их за шкафом, в моих ботинках, вон, ботинки, там и стоят. Не знаю, почему именно в моих.

— Наверное, потому, что там стоят, — насмешливо бросила от двери Меланья.

Развязав замшевый мешочек, Бежан высыпал его содержимое на покрывало. И изумился — каким образом ЭТО до сих пор еще не украли? Ведь это же сказочное сокровище! Удивительные бабы, ничего не скажешь. Могли поделить драгоценности или пока спрятать их все вместе, а поделить потом, когда все успокоится. Ну уж во всяком случае не оставлять на виду мешочек. Ведь любой нормальный человек именно так и поступил бы, побоялся того, что раз началось следствие, полиция может реквизировать драгоценности до выяснения, а там.., не могли же они не подумать и о налоге, который придется платить за дарственную. Правда, в данном случае, видимо, обойдется без уплаты налогов, но ведь они имели право так думать!

Упорно придерживающаяся полицейской спины, Сильвия частично разрешила сомнения комиссара.

— Я нашла их сегодня утром, — начала она пояснять. — Просто собралась надеть ботинки, когда Фелиция подняла крик из-за лестницы, раз в садике искать, значит, нужно переобуться, подумала я.

Ведь после дождя там грязь и сыро. Вот и пришла сюда за своими ботинками, ведь в этой комнате, до приезда Вандзюни, Царство ей Небесное, жили мы с Дороткой, и свои вещи я тоже тут держала. Сунула ногу в ботинок, а там этот мешочек! Я еще Меланью позвала, она посмотрела — он самый, говорит, ну я и положила его на кровать, а о ботинках как-то забыла. Из головы вылетели, опять представила себе это богатство. Видите же, как блестят!

Бежан невольно подумал — пожалуй, у него из головы тоже вылетела бы лестница, да и все они должны заниматься только вот этими драгоценностями, а вздорные бабы ссорятся из-за лестницы и балконной двери. Нет, все-таки они какие-то ненормальные...

— Здесь все? Ничего не пропало? — суровым голосом поинтересовался полицейский.

— Откуда нам знать? Мы ведь не считали эти вещи, не, знаем, сколько их должно быть. Да куда им деться. Вы собираетесь их изъять, пан полицейский?

Бежан подумал.

— Нет, не считаю целесообразным, только, ради Бога, спрячьте их в безопасном месте.

— Я возьму их к себе! — решила Фелиция.

Меланья и Сильвия вскричали в один голос:

— О, нет, только не забирай! Тогда они обязательно затеряются!

— Лежали до сих пор в ботинках Сильвии, пусть и лежат там, — предложила Меланья. — Потом подумаем. А что вас еще интересует, пан комиссар?

— Многое, — осмотрелся Бежан. — Где находился молоток? Меня интересует, в каком месте он находился? Как можно точнее.

— Не знаю. Фелиция...

Фелиция неохотно пробралась сквозь загроможденную комнату и показала место пальцем, куда уж точнее:

— Вот здесь лежал, у самой кровати. Вернее, не лежал, а стоял.

Сам молоток на полу, а палка, рукоятка опиралась о постель. Я на цыпочках подошла, чтобы не разбудить Вандзю, ведь сколько мечтала отобрать у нее проклятый молоток, а она, бедняжка, уже...

— Все-таки уточните, стоял он в головах или в ногах?

— Да вот точнехонько здесь, где я пану показываю. А что? А, поняла, если бы она просто выронила его из рук, он бы упал, и в другом месте. Выходит, некто вырвал его у бедняжки из рук и огрел ее... Да нет, ведь голову же ей не проломили! Мы бы заметили.

И опять подумал комиссар Бежан: все-таки непредсказуемые создания эти бабы. Вроде бы и глупые, и склочные, и вздорные, но не дуры. Вон, сразу поняла, почему он именно об этом спрашивает, и выводы делаются правильные и быстрые. И ведь ни одна из них не пытается скрыть, что думает, только подумала — и сразу выбалтывает, так птичкой изо рта мысли и выпархивают, одна за другой. Если они и преступницы, то нетипичные какие-то. Ведь не мог же он случайно наткнуться на скопище таких неподражаемо талантливых артисток! Нет, они не играют, не притворяются, искренни в каждом своем слове, каждом побуждении.