— Аэролис! — Я выкрикнул это имя, но никто не ответил. Никто из нас не видел и не слышал Джинна с тех пор, как он улетел из амфитеатра два дня назад. Думаю, остальные были этому рады. Я тоже должна была бы радоваться.

Что ты делаешь, Эскара?

— Я заключила сделку. — Я отвечала Сссеракису, хотя, полагаю, остальные подумали, что я обращаюсь к ним. — На самом деле, я заключила две сделки. Пришло время нам обоим сдержать свои обещания.

— Аэролис, Изменчивый! — закричала я еще громче, чем раньше.

На арену ворвался ветер, взметнув плащи и волосы. Имико крепче прижалась к Хардту, и здоровяк бросил обеспокоенный взгляд в мою сторону. Иштар издала стон и, опираясь на костыль, подковыляла ближе, что-то бормоча, и уселась на один из глиняных стульев, которые Железный легион вырастил из песка.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, ужасная ученица. С этим существом шутки плохи.

— Я заключила сделку, чтобы освободить тебя, Иштар, — сказала я. — Полагаю, вместо этого мы могли бы просто отрубить тебе ногу.

Моя наставница по фехтованию усмехнулась:

— Я не говорила, что не благодарна. Я только надеюсь, что ты не глупа.

Ветер усилился до воя и дул со всех концов арены, превращаясь в бурлящий водоворот безумия всего в нескольких шагах от меня. Я прищурилась от взметнувшегося в воздух песка.

— Я не какой-нибудь слуга, которого можно позвать. — Голос Джинна больше не был скрежещущим грохотом камня о камень, а скорее походил на свистящий вой циклона.

— И все же... — сказала я с дикой ухмылкой.

Вращающийся вихрь становился все сильнее, Джинн приближался. Дикий ветер трепал мое пальто и украденный плащ.

— В своем высокомерии ты принимаешь мое терпение за великодушие, женщина-землянин.

Я не отступила и вместо этого вызывающе вздернула подбородок. Я чувствовала, как внутри меня бушует дугошторм, и знала, что мои глаза сверкают молниями, которые я сдерживала.

— А ты путаешь высокомерие с компетентностью, Джинн.

Иштар застонала рядом со мной:

— Если бы ты сказала мне, что собираешься затеять еще одну драку с этим богом, я бы не сидела так близко, ужасная ученица.

После ее слов ветры Джинна, казалось, немного успокоились. «По крайней мере, твоя пахт знает, как правильно угождать тем, кто выше ее». В этом утверждении скрыта истина, над которой я размышляла много лет. В ходе своих многочисленных встреч с теми существами, которых мы ошибочно называем богами, я обнаружила, что Ранд действительно желают, чтобы мы им поклонялись. Они изменили нас. Во многих отношениях они действительно создали землян, пахтов и таренов. Они взяли то, чем мы когда-то были, и исказили нас, чтобы мы больше соответствовали их замыслу, и они сделали это, потому что хотели быть богами. И они хотели, чтобы мы возвысили их до этого статуса с помощью веры. Джиннов, с другой стороны, не волнует, во что мы верим, они просто хотят, чтобы мы кланялись, заискивали и льстили. К сожалению, я никогда не была сильна ни в одном из этого, поэтому предпочла вести себя вызывающе.

— Чего ты хочешь, женщина?

— Мы заключили сделку, Джинн. — Я выплюнула эти слова в центр вихря. — Свобода Иштар в обмен на твою.

Шипящий смех прокатился по арене, поднимая песок и разбрасывая его во все стороны.

— Будь осторожна в выборе слов. Ты связала себя невыполнимой задачей.

Джиннам нельзя доверять, но прими это предупреждение близко к сердцу, Эскара. Не заключай больше никаких сделок с этим существом. Получи то, что нам причитается, и оставь его гнить здесь, на этом острове.

— А что случилось с желанием его убить? — спросила я.

Бурлящие ветры немного утихли, джинн слегка отодвинулся.

— С кем это ты разговариваешь, женщина?

Твою ярость вызвало твое горе, а не мое. Я просто направил ее по назначению. Теперь мы оба знаем, что это существо нам не по зубам. На данный момент. Оно предлагало тебе силу. Возьми ее. Учись у него. Потом позволь ему раствориться в безвестности здесь, в своей плавучей тюрьме. Сама стань божеством, которым он хочет быть.

— Я согласилась освободить До'шан, — сказал я, стараясь не обращать внимания на Сссеракиса. Ужас мог быть весьма страстным, когда говорил о правлении и поклонении другим. Он жаждал вернуться в свой мир, где был одним из правителей. — Чтобы позволить тебе снова путешествовать по небу.

— Ты согласилась. И у тебя заканчивается время.

— Ты заплатила огромную цену, — сказала Иштар. — Только за то, чтобы освободить маленькую меня.

Я повернулась к ней и пожал плечами:

— Я бы заплатила еще раз. В одно мгновение.

Иштар усмехнулась. «Такая ужасная ученица, но лучший друг. Спасибо тебе, Эскара». Иштар редко называла меня по имени, только когда этого требовала ситуация.

— Я дал тебе три дня, землянин, — продолжил Джинн.

Я фыркнула и улыбнулась:

— Они мне не нужны. Расскажи мне о цепях. Из чего они сделаны? Почему тебе нужно, чтобы я тебя освободила?

Тамура хихикнул:

— Цепи — Железо, сделанные не из чего, а из кого.

— Но Джинны — мастера земной магии, так? — спросила я. — Конечно, ты можешь сам разорвать цепи.

По амфитеатру пронесся холодный ветерок.

— Этот безумный Аспект только запутывает дело. Намеренно, я подозреваю. Цепи живые. Они выросли у одного из детей Мезулы, которого она назвала Железом. Он поселился в сердце моего города, как паразит. Его конечности пробиваются сквозь скалу, словно зараза из нерушимого металла, удерживая мою тюрьму на месте.

— Он и есть цепи?

Джинн немного помолчал, прежде чем ответить:

— Цепи — Железо. Они окружают его, обволакивают. Огромная паутина, спрятанная в камне, и жирный паук, свернувшийся в кокон в центре.

Это не должно было удивить меня так сильно, как удивило. Похожий монстр живет в центре Ро'шана, великан, чьи кости растут вверх, образуя сам город. Один из многочисленных детей Мезулы. Я так и не узнала имени существа, которое живет в ее горе и дает приют всем жителям Ро'шана. Насколько мне известно, нет пути вниз, чтобы познакомиться с живым сердцем города. Оно дремлет там, подчиняясь воле и прихотям матери. Железо не так уж сильно отличается по своему назначению, хотя и имеет совсем другую цель. Аспект, созданный с единственной целью — привязать До'шан к земле. Существо с металлическими конечностями, которое кормится питательными веществами земли, высасывая все, что ему было нужно, из почвы, находящейся так далеко внизу. Интересно, знало ли оно о нас, о чем-либо, что происходило вокруг него. Каким интеллектом наделила Мезула свое железное дитя?

— Почему ты не можешь его уничтожить? — спросила я. — Ты Джинн, так? Могущественный сверх всякой меры, тебе поклоняются как богу. Мезула действительно так легко тебя одолела?

Возможно, мне не следовало так дразнить Аэролиса. В Кешине была поговорка, которую я почему-то помню, несмотря на прошедшие годы. Не тыкай пальцем в огонь. Не важно, обожжешься ты или нет. Ветер снова усилился, тихий бриз превратился в завывающий шторм. Песок взметнулся в воздух, вокруг нас образовались крутящиеся торнадо. Я засунула руки в карманы пальто и плотнее запахнула его, но плащ развевался вокруг меня, словно исполнял сумасшедший танец.

— Эска? — Голос Хардта на мгновение заглушил шум ветра. Я оглянулась и увидела, что он низко пригнулся, защищаясь от яростного шторма Аэролиса. Имико вцепилась в руку Хардта, костяшки пальцев побелели на холодном ветру.

Что ты делаешь?

— Столько бахвальства! — Мне пришлось кричать громче ветра, чтобы меня услышали. — Прекрати это шоу, Аэролис. На меня, блядь, оно не производит впечатления. — Ты, наверное, удивляешься, как я могла быть такой спокойной и уверенной перед лицом такой силы. Ураган пронесся по амфитеатру, пытаясь оторвать нас всех от земли. Локальные смерчи разрывали песок и землю под ними. Звук был оглушительным. Ярость шторма ошеломляла. И все же мы были целы и невредимы.

У меня есть склонность к азартным играм, порок, приобретенный за бесчисленные часы, проведенные за игровыми столами в Яме. Азарт от сделанной ставки, предвкушение победы или поражения, битва с противником, который хочет забрать все, что у тебя есть. Но я давно усвоила, что в большинстве азартных игр исход зависит не от карт, фишек или игральных костей, а от игроков. Урок, который Джозеф прошептал мне в темноте за несколько мгновений до того, как я забылась сном, но который запомнила на всю жизнь. Делай ставки против игрока, а не против игры. Сильва преподала мне похожий урок: переговоры во многом похожи на азартную игру. Иногда стоит отдать что-то, проиграть раунд, просто чтобы посмотреть, как поведет себя другой человек. Иногда стоит притвориться, что ценишь то, что для тебя ничего не значит. Знать, когда твой противник блефует, — девять десятых любой победы.