Три недели спустя я был в Форт-Льюисе, Вашингтон, среди тысяч людей, отправляемых на пополнение во Вьетнам, всех, от поваров до механиков вертолетов и пехотинцев. Собранные в корабельные группы по 150 человек, мы столкнулись с трехдневным ожиданием вылета нашего чартерного рейса, в течение которого кадровые Форт-Льюиса уберегали нас от неприятностей посредством бесконечных нарядов на уборку мусора и бессмысленных построений. Когда мы построились на очередные призванные держать нас занятыми работы, сержант первого класса SF вышел перед нашим строем из 150 человек и властно скомандовал: "Всему личному составу спецназа! Становись на физподготовку!" Сержант из Форт-Льюиса возразил, так что NCO Зеленых беретов предложил: "Все остальные, кто хочет немного потренироваться, стройтесь прямо вот тут. Мы начинаем с пятимильной пробежки, затем час армейского Упражнения номер один".

К нам девятерым, стоявшим в своем маленьком строю, больше никто не присоединился.

"Внимание!" — приказал сержант Зеленых беретов. "Напра-во! Вперед шагом марш!" Как только мы скрылись из виду, он скомандовал: "Стой! Нале-во! Вольно". Он ухмыльнулся. "Окей, парни, все свободны, разойтись".

Так мы избегали бесполезной и глупой работы, вместо этого болтаясь по барам и кафе, пока наш самолет не вылетел. Затем был двадцатичасовой перелет во Вьетнам, во время которого мы, Зеленые береты, сидели вместе, гадая, куда нас назначат. Несколько человек хотели попасть в Майк Форс, еще двое хотели попробовать себя в Проекте Дельта, а один сказал, что попытается вернуться в тот же Лагерь A, где служил в предыдущий раз.

Я думал о том таинственном отряде, о котором упоминал Рикардо Дэвис, ребятах, которые носили вражескую форму и имели бесшумное оружие. Таинственных парнях под названием SOG.

Существовала ли SOG на самом деле? Оглядываясь по сторонам в Нячанге, приморском курортном городе, где квартировал штаб 5-й Группы специального назначения, сказать было сложно. Ни один офис не носил такого названия, и SOG не значилась нигде среди подразделений 5-й SFG. Может быть, это действительно был миф — в конце концов, я никогда не видел и не слышал никаких подтверждений этим слухам в Форт-Брэгге. После двух дней вынюхивания я ничего не добился.

Хуже того, я не вызвался ни в какое другое подразделение, например, в Майк Форс, поэтому писарь, отвечающий за оформление, сказал, что меня назначили в роту связи 5-й Группы. Восемь человек, с которыми я прибыл, на следующее утро отправятся своими дорогами, а я застряну в Нячанге в качестве радиста тылового эшелона. Такая перспектива была невыносима.

В тот вечер я сидел в сержантском клубе, жалуясь на свое бедственное положение. Затем, волею судьбы, вошел Билл Габбард, товарищ по группе на Второй фазе, который был во Вьетнаме около трех месяцев. За выпивкой мы вспомнили захватывающие приключения, о которых говорили в Форт-Брэгге. Затем компаньон Билла, сержант SF, кивком подал ему знак "окей", жест, который заставил Билла придвинуть свой стул ближе к столу и понизить голос. "Джон, ты хочешь заняться настоящим дерьмом? Тем дерьмом, ради которого ты оказался в SF?" Разумеется, я хотел. "Иди в CCN", — посоветовал он. "Не спрашивай, мы не можем тебе сказать. Просто иди в CCN — Командование и управление Север".

"Ну, хотя бы расскажи мне, каково там".

"О, это опасно, чертовски опасно", — вмешался его компаньон. "Но это реально дело что надо. Скорее всего, тебя все равно убьют. Может, стоит податься в CCN и получить с этого выгодную сделку".

Это решило дело. На следующее утро я попытался вызваться добровольцем, но было уже поздно. Писарь по оформлению раздал листки с назначениями нам девятерым, в основном NCO среднего звена, включая моего старого приятеля по Учебной группе Гленна Уэмуру и чернокожего специалиста по вооружению Рейнальда Поупа. Листки обоих гласили: "CCN". Я прочел свой: "Рота связи".

"Все получили назначения?" — спросил писарь. Я скомкал бланк в ладони и поднял руку. "Я не получил", — солгал я, — "но мне полагалось отправиться в CCN с Уэмурой". Он торопливо нацарапал "CCN" на листке бумаги, протянул его мне, и на этом все.

Вот так вместо роты связи меня оформили в CCN, чем бы это ни было.

Гленн и Рейнальд знали о CCN так же мало, как и я. Как и мне, им посоветовали пойти добровольцами, не зная, где и что это такое. На следующее утро мы сели в самый странный транспортник C-130, который я когда-либо видел. Под носовой частью самолета, прозванного "Блэкберд"[17] за свою отличительную черно-зеленую окраску, находились сложенные "усы", часть специального устройства для подхвата секретных агентов с земли. Американские опознавательные знаки были нарисованы на съемных металлических пластинах, чтобы их можно было легко убрать. Внутри C-130 передняя треть грузового отсека была закрыта занавеской с предупреждением: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. На оставшиеся сидушки втиснулась толпа пассажиров — китайцы, вьетнамцы, американцы в гражданской одежде, вооруженные и невооруженные Зеленые береты, и не поддающиеся описанию азиаты, национальность которых я даже не мог угадать.

Час спустя мы приземлились на огромной авиабазе Дананг, самом загруженном военном аэродроме в мире. Затем в кузове открытого грузовика мы въехали на территорию CCN, миновав нескольких вооруженных караульных и знак ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА, запрещающий фотографировать. Находящееся на песчаном берегу Южно-Китайского моря, обнесенной колючей проволокой расположение CCN занимало примерно два квартала под сенью 1000-футовой (305 м) Мраморной горы, выступающей из песка в четверти мили (400 м).

Нам по-прежнему никто ничего не говорил. Отвечающий за административные вопросы сержант CCN заверил, что на все наши вопросы ответят утром.

Так что на следующий день, когда Уэмура, Поуп и я сидели в конференц-зале CCN, где доминировала красная занавеска во всю стену с вызывающей надписью "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО", царило чувство предвкушения. Было непонятно, что за ней. Время тянулось.

Затем прибыл командир CCN во всем своем великолепии, одетый в черную ветровку со штанами от тропической формы и шлепанцами, его голову венчал зеленый берет. Он вытащил из губ мундштук, стряхнул пепел и объявил: "Привет. Я Джек Уоррен".

С отработанным изяществом подполковник Уоррен смахнул в сторону "сверхсекретную" занавеску, а затем смотрел на наши изумленные лица, пока реальность доходила до нас. Это была большая карта. Рассматривая ее, я искал знакомые южновьетнамские топонимы, но они были далеко-далеко на правом краю. Через несколько секунд я понял — это была карта южного Лаоса.

"Джентльмены", — продолжил полковник Уоррен, — "добро пожаловать в Командование и Управление Север".

Он указал сигаретным мундштуком на нарисованный восковым мелком квадрат на карте, по меньшей мере, в дюжине миль внутрь Лаоса. "Вот тут у нас разведгруппа, которая наблюдает за движением грузовиков на дороге 922". Он постучал по еще двум квадратам неподалеку. "Эта следит за бродом через реку Секонг. А эти ребята ищут полковой базовый лагерь, чтобы мы могли поразить его ударом с B-52".

Примерно в 100 милях к югу, где Лаос заканчивался на границе с Камбоджей, находились еще пять групп, высаженных с передовой оперативной базы CCN в Контуме, на Центральном нагорье Южного Вьетнама.

Эта программа, хвастался Уоррен, была первой в американской военной истории, когда специальные операции продолжительное время обеспечивались исключительно авиацией — в части вывода, эвакуации и огневой поддержки.