В какой-то степени мы все обходили правила или нарушали их. Когда у истребителей оставались боеприпасы после высадки или эвакуации группы, нам приходилось их где-то сбрасывать, потому что было небезопасно отправлять их домой со снаряженными бомбами и напалмом. Часто в официальном шестикилометровом районе действий группы, который был согласован с послом США во Вьентьяне, не было стоящей цели. Тогда выбор был вслепую сбросить их там, чтобы удовлетворить посла, или сообщить, что они были сброшены в этой разрешенной зоне, но на самом деле потратить их там, где они могли что-то поразить. Честно говоря, в большинстве случаев мы делали последнее — мы лгали. Так, например, мы уводили истребители на десять миль от заявленной цели и вместо этого бомбили место, где неделю назад я видел отблеск того, что могло быть лобовым стеклом грузовика, или хребет, где мы попали под зенитный огонь. Иногда это было только для личного удовлетворения: в течение трех месяцев после гибели Дэвида Микстера, когда мне надо было разгрузить авиацию, мы бомбили одинокий склон холма, где он погиб.

В некоторые дни у нас не было групп на земле, и район был настолько затянут, что мы знали, что никого не высадим. Тогда мы отправлялись исследовать, воздушные туристы, блуждающие везде, где хотели, на северо-востоке Камбоджи или юге Лаоса. В одной из таких экспедиций пилот вел наш OV-10 всего в пятидесяти футах над рекой Секонг, крупным притоком могучего Меконга, временами опускаясь ниже верхушек деревьев. Обогнув излучину, мы наткнулись на лодку со снабжением, севшую на мель на песчаной отмели, заваленную 100-килограммовыми мешками с рисом. Когда мы проносились мимо, трое северовьетнамцев прыгнули головой вперед в воду, спасая свои жизни. Мой пилот развернулся, выровнялся и выпустил ракеты, которые пронеслись по воде, словно брошенные камни, а затем врезались в лодку, разнеся ее в клочья. Вражеские солдаты открыли огонь, но мы исчезли прежде, чем они успели как следует прицелиться. Мы проследовали вниз по реке до Аттапы, крупнейшего города на юге Лаоса и самой западной точки, где я когда-либо был. Расположенный в излучине реки шириной в милю под плато Боловен, Аттапы был меньше Контума, с населением, возможно, 5000 человек. Когда мы кружили на 2500 футов, я посмотрел вниз на старую французскую провинциальную штаб-квартиру, похожую на дом на южной плантации, и на грузовики NVA, смело разъезжающие по улицам среди бела дня. Я никогда не видел лучшей для обороны местности: речной барьер под плато, на подходах с востока, севера и юга открытые луга на десять миль. Один танковый батальон, поддерживаемый артиллерией или авиацией, должен был бы удерживать Аттапы вечно.

Как, черт возьми, Королевская лаосская армия потеряла этот город?

В тот день, исследуя Лаос, я пропустил приезд генерала Крейтона Абрамса, командующего американскими войсками во Вьетнаме, когда он посетил нашу базу, чтобы вручить Крест за выдающиеся заслуги сержанту Гэри "Майку" Роузу, медику, проявившему храбрость во время операции "Попутный ветер".

Перед церемонией генерал Абрамс осмотрел разложенные разведывательное снаряжение и вооружение, и встретился с РГ "Западная Вирджиния", сопровождаемый Один-Ноль Роном Найтом. Абрамс задал несколько вопросов Один-Один Ларри Крамеру. Впечатленный его восторженными ответами, Абрамс повернулся к Найту. "Я вижу здесь такой высокий моральный дух", — сказал четырехзвездный генерал. "Что вы делаете, чтобы побудить своих молодых людей рисковать жизнью на столь позднем этапе войны?"

Ответ для Найта был очевиден. "Ерунда, сэр, нам не нужно ничего делать, чтобы мотивировать людей. Они просто обычные старые заурядные солдаты спецназа".

Стоявший рядом Наездник Кови Лоуэлл Стивенс не мог поверить в реакцию генерала. Вены на голове Абрамса вздулись, когда он рявкнул: "Проклятье, сержант, я не спрашивал, что вы думаете…" Остальное было бессвязным набором ругательств. Это поразило Стивенса.

После того, как Абрамс прикрепил медаль на грудь Роуза, Стивенс вернулся в Кантри Клуб и нашел Карпентера, пьяного в свой выходной, в старых мешковатых форменных шортах, натянутых высоко на живот. Когда Стивенс описал то, что он только что видел, Карпентер воскликнул: "Вот сукин сын!" Карп возмущенно натянул шлепанцы для душа, повесил на шею бутылку "Краун Роял" в синем мешке и заявил: "Я хочу видеть этого чертового генерала, который говорит гадости о спецназе!"

Тем временем Абрамс отправился в кинотеатр лагеря и обратился ко всему подразделению. Добравшись до боковой двери кинотеатра, Карпентер остановился, его здравый смысл временно восстановился. Но дьявол материализовался рядом с ним в образе Лоуэлла Стивенса, который прошептал: "Карпентер, ты не будешь заслуживать ни волоска на твоей десантной заднице, если не пойдешь туда и не покажешь этому ублюдку, как выглядит настоящий Зеленый берет".

Карп подтянул шорты и вышел на сцену в двадцати футах от Абрамса — изумленная публика наблюдала, как пьяный, полуголый Карпентер кланяется, улыбается и машет рукой. Бог улыбнулся SOG в тот день, поскольку все в кинотеатре видели Карпентера, кроме Абрамса, который был так поглощен собственной речью, что не повернул головы и не увидел, как Стивенс оттаскивает Карпа.

Несколько дней спустя я высадил взвод Хэтчет Форс у границы с Камбоджей. Возглавляемый сержантом первого класса Джеральдом Денисоном, ветераном на втором туре в SOG, взвод не находил противника до пятого дня, когда в короткой перестрелке был убит штаб-сержант Кевин Гроган. В тот день летал Ларри Уайт и он вывез их без дальнейших потерь.

Когда апрель подходил к концу, готовился рейд роты Хэтчет Форс на предполагаемый пункт материально-технического снабжения противника на границе с Камбоджей. Накануне выхода командующий рейдом пришел в Кови Кантри Клуб, чтобы обсудить авиаподдержку. Это был капитан Фред Крупа, последний из моих товарищей по "Эштрей Два", остававшийся во Вьетнаме.

То, что он сказал, обеспокоило меня.

Рейд роты Крупы был развитием ближней разведывательной операции, проведенной несколькими днями ранее.

Ларри Уайт летал на Кови во время той эвакуации и рассказал мне об этом за выпивкой в Кантри-Клубе. На севере долины Плейтрап, почти прямо на запад от Контума, группа из шести человек увидела, как около сотни северовьетнамцев катят трехколесные велосипеды с грузами из Камбоджи к вероятной промежуточной точке на территории Южного Вьетнама. Подкравшись поближе, чтобы разведать обстановку, группа вступила в контакт и была вынуждена бежать. Летевший с капитаном Майком Крайером, Уайт задействовал две группы А-1, чтобы вытащить ее. Было подсчитано, что бомбардировка и огонь группы уничтожили не менее пятидесяти солдат NVA — довольно жаркая схватка и показатель того, как высоко противник ценил свой склад.

Штаб SOG пришел к выводу, что это цель, достойная рейда отряда Хэтчет Форс в 100 человек под руководством моего старого друга и товарища по "Эштрей Два" капитана Фреда Крупы.

Сидя со мной в Кантри-Клубе вечером перед рейдом, Крупа отказался от выпивки, но хотел обсудить свою высадку. "Вообще-то", — сказал я ему, — "тебя буду высаживать не я". На следующий день в первую смену летел наш новый Наездник Кови, Стив "Джейд" Кивер — бывший Один-Ноль РГ "Иллинойс". У меня была полуденная смена, к тому времени роту Фреда уже должны были высадить.

"Может и так", — согласился Крупа. "Но на случай, если все начнется позже, мне не нужна никакая подготовка". Я мог понять отсутствие подготовительного авиаудара при выводе разведгруппы, но высадка 100 человек в месте, где, как известно, полно противника? Неожиданность, заявил Крупа, была ключом к его рейду, и даже задержка в пять или десять минут для проведения бомбардировки поставит под угрозу шок от его внезапной, непредвиденной высадки. Кроме того, у него будет вдвое больше вертолетов, чем обычно, так что все его силы смогут высадиться одновременно. Практикуя этику лидерства личным примером, Крупа объявил, что будет первым, кто высадиться из первого вертолета. Я все же порекомендовал произвести подготовку, но, как и Кивер, отнесся с уважением к решению Крупы. На случай проблем группа А-1 будет кружить над нами.