Однако был еще один вопрос, который беспокоил меня не меньше, чем подготовка.
"Зачем ты берешь с собой Робидо?" — спросил я. Джин Робидо — имя изменено.
"Я думаю, его убрали за излишнюю агрессивность", — сказал Крупа. "Поэтому я даю ему шанс". Я решительно не согласился и сказал ему об этом. Сержант первого класса Джин Робидо, бывший Один-Ноль, был физически внушителен, но при попытке взглянуть ему в глаза он отводил взгляд. Беспрестанный болтун, во время предыдущего тура в Майк Форс он получил прозвище "Моторный рот". Я не доверял ему чисто инстинктивно. Но дело против Робидо было больше, чем просто мой инстинкт.
Большинство разведчиков обвиняли Робидо в том, что четыре месяца назад его Один-Один погиб, когда он без необходимости подорвал легко ремонтируемый бамбуковый водопровод, чем сообщил всем северовьетнамцам на мили вокруг, где они находятся, спровоцировав кровавую перестрелку. На другом выходе он взорвал обычные термитники и назвал их "подземными тайниками". На еще одной операции, как показали на опросе ярды Робидо, он сымитировал перестрелку, чтобы его группу эвакуировали.
Возможно, он тоже был в заблуждении, поскольку Робидо видел воображаемые объекты на фотографиях, которые сделал, пролетая над предполагаемыми целями, обведя жировым карандашом то, что, по его словам, было оружием, траншеями или людьми. Начальник фотолаборатории Тед Викорек сказал ему, что фотобумага слишком зернистая, чтобы на ней было видно что-либо столь маленькое, что вызвало яростную перепалку.
Поскольку у нас не хватало людей, Робидо оставался до тех пор, пока Первый сержант разведки Билли Гринвуд наконец не вышвырнул его, но тогда Фред Крупа взял его в качестве своего нового Первого сержанта Хэтчет Форс.
После операции "Эштрей Два" Крупа превратился в агрессивного командира Хэтчет Форс, даже сменив свой позывной на "Бешеный пес", не для того, чтобы оскорбить память пропавшего без вести Джерри "Бешеного пса" Шрайвера, а чтобы возродить его дерзкий дух. Поэтому он видел в буйстве Робидо энергичное лидерство, родственное его собственному.
"Я бы не стал доверять Робидо", — предупредил я.
"Слушай, Джон, Робидо будет рядом со мной. Я смогу за ним присматривать. И не забывай, у меня 100 человек", — рассуждал Крупа. "Робидо провафлится? — У меня все еще останется девяносто девять". Я пожал руку Фреду и пожал, что не могу пойти с ним. Под его командованием это была бы чертовски крутая операция.
Поздним утром следующего дня на аэродроме Контум меня подобрал O-2, пилотируемый капитаном Уэсли Гроувсом, Кови 598. После того, как мы набрали высоту, я связался с Наездником Кови Джейдом Кивером, чтобы узнать, как проходит рейд Крупы. Он сообщил, что было несколько задержек с доставкой роты Крупы на стартовую площадку, лагерь Сил спецназначения Полейкленг, выбранный потому, что он находился ближе к долине Плейтрап, чем наша стартовая площадка в Дакто.
"Вертушки сейчас заправляют", — закончил Кивер. "Так что, полагаю, это твоя игра".
Хорошо, что Фред проинформировал меня, а то я бы устроил подготовку. Как бы то ни было, как только наш O-2 достиг долины Плейтрап, и я подтвердил, что LZ та, что надо — старое подсечно-огневое поле, достаточно большое, чтобы посадить дюжину "Хьюи", и получил над головой A-1, я передал в Полейкленг команду на старт.
Ларри Уайт сказал мне, что группа, которую он эвакуировал, подвергалась сильному обстрелу с хребтов на севере и северо-западе, а предполагаемый склад находился всего в 300 ярдах к западу от LZ. Я осмотрел местность в бинокль, но не обнаружил никаких признаков противника.
Через несколько минут я увидел Кобру Ведущего, подходящего с юго-запада с остальными вертушками позади: четверка "Кобр" и двенадцать "Хьюи". "Хьюи" из 57-й штурмовой вертолетной роты возглавлял опытный пилот с позывным Желтый Ведущий. Чтобы убедиться, что "Кобры" и "Хьюи" правильно распознали LZ, мой пилот, капитан Гроувс, спикировал на нее, передавая: "Бинго-бинго-бинго".
Теперь все были готовы.
Кобра Ведущий и его ведомый пролетели над LZ, чтобы проверить, не вызовут ли они огонь с земли. Его не было. И он никого не видел, передал он по радио. Так что мы оставим пару A-1 кружить в вышине и задействуем их только в случае необходимости.
Я дал добро Ведущему "Хьюи" — с капитаном Крупой на борту — вести его звено на высадку. Шестерка "Хьюи" снизилась, чтобы следовать за Коброй Ведущим к LZ. Остальные полдюжины "Хьюи" оставались кружить. Мой О-2 пролетел прямо над ними, и мы видели, как вертолет Фреда пересекает последнюю линию деревьев, затем снижается и зависает над LZ, еще пять "Хьюи" следовали за ним.
По радио я услышал очередь из пулемета — затем тишина.
Желтый Ведущий внезапно взлетел, повернул на восток и полетел прочь — но не выходя на связь. Он набрал скорость, направляясь к Полейкленг, не возвращаясь в своей строй.
"Желтый Ведущий", — вызывал я, — "сообщите обстановку, прием".
Ответа не было. По-видимому, обстрел вывел из строя его радио. Кобра Ведущий помчался следом, чтобы пролететь рядом с "Хьюи" и оценить повреждения. Через мгновение он вернулся, сообщив, что видел несколько дыр от пуль, в то время как находящиеся на борту махали руками и указывали назад, в сторону LZ.
Насколько мог судить Кобра Ведущий, огонь велся с севера, поэтому, пока мой пилот, капитан Гроувс, задействовал А-1, я велел всем вертушкам возвращаться в Полейкленг и дозаправиться, пока мы разбираемся с ситуацией.
Десять минут спустя мы бомбили склон холма напротив LZ, когда я получил отчаянное сообщение из Полейкленг: "Крупа на LZ! В Бешеного пса попали, он выпал, он на земле!"
Мы немедленно прекратили бомбардировку и спикировали к LZ. Мы пролетели низко над делянкой и попытались высмотреть Фреда среди кустарника и бревен; все, что мы могли видеть, это летевшие вслед нам зеленые трассеры. Гроувсу было плевать на огонь, мы просто летали туда и сюда, сюда и туда. Нам не удавалось разглядеть его. И мы не слышали аварийного радио Крупы.
Он рядом с бревном, это все, что мы знали. Бревно красного дерева лежало рядом с тем местом, где зависла птичка Фреда, но как ни старался, я не мог ничего разглядеть в тени рядом с ним.
О рейде больше не думали, теперь это была спасательная операция. Я велел вертушкам сидеть в Полейкленг, пока мы проводили масштабную подготовку, которую капитан Гроувс уже запросил у Хиллсборо, самолета С-130, воздушного командного пункта тактической авиации. Пока истребители мчались к нам, я разработал стратегию: Фред Крупа, один и раненый, находился где-то под нами, либо на первоначальной LZ, либо рядом с ней. Вместо того чтобы высадить роту там, где он выпал — чего, вероятно, ожидали вьетнамцы и уже прикрыли это место огнем — я выбрал другую большую LZ в 500 ярдах к югу. Таким образом, я мог пробомбить новую LZ без риска случайно зацепить Крупу.
Не прошло и пяти минут, как прибыла первая группа "Фантомов" F-4, несущих две дюжины 500-фунтовых бомб. Я попросил Гроувса уложить бомбы вдоль одного края новой LZ, а их 20-мм пушками обработать маршрут, по которому рота должна была отправиться за Фредом. Прежде чем они закончили, в небе появилась еще одна группа "Фантомов", и Гроувс велел им сделать то же самое. Затем прибыла третья пара, четвертая, пятая, шестая… пока на нас не отработали двенадцать F-4 — половина полезной нагрузки бомбардировщика B-52, 144 бомбы. Их разрывы полностью окаймили новую LZ, в то время как тысячи 20-мм снарядов усеяли путь, по которому спасающие должны были добраться до Крупы. У нас был приличный шанс, если действовать быстро, прежде чем противник сможет вернуться. Время было на вес золота.
Еще до того, как эта грандиозная подготовка завершилась, я дал вертушкам команду на взлет. Только когда они уже были в пути, я узнал, что ротой командовал Робидо. Я почувствовал, что у меня сводит нутро.
