Я помню, как слышал немецкие самолеты над головой и огонь зенитных орудий с Кингсвей в Дерби. Внизу свистели осколки, один большой осколок снес заднюю дверь в доме на Лодж-Уэй.

Шрапнель была очень зазубренной и тяжелой и, падая с высоты, могла убить или тяжело ранить любого, в кого она попадет. Странно, но во всех военных историях, которые я читал, об этом ни разу не упоминалось, и я не видел никакой статистики убитых или раненых нашей шрапнелью, хотя их, должно быть, было немало. Вероятно, все это списали на бомбы.

Был очень сильный налет. У нас была орудийная площадка рядом с прожекторной батареей, и они вели огонь по немцам. Цели на самом деле были освещены - самолеты были освещены, и раздавалось "ак-ак-ак", и велась очень сильная стрельба; мы бросились к воротам, потому что нам показалось, что мы услышали, как немецкий самолет был сбит и один из двигателей загорелся.

Мы бросились к воротам, которые находились примерно в 15 футах от нашей входной двери, и мой отец вдруг схватил меня, толкнул и крикнул моей матери: "Беги!

Мы так и сделали, но не знали почему. В следующий момент произошла огромная вспышка и искра, которая вылетела из ворот прямо на нас. Это был осколок, который упал вниз. Отец слышал, как она свистела, и слышал, как она направлялась к нам.

Единственное, о чем вы никогда не задумывались, так это о том, что после "ак-ак", скажем, через минуту или около того, все обрушится вниз - все пули, которыми они стреляли, начнут падать вниз, так что находиться на улице было очень опасно. На следующее утро я нашел в саду крышку от снаряда и большой обломок от дорожки - примерно там, где стояла моя мама, так что отец, вероятно, спас ей жизнь.

Однажды вечером мы с Роном несли оцинкованную жестяную ванну, наполненную водой, из дома его родителей возле Мэнор-Хауса, что было очень далеко. И тут завыла сирена воздушной тревоги! Мы слили воду, надели ванну на голову и побежали по темным улицам как ни в чем не бывало! Вокруг свистели шрапнели, и один осколок ударил в ванну с большим грохотом, который раздался прямо у нас над головой. Тогда нам пришлось вернуться и набрать еще одну полную ванну.

Третий из этих рассказов относится как раз к тому виду носовой части снаряда, который мы уже рассматривали. Помните, что тысячи таких снарядов падали на Лондон каждую ночь во время блица.

Осколочный дождь во многих отношениях был еще опаснее, чем бомбы, разорвавшиеся на земле, - их радиус действия был гораздо больше и разнообразнее. Когда бомба взрывается в населенном пункте, ее радиус действия ограничивается определенным количеством ярдов от места взрыва. Стены дома, например, могут перехватить и отразить силу взрыва. То же самое, конечно, справедливо и для артиллерийского снаряда, который взрывается в воздухе, но после того как осколки разлетаются, они продолжают двигаться по длинным, извилистым траекториям, которые на протяжении тысяч футов падения могут пронести их на милю и более. Сила гравитации гарантирует, что приземлившись, они будут двигаться с такой же силой, как если бы их только что выбросило взрывом.

Странно, что падающая шрапнель, причинявшая такие травмы, повреждения и смерть мирным жителям, исчезла из памяти, ведь в то время она была общепризнанной смертельной опасностью, по крайней мере такой же, как и падающие бомбы. Сбор шрапнели детьми вскользь упоминается в некоторых рассказах Ричмала Кромптона, и это может пролить свет на одну из возможных причин того, что природа шрапнели и ответственность за наносимый ею вред были забыты. Истории, в которых в книгах Уильяма затрагивается тема сбора шрапнели, свидетельствуют о том, что дети, собирающие ее, находились под впечатлением, что это в основном остатки немецких бомб или части немецких аэропланов . Это подтверждают и воспоминания взрослых, которые в то время были детьми. Например, многие дети искали хвостовые оперения от немецких зажигательных самолетов, которые, по слухам, валялись повсюду после воздушного налета.

До сих пор в этой книге мы рассматривали последствия воздушных налетов и предполагаемые меры, использовавшиеся для их предотвращения или сдерживания в Британии. При изучении последствий зенитного огня в Британии возникают проблемы, поскольку его почти всегда смешивали с падением бомб. Эти два вида повреждений часто неразличимы. Однако на американской территории есть два прекрасных примера того, какой хаос может причинить огонь АА, и ни один из них не смешивается с другими видами взрывов. Поэтому в следующей главе мы обратимся именно к Америке.

Глава 7

.

Американский опыт, 1941-1943 гг.

Во введении читателям предлагалось провести мысленный эксперимент: представить себе эффект от артиллерийского обстрела города без сбивающего с толку фактора в виде бомб, одновременно сбрасываемых самолетами. Нам повезло, что в реальной жизни есть не один, а целых два случая подобного. Другими словами, мы можем увидеть, что именно произойдет с современным городом, если артиллерийские снаряды будут взрываться не только над ним, но и на его улицах. Эффект не скрыт и не сбит с толку другими взрывами в это же время. Оба примера, которые мы рассмотрим в этой главе, относятся к американским городам, подвергшимся бомбардировке со стороны своих собственных войск.

Американские вооруженные силы имеют незавидную и вполне заслуженную репутацию убийц как своих собственных войск, так и войск своих союзников. Действительно, американцы настолько хорошо знакомы с этим явлением, что для его описания у них появились различные эвфемизмы, такие как "амицид", "побочный ущерб", "синий на синем" и "дружественный огонь". На протяжении всей Второй мировой войны американцы сбивали свои собственные самолеты и бомбили свою собственную сторону с такой монотонной регулярностью, что это стало предметом издевательской шутки, распространившейся среди британских войск: "Когда над нами пролетают немцы, пригибаются англичане; когда над нами пролетают англичане, пригибаются немцы; когда над нами пролетают американцы, пригибаются все!

Американские бомбардировщики регулярно наносили удары как по собственным войскам, так и по войскам союзников. Даже нейтральные страны не были застрахованы от этой опасности. В День апрельского дурака 1944 года швейцарский город Шаффхаузен подвергся налету пятидесяти американских бомбардировщиков, в результате чего погибло более 100 человек. Несмотря на яростные протесты швейцарского правительства, бомбовые налеты американцев продолжались в течение следующего года, и кульминацией стала бомбардировка Цюриха в марте 1945 года. Виной тому была ошибка пилота, но это все равно произвело ужасное впечатление на американские военные возможности.

Швейцарцы не были союзниками Америки, они придерживались строгого нейтралитета, и поэтому убийство их гражданских лиц таким образом нельзя считать дружественным огнем, это скорее годичная серия досадных ошибок. Однако убийство их собственных гражданских лиц на американской земле - это уже совсем другая категория. Это идеальный пример того, какой ущерб может нанести зенитный огонь городу, в котором люди просто живут своей обычной жизнью.

Соединенные Штаты всегда стремились держать вооруженные силы других стран как можно дальше от своих берегов. Доктрина Монро еще в XIX веке провозгласила, что Америка не потерпит вмешательства европейских держав в дела Карибского бассейна и Латинской Америки. По другую сторону Америки от Карибского бассейна лежал обширный Тихий океан , и он тоже рассматривался как часть сферы влияния Америки. Захватив такие острова, как Филиппины и Гавайи, Соединенные Штаты фактически установили санитарный кордон на их западной стороне. Таким образом, американский материк был отделен тысячами миль от любых потенциальных врагов.