— Сто процентов!

Наконец свисток прозвучал. Отдаю пас Электронику, делаю пару шагов вперед и кричу:

— Мне! Сюда!

Послушался. Ловлю мяч и продолжаю бежать. Меня встречают сразу два бизона, которых ловко обхожу. До ворот остается всего ничего.

Сбоку возникает третий соперник. Он бьет меня по ноге, аккуратно, чтобы судья не заметил, но ощутимо.

Начинаю падать. Хотелось кричать на судью, мол, фол, ставьте пенальти. Но вижу, что вратарь расслабился и опустил руки. Ха-ха, лови пилюлю, как говорится.

Бросаю мяч и попадаю аккуратно в самый уголок. Такой удар (в данном случае бросок) называют бильярдным. Счет снова равный.

Поднимаясь, слышу, как защитник без всякого стеснения начинает крыть вратаря отборным матом. Если перевести на цензурный, то сказал он примерно следующее:

— Ты, дурак, чего спишь? Что ты тут делаешь, осел?

И в таком духе. Забегаю на свою половину и кричу:

— Они занервничали. Давим!

Я оказался прав, представители Физинститута действительно начали нервничать. Былую уверенность словно рукой сняло, ребята стали чаще мазать по воротам и отдавать неточные передачи.

Наверняка же перед игрой думали, что без проблем победят. Они же профи, а мы так… мелочь. Забыли ребята, что спорт — штука коварная. Иногда даже команда плотников может обыграть звездную «Дрим тим».

Другая сторона нервозности вылилась в грязную игру. Соперники стали чаще толкаться, бить нас локтями и ногами исподтишка. И вот это начало раздражать.

Хотелось в ответ на это исполнить что-то в духе знаменитой провокации чилийца Гонсало Хары, который засунул палец в задницу именитому Эдинсону Кавани. Звездный уругваец в итоге ударил обидчика и был удален, чем обеспечил победу сопернику. Хотя нет… это грязь, а я… Не так воспитан, что ли.

Игра плавно катилась к своему завершению. После 10 минут беготни меня сняли. Сижу, пью воду, смотрю матч.

— Последняя минута, — оглашает судья.

Мы ведем в один мяч, 29:28. Тренер Физов встает и говорит боковому:

— Таймаут, пожалуйста.

После чего показывает характерный жест руками, изобразив букву «Т». Судья дает свисток.

Ивановна не стала терять времени даром и тоже дала нам ценные указания:

— Ребят, максимально внимательно и спокойно работаем. Отбираем мяч, убегаем в атаку и пасуемся до свистка. Пожалуйста, на рожон лезть не надо. Просто убиваем время.

— А если пропустим? — уточнил кто-то из тиммейтов.

— Пропустим, ***стим, — передразнила его тренерша, — Да то же самое! Только завершим броском, хорошо. Только давайте без пропущенных, играем аккуратно.

Судья призвала нас вернуться на площадку. Игра возобновилась.

Мы, говоря спортивным языком, разобрали игроков. Каждый держал своего соперника, готовясь помешать ему совершить роковой бросок.

Пошла стандартная перепасовка. Мы бегали туда-сюда, не упуская из вида «подопечных».

Я лично опекал игрока под номером 22. Он поймал мяч, дал мне локтем в живот и рванул в сторону ворот. Меня это разозлило.

Догоняю его, кладу руки на плечи и бью коленом по нижней части позвоночника. Парень вскрикнул и упал. Судья свистит и говорит:

— Пенальти!

Этого еще не хватало! Привез в самом конце, ужас.

Что интересно, обычно в гандболе за матч ставят много пенальти, штук 8-10. А тут всего один.

Соперник уверенно реализовал пенальти. Судья нам говорит:

— Осталось 25 секунд, ребят.

Да это же целая жизнь. Беру мяч в руки в центральном круге и говорю товарищам по команде:

— Делаем, как сказано.

Они кивнули, и мы начали. Вратарь поменялся на полевого, а все остальные бросились к штрафной площади соперника. Игроки Физинститута стали плотными рядами, не пуская нас дальше заветной линии. И что самое обидное, у нас не было идей, как прорвать эти редуты.

Время утекало, как песок сквозь пальцы. Мяч гулял туда-сюда. Казалось, что сама Судьба за ничейный исход матча.

И тут я думаю: а может, рискнуть? Хуже ведь все равно не будет. Кричу:

— Дайте мне.

С мячом как раз был Электроник. Он сначала вопросительно посмотрел на меня, а потом отдал пас.

Ловлю мяч. Передо мной уже вырастает тело соперника, поднявшего руки вверх и выпучившего глаза. Оббегаю его, упираюсь в других игроков, их тоже обхожу.

А дальше как на тренировке. Толчок двумя руками от пола, замах, бросок. Дальше все было словно в замедленной съемке. Как в кино про великие спортивные победы СССР, США, России и далее по списку.

Мяч летит в самую «девятку». Вратарь прыгает за ним по-футбольному, но, кажется, слегка запоздал. Снаряд залетел в сетку.

Гол!

— ГООООООООООООООЛ! — закричали буквально все.

Судья тут же дает финальный свисток.

Я бегу праздновать, но меня быстро валят партнеры по команде и прыгают сверху. Тяжело. Потом стало еще тяжелее, ведь к нам прибежали наши девчонки и влезли в кучу мала.

А дальше было все: слезы, смех, радость, добрые слова и благодарность. Соперники вместе с их группой поддержки быстро смылись. Не удивительно, ведь это НАШ праздник жизни. Другим не понять, что такое обыграть Физы.

Хорошо, что мы теперь это знаем.

После игры я отправился к Тане и остался у нее с ночевкой. Редкий случай, когда у нас не было близости. Мы просто лежали в обнимку и болтали о том, о сем. На большее у меня сил не было.

В соседней комнате храпел Ваня. Видимо, он смирился с выбором сестры и решил не возражать. Либо Таня просто перестала его стесняться.

— Лихо ты, конечно, с криком придумал. Видел бы ты глаза этих спортсменов, — сказала Таня сквозь смех.

— Чистейшей воды импровизация, — отвечаю с деланной скромностью, — Но рабочая.

Лежу, а по телу растекается приятное тепло. Вроде все ванильно, однако намного интимнее любой близости. Кажется, я стал забывать о том, что радость иногда кроется в таких вот мелочах. Теперь вот вспоминаю.

— Кстати, придешь на нашу игру? Она завтра, — девушка вернула меня в реальность.

— Пу-пу-пууум, — мозг не хотел работать, — Да, конечно. Тоже в нашем зале?

— Ага. С педами играем. А у них команда сильная….

«Педы» — это Педагогический институт. Я там учился в будущем, уже после переименования в Государственный университет. И беспокойство Тани мне было понятно.

И тогда, и сейчас этот вуз негласно считался «женским». В народе укоренилось мнение, что филология, педагогика и всякие художественные штучки (благо там есть Художественно-графический факультет) — девчачье занятие. Реальность лишь подтверждает эти догадки. О чем говорить, если я в своей группе на 20 человек был единственным парнем?

— Зато мужская явно ни о чем, — развиваю Танину мысль.

— Почему?

— Смотри, — я поворачиваюсь на бок и гляжу ей в глаза, — Там мало парней. Из этого мало вычитаем тех, кто со спортом не дружит и кто просто не хочет играть. Останется в лучшем случае человек шесть.

— Откуда знаешь? — удивилась Таня.

— Слышал что-то краем уха.

Правду говорить ей, естественно, не хотелось.

А потом Таня вскрикнула. Ее вопль совпал со страшной болью в моей правой ноге. Понятно все.

— Прости, — говорю и глажу девушку по ушибленному месту, — Про судороги совсем забыл.

— Ничего страшного…

Спустя пару минут мы решили лечь спать. Вернее мой организм вынес свой вердикт. Последнее, о чем я успел подумать, это «приятный бонус» для Электроника. Его наверно точно так же все вымотало. Аж интересно, как все прошло.

Но интересоваться не буду. Это не тактично.

***************************************************************

На игру я пришел, как и обещал. Обстановка, надо сказать, меня расстроила. Зрителей практически не было, не считая меня и еще пары человек.

Хотя, по идее, на женские соревнования должно ходить еще больше людей. Не столько ради спорта, сколько… ну, вы поняли.