— Об этом комбат тоже не говорил. Но наверняка оставшаяся в части вторая рота готова к подобной переброске и штаб будет действовать, исходя из той обстановки, что сложится здесь в случае прорыва. Пока этот прорыв рассматривается лишь как один из вариантов действий бандитов. Вступим мы в бой, ситуацию скорректируют. Еще вопросы?

И вновь спросил Жаров:

— Где сам будешь находиться до и во время вероятного боя?

— Там, где определено боевым расчетом. Здесь, в этом блиндаже!

Старший лейтенант поднялся:

— Все. Больше вопросов нет. Разреши приступить к работе?

Он кивнул Мансурову и вышел из блиндажа вместе с заместителем. Осмотревшись, Мансур спросил:

— И что будем делать, Игорь? Не вижу, как сможем обеспечить прорыв.

Старший лейтенант усмехнулся:

— Не паникуй. Я вижу и знаю, как сделать это. И не только это!

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе об этом, извини, пока знать не обязательно.

Мансур не обиделся.

Жаров же вытащил из кармана миниатюрный прибор специальной связи. Нажал на клавишу вызова.

Сержант взглянул на командира, но вновь промолчал. Раз Жаров решил проявить инициативу, то и флаг ему в руки. Спустя несколько минут вызвали уже самого Жарова. Он остановился, ответил:

— Слушаю!

— Русский? Жар? Это Шамиль, брат Фараона! Ты хотел слышать меня, я на связи!

Жаров спросил:

— Где находится твой отряд, какова его численность и состояние бойцов?

Шамиль ответил:

— Поговори сначала с братом!

И отключился.

Жаров сплюнул на камни:

— Чертов головорез! Для них же…

Договорить он не успел, станция вновь завибрировала сигналом вызова. Старший лейтенант раздраженно ответил:

— Да!

И услышал властное, спокойное:

— Я — Фараон. Кто ты?

— Жар.

— Ясно. Как ты решил помочь брату?

— Он пойдет Шунинским ущельем?

— Да. Мы планируем прорыв именно на этом направлении.

— Тогда нам необходимо скоординировать совместные действия.

— Логично. Но ты не ответил на вопрос.

— Я отведу с левого фланга и ущелья свой взвод на плоскогорье. Также выведу из строя ближайшую к Шуни боевую машину пехоты, укажу проход в минном поле, что выставлено по дну Шунинского ущелья. Кроме этого, попробую заблокировать действия минометчиков. Но все это даст результат только в том случае, если по правому флангу, контролирующему Катаван, будет нанесен отвлекающий удар. В первую очередь с перевала необходимо уничтожить вторую БМП, чтобы она огнем не закрыла выход из Шуни в Катаван. Далее необходимо хотя бы имитировать атаку правого фланга блокпоста, отвлечь взвод, прикрывающий тот участок. И за время имитации быстро провести отряд Шамиля через Шуни в Катаван и далее за утес. Таково мое решение.

Главарь банды задумался. Ненадолго, затем так же спокойно и властно спросил:

— Ты уверен, что можешь сделать все, что спланировал?

— Да. Если Шамиль будет доверять мне и действовать по моему сигналу.

Фараон заверил оборотня:

— Шамиль сделает то, что скажешь ты. Но учти, допустишь ошибку, ответишь головой!

— А если обеспечу прорыв, когда и где получу обещанное вознаграждение?

— Там, где скажешь и когда скажешь! Слово Цакаева, а оно, русский, стоит гораздо дороже той суммы, что обещана тебе.

— Будем надеяться! А сейчас я должен получить информацию об отряде вашего брата.

Фараон закончил разговор коротким:

— Жди!

Мансуров, слышавший разговор своего командира, изумленно спросил:

— Ты говорил с самим Фараоном?

Жаров взглянул на заместителя:

— Да, и что?

— Ты решил помочь им прорвать границу?

— Да. Потому что у нас, Мансурчик, с тобой просто нет другого выхода. Мы в таком дерьме, что уже не отмыться. А посему либо выполняем приказ Фараона, либо…

Сержант заметно нервничал:

— Но как ты отведешь взвод с позиций?

— Молча!

— Так нас же Бекет за это прямо здесь и положит!

— Не положит! А вот для него наступят сложные времена.

Завибрировала специальная рация старшего лейтенанта. Он уже знал, кто выходит на связь, но спросил:

— Я — Жар, с кем имею честь?

— Шамиль! Мой отряд состоит из семидесяти пяти человек, на данный момент разбит на три группы, которые перемещаются по «зеленке» к Шунинскому ущелью. Бойцы устали, бой со свежими силами противника нам не выдержать.

Жаров сказал:

— Этого и не потребуется. Когда ты планируешь собрать отряд для прорыва?

— Часа в четыре, не раньше.

— Брат начнет отвлекающий маневр в то же время?

— Да. Как только я буду готов к броску. Еще ты должен указать проход в минном поле.

Жаров взглянул на часы: 2–05.

— Ты сначала выйди к зоне ответственности поста. Как выйдешь, вызови меня. Тогда совместно с братом и начнем акцию. И тогда ты узнаешь все, что должен узнать. А пока веди своих людей к повороту. Удачи, конец связи!

Старший лейтенант отключил рацию, хотел бросить ее в карман, но она вновь завибрировала.

— Слушаю.

— Расул на связи. На меня выходил Фараон. Сказал, что очень надеется на тебя.

Жаров прикурил сигарету. Они с заместителем продолжали стоять на плато. Мансур тихо спросил:

— Могу я узнать, что ты задумал, командир?

— Можешь. Теперь можешь. Слушай меня внимательно и так же внимательно запоминай, что услышишь. Тебе придется сыграть немаловажную роль. За успешный прорыв Фараон обещал миллион баксов. Если заплатит, то по возвращении в гарнизон придется бросать все к чертовой матери и рвать из батальона! Иначе долго нам не жить.

От услышанной суммы глаза сержанта широко раскрылись:

— Ты сказал, миллион долларов!

— Это не я сказал, это Фараон обещал за спасение брата, который ведет отряд к блокпосту! Если, конечно, этот Цакаев не кинет нас, как лохов последних, приказав Расулу рассчитать обоих пулей девятого калибра!

Но Мансуров категорично заявил:

— Об этом не думай, командир! Фараон всегда держит слово, поэтому до сих пор имеет большое влияние в руководстве сил сопротивления. Он заплатит!

— А заплатит, значит, и мы не подведем его, но вернемся к главному. Вот что я задумал…

И он тихо поведал подельнику свой подлый коварный план.

Мансур выслушал Жарова предельно внимательно, удивляясь изуверской изобретательности молодого, еще необстрелянного офицера. Когда старлей закончил, Мансуров протянул:

— Да, план рисковый, но единственно выполнимый. А главное, предельно наглый. Но не раскусит ли нас Бекет?

— Он допустил грубейшую ошибку, поставив задачу нашему взводу отдельно, убрав из блиндажа всех сержантов. Да и Родимцева ушла кстати. Следовательно, никто не может знать, что именно подразумевал Бекетов под действиями по сигналу «Факел»! Только он, да мы с тобой! Ты понял, к чему я клоню?

Мансур закивал головой:

— Понял, понял! Ну и голова у тебя! Не думал, что способен на такое!

Жаров задумчиво проговорил:

— Ты правильно оценил обстановку, Оман, но давай закончим разговор и приступим к подготовительному этапу. Ты следуй к БМП и первому отделению, я в свой отсек. Гошу, как выведет из строя вооружение боевой машины, ко мне! Охранять отсек. Чтобы посторонних не было. Ты контролируешь бойцов. При получении приказа действуй согласно плана!

— Понял!

Офицер с сержантом разошлись. Мысли Жарова метнулись к Родимцевой, но он отогнал их. Если все пройдет, как задумал он, то никуда Кристина не денется. Подчинится как миленькая, точно так же, как Губочкина. Но ту придется убить! Впрочем, Валентиной займется Расул. Жаров пачкаться не станет! Лишь бы здесь все сработало так, как задумал Жаров! И тогда… Но хватит об этом. Не мечтать сейчас надо, а готовить акцию. Аккуратно готовить, чтобы потом к нему никаких претензий не могло возникнуть. Для этого придется просить Фараона об одной услуге. Позже. Перед началом прорыва отряда Шамиля.

Жаров устроился в своем отсеке.

Вскоре в дверь постучали, и показалась физиономия рядового Демидова, доложившего: