Легкая улыбка тронула уголки губ Ангелики Лесер.

– Припоминаю. Но тогда ваш визит был вызван веселой прогулкой в компании друзей, в то время как сейчас совсем иная ситуация.

– Еще тогда я не мог не отметить вашу привлекательность, ваше очарование! И я сказал себе: эта женщина с розовыми щечками и восхитительным станом должна обладать отменным здоровьем, и если у нее есть дети, то это наверняка крепкие ребятишки, незнакомые со всякого рода хворями. Двое сирот, которых я вам привез, подтвердили мою догадку. Мало того, они сообщили мне, что оба ваших ребенка – мальчики, младшему из которых не исполнилось еще и года.

– Это так, но, признаюсь, я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к делу, в которое вы хотите меня посвятить.

– Самое прямое, мадам, если вспомнить о предсказании ваших повитух.

– Повитух? Они предрекли мне, помнится, если только будет воля Господа на новые роды, рождение младенца опять-таки мужского пола.

– Отлично! Вот мы и подошли к сути дела, которое привело меня к вам.

Некоторое время Ангелика не без удивления смотрела на гостя, который завел с ней такой странный разговор. Наконец ее озарила смутная догадка. В недоумении она вскинула брови:

– Вам нужен сын? И вы пришли, чтобы просить меня об этом? Одним словом, вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?

Ответ привел ее в полное замешательство:

– Признаюсь, это пришлось бы мне по душе, однако я являюсь всего лишь доверенным лицом одной высокопоставленной особы.

– Стало быть, вы намерены выполнить поручение этой особы?

– Не совсем так, хотя, будучи введена в курс дела, особа эта не преминула бы направить меня к вам.

– Чего же вы хотите от меня? Чего возжелало бы лицо, о котором вы говорите и которое мне, судя по всему, незнакомо?

– Лицо это – мужчина. Супруга родила ему троих детей, все трое девочки. Человек этот богат, владеет обширными земельными и лесными угодьями, но вся беда его в том, что у него нет наследника. Преклонные годы заставляют его задумываться об этом все чаще: звездочеты предсказали его супруге, что следующим ребенком снова будет девочка. Между тем положение таково, что в случае его смерти – а он уже стар и часто хворает – все его владения отойдут ближайшему родственнику, которого он ненавидит; дочерям же достанутся лишь крохи.

– А его супруга?

– Они давно уже не в ладах друг с другом. Он не желает, чтобы его земли достались ей, а потому денно и нощно молит Бога о даровании ему сына. Однако Всевышний, как я уже говорил, не желает внимать его мольбам. В разговоре со мной человек этот не раз уверял меня, что не пожалеет любых денег для той, которая подарит ему младенца мужского пола. Теперь вы понимаете меня, надеюсь? Я вспомнил о вас, когда повстречал в лесу двух сирот, и решил сделать вам такое предложение. Что вы скажете на это? Однако прежде хочу спросить: не рассчитываете ли вы в ближайшее время вновь стать матерью? Словом, не случилось ли у вас на днях нового зачатия?

– Нет, насколько мне известно, – слегка смутившись, ответила жена булочника. – Но, мессир, – быстро прибавила она, – как же такое может произойти? Вы предлагаете мне лечь в постель с другим мужчиной и спустя девять месяцев подарить ему сына? А его жена? Ведь может статься, она уже носит ребенка под сердцем.

– Они уже довольно долго не спят вместе.

– Но ведь, если родит не законная жена, то ребенок будет считаться бастардом.

– Его законная жена родит девочку в установленный срок, ради этого мужу придется навестить супругу в ее замке и изрядно потрудиться на Венериных полях, засевая зябь.

– Родит девочку… Но что же это выходит? Вместо этого повитухи объявят, что родился мальчик? Выходит, речь идет о подмене одного ребенка другим?

– Именно так, мадам.

– А девочка? Та, которую родит его супруга?

– Ее отдадут вам, и это будет ваша дочь. Ваш супруг, если не ошибаюсь, давно мечтает об этом. На время родов его удалят из города, а вернувшись, он узнает, что родилась девочка. Однако вернется он лишь тогда, когда станет доподлинно известно, что встреча с незнакомцем не прошла для вас бесследно, словом, что вы стали тяжелы.

– Боже, мой сын…

– Теперь у вас их три, прибавьте к этому двух дочерей. А если учесть к тому же, что лицо, о котором я говорил, будет платить вам пожизненную пенсию в сто ливров ежемесячно… Черт возьми, родись я женщиной, да еще с такими данными, как у вас, я ни минуты бы не раздумывал.

– Но та женщина, его супруга? Что же, она, стало быть, ничего не узнает?

– Повитухи объявят счастливой матери, что родился сын, вынесут младенца для обмывания, а принесут уже другого… мальчика.

– Того, которого рожу я?

– Ну не я же, черт побери!

– Но почему бы мужу не посвятить во все детали собственную жену? Их союз от этого, думаю, стал бы крепче.

– Вспомним, мадам, старую мудрую поговорку: «Кто меньше знает, тот дольше живет». К тому же кому ведомо, как сложатся отношения у супруги с неродным сыном, когда она узнает, что приходится ребенку не матерью, а мачехой?

– Зачем же ей об этом знать?

– Всякое может случиться. Супружеские ссоры могут привести подчас к чудовищным последствиям.

– Хорошо, пусть всё так, но я! Обо мне вы подумали? Ведь мне придется растить и воспитывать чужого ребенка!

– Мадам, это будет уже ваша дочь. Ваша, понимаете? А если еще учесть, что вам хорошо заплатят за вашу работу, то на происхождение девочки следует попросту закрыть глаза, а потом и вовсе забыть об этом. К тому же, полагаю, нельзя при этом не учитывать и того, что вам предстоит вырастить представительницу знатного дворянского рода, которая, разумеется, ничего и подозревать не будет о своем истинном происхождении.

Ангелика задумалась, но ненадолго. Она понимала, что уже наполовину посвящена в какую-то важную государственную тайну, и этот пока еще не состоявшийся сговор происходит у нее не с кем иным, как с лучшим другом короля, его карателем. Ему подчинялись все, даже принцы, и его боялись, ибо он мог в любой день забрать любую жизнь. Отказать этому человеку в его просьбе – значило едва ли не нажить в его лице врага. Когда и где нанесет этот враг удар? Лишь Богу то ведомо, а до той поры жизнь в ожидании неминуемой расплаты за несговорчивость превратится в сущий ад. Жена булочника знала об этом. Что ей оставалось? Только дать согласие. К тому же тешила мысль о крупной сумме за такую «работу». Все же она попробовала выразить своего рода небольшой протест, желая этим самым выяснить все до конца, дабы у нее не оставалось никаких двусмысленностей.

– Разумеется, мессир, я польщена вашим вниманием и доверием к своей особе, однако меня мучает вопрос: неужто для этой цели не нашлось никого лучше жены обыкновенного булочника?

– Значит, не нашлось, – коротко ответил гость, давая тем самым понять, что всякие возражения излишни.

– Но любовницы этого влиятельного господина? Ведь у него, разумеется, есть женщины для утех, и они, надо полагать, выше меня рангом по социальному положению.

– Они мигом разнесут весть о подлоге, ибо человек этот – лицо хорошо всем известное. Для вас же он останется всего лишь мимолетным знакомым.

– Мимолетным? Значит, сделав свое дело, он исчезнет из моей жизни навсегда?

– Как пар от дыхания на морозе. Он сделает свою работу; вам останется сделать свою.

– Понимаю, мессир. – Сердце у мадам Ангелики забилось чаще. Как всякая женщина, она любила деньги. Любопытно, сколько ей заплатят?

– И во сколько же ваша высокопоставленная особа собирается оценить мою услугу? – с замиранием сердца спросила она.

– В пятьдесят тысяч золотых экю. На эти деньги вы сможете купить новый дом, где бедные сироты будут расти в достатке под присмотром своей дражайшей тети.

Как хорошая торговка, Ангелика знала, что в случае, когда покупатель сам называет цену, глупо не поторговаться. И хотя сама она рассчитывала на более скромный гонорар, но тут чутье подсказало ей, что можно запросить и больше.