Мы приближаемся к Марсу; с каждым часом его красное лицо становится все больше. Мы приземлимся – мы разобьемся – через неделю. В последнее время мнение людей изменилось, потому что топливо на исходе, и они забыли о гордыне, отправившей их в космос. Теперь они – глупцы! – верят мне, но уже слишком поздно! Если бы мы раньше повернули назад…
Но нет смысла думать об этом. Я заканчиваю свой рассказ и скоро запечатаю это послание в цилиндр, чтобы оно смогло пережить посадку. Могу ли я надеяться, что после прочтения этого письма угроза со стороны сверхлюдей исчезнет? – и что некое непредвиденное Провидение все же нанесет удар по порочному Три-Н?
(подпись) Бук 6M-432.
Том и Лон были в полном отчаянии, когда Том, наконец, закончил читать длинное сообщение. Но, похоже, именно Дик принял его ближе всех к сердцу. Он опустился на пол, что-то бормоча, но тут же вскочил на ноги с дикими воплями.
– Спасибо, Боже, за это послание! – воскликнул он. – Оно избавляет меня от последних сомнений.
Его товарищи поняли, что за этим кроется нечто большее, чем подразумевали его слова, и выжидающе уставились на него.
– Ребята, – сказал Дик, – на моих плечах лежал огромный груз, и я не осмеливался довериться даже вам двоим, моим самым близким друзьям. Вы помните, что наш космический корабль пролетал над городом, когда мы стартовали с Земли, и, следовательно, над тем застекленным центром сверхлюдей? А ты, Том, помнишь, что первые десять секунд меня не было в машинном отделении?
– Догадываетесь, где я был? Я был у открытого вспомогательного шлюза со стофунтовой канистрой с топливом. Я бросил ее практически наугад в тот момент, когда мы летели над городом, и с удовольствием глядел, как она устремилась прямо к этому стеклянному пузырю.
Пока Том и Лон молчали, он продолжил:
– Я следил за результатом – осколки стекла долетели до шлюза! Город сверхлюдей был разрушен!
Том открыл было рот, но Дик продолжил:
– Я знаю, о чем ты собираешься спросить: как у меня хватило наглости сделать такое, не подозревая о том, что содержится в послании Бука? Ответ заключается в том, что я с самого начала разглядел во всём этом подвох, и мой аналитический склад ума подсказал мне, что я был прав!
И впервые Тому нечего было возразить против утверждений своего собеседника о его аналитическом уме.
