Ольге отвели самое удобное место возле окна, где стоял необъятных размеров стол, на котором были ворохами сложены длинные листы бумаги с распечатками программных блоков. Стол Малахова стоял напротив, он изредка поглядывал через эти ворохи бумажных рулонов на миловидную девушку, которая, казалось, напевала про себя какую-то незатейливую мелодию. Было видно, что она работала легко и с удовольствием. Иногда Ольга ловила на себе его внимательный взгляд, улыбалась ему и снова склоняла над столом свою русую головку.
В недолгие перерывы все находившиеся в комнате вместе пили чай, угощая друг друга своими нехитрыми припасами, но больше всего доставалось Малахову, потому что он был единственным неженатым человеком в этой компании. Ольга привезла с собой какое-то совершенно удивительное печенье, которое испекла ее мама, и не без удовольствия наблюдала за тем, как Саша поглощал его, не оставляя никаких шансов на то, чтобы осталась хотя бы крошка. К концу недели Малахов решил спуститься в поселок. В общежитии молодых специалистов, где он занимал половину комнаты, шла веселая возня на кухне — здесь явно готовились к очередной вечеринке, которых в ту пору бывало немало и по самым различным поводам.
— В честь чего сегодня? — спросил он у своего соседа.
— Это тебе знать лучше, — ответил тот — завтра Ольга уезжает.
— Семенцова?
— Ну да, она самая… Чудак, рядом с ней работаешь и не знаешь! Слушай, а правду говорят, что ты с нее всю неделю глаз не сводил?
— Говорить не вредно… — пробурчал Малахов и почувствовал, что кровь бросилась ему в лицо. — Начало как всегда?
— Как всегда, — ответил сосед и усмехнулся, взглянув на Сашу.
После семи вечера компания уже сидела за столом. Ольгу усадили в центре застолья и Малахов опять очутился напротив.
Справа от Ольги сел Тофик Мамедов, роскошный студент, приехавший на Астростанцию на преддипломную практику, но посвящавший большую часть времени не науке, а увлечению прекрасным полом. Саша видел, что он настойчиво пытался привлечь к себе внимание Ольги, подливал ей в бокал вино, все время шептал что-то на ухо. Ольга иногда улыбалась, но чаще недовольно морщилась, пыталась отодвинуться от Мамедова подальше, а когда Тофик привычным движением положил ей руку на плечо, она резко встала и вышла из-за стола. По-видимому, устав от сидения, вскочили и все остальные, кто-то включил магнитофон, кто-то пригасил свет, и тут же вышла на свободное место в середине комнаты первая пара, за ней другая, третья… Неожиданно для Малахова Ольга быстро подбежала к нему и попросила, оглянувшись на уже отделившегося от стула Тофика:
— Потанцуйте со мной. Вы не против?
— Я? Я…конечно же за!
Первый танец закончился, промелькнул второй, третий, но Саша по-прежнему не отпускал Ольгу, как будто боясь, что она прямо сейчас подхватит дорожную сумку и уедет, исчезнет, навсегда растворившись в дорожной дали, в горячем мареве разогретого за день асфальта. Он не отрываясь смотрел в ее большие зеленоватые глаза, никак не мог оторваться от ее завораживающего, пьянящего взгляда, от светлых локонов, падавших на ее плечи, и кружился, кружился… Ему казалось, что весь мир кружится вместе с ним от внезапно нахлынувшего счастья и неведомого до этого дня чувства нежности. Он не сразу услышал, как Ольга сказала:
— Давайте немного отдохнем. Ну…остановитесь же, хотя- бы для приличия… Она улыбнулась и добавила, как будто читая его мысли, — Я никуда не исчезну, не бойтесь…
Малахов отвел ее к дивану и тут же почувствовал, что кто-то крепко взял его за локоть. Он повернулся и увидел злое лицо Мамедова.
— Выйдем, поговорить надо, да?
Они вышли в прихожую и Тофик, резко повернувшись к Малахову, и сверкнув гневными глазами заговорил, нажимая на гласные:
— Еще ни одному мужчине из рода Мамедов никто не переходил дорогу, запомни, если хочешь жить! А от Ольги отвали. Ее выбрал я, Тофик Мамедов!
Малахов почувствовал, как руки сами сжались в кулаки, но ему не хотелось портить этот вечер дракой, поэтому он вынул сигарету и закурил, спокойно, глядя прямо в глаза Тофику:
— Все сказал? А теперь слушай внимательно и запоминай. Я, видишь ли, родом из южного портового города и на вашего брата насмотрелся. Так что ты меня своими бельмами не пугай и угроз твоих я тоже не боюсь. И командовать будешь дома, а не здесь. Если ты понял, что ее не интересуешь, так зачем навязываться и унижаться? Ты же гордый парень! Или не так? А драться я умею не хуже тебя, еще не ясно, кто кого…
Мамедов, сверкнув глазами, выругался и добавил:
— Ну, я еще тебя встречу…
Он вышел, громко хлопнув дверью. Саша вернулся в комнату и сел рядом с Ольгой. Ольга, тревожно взглянув на него спросила:
— Все в порядке?
— Конечно! А что, собственно вас тревожит?
— Мне не понравилось, как к вам подошел этот Тофик…
— Просто он горяч, как все южане. И еще привык считать себя неотразимым, а вы, как я понял, не приняли его ухаживаний.
— Слишком они приторные и откровенные…
Компания снова вернулась за стол, но теперь Малахов сам сел рядом с Ольгой. Один из приезжих аспирантов заговорил о творчестве художника Босха, но о Босхе мало кто знал что-либо определенное, а тем более мало кто видел его рисунки. Саша интересовался живописью со школьных лет, сам неплохо рисовал и о Босхе имел вполне определенное представление.
— Вы слишком упрощаете этого художника, — заговорил он, возражая аспиранту, — Вы пытаетесь смотреть на Босха с точки зрения современного реалиста. А он всегда был несколько фантастичен и поэтому загадочен… Одну минуту…
Аспирант от удивления выронил вилку.
Малахов быстро зашел в свою комнату и снял с полки большой альбом.
— Вот, посмотрите, — он раскрыл альбом, — это тот самый Босх и, я думаю, лучшее подтверждение тому, что я сказал. Альбом пошел по рукам, а затеявший разговор аспирант, удивленно посмотрев на Малахова, спросил:
— Давно интересуетесь Босхом? Альбом редкий, у меня такого нет, и я нигде не видел ничего подобного…
— Это французское издание, я его когда-то в Батумском пор- ту купил совершенно случайно…
Ольга, крепко сжав Сашину ладонь, радостно зашептала ему:
— Вы не представляете, какой вы молодец! В Институте этот деятельневероятный сноб и зазнайка, я его знаю. Он считает, что разбирается во всем и лучше всех… Это просто замечательно, что вы щелкнули его по носу!
Вечеринка подходила к концу, все немного устали. Малахов с Ольгой вышли на балкон и тихо разговаривали. Ольга рассказывала, как стала программистки, Саша вспоминал свои студенческие годы, они уже перешли на «ты», но то о чем они говорили, было для Малахова вовсе не самым важным в этот вечер. Он чувствовал какую-то неосязаемую духовную связь между ними, и ему казалось, что разорвать ее будет уже невозможно. Объявили последнее танго, и Малахов, осторожно обняв Ольгу, медленно двигался в ритме плавной мелодии. Казалось, он совсем опьянел от выпитого вина, от ее голоса, ее духов и прикосновений… И, как только музыка умолкла, он вдруг быстро подхватил Ольгу на руки, вышел с ней на середину комнаты и радостно крикнул:
— Я ее нашел! Она будет моей женой!
Вокруг засмеялись, зааплодировали, Малахов поставил Ольгу на пол и вопросительно на нее посмотрел. Все замерли, в комнате на несколько секунд воцарилась тишина.
Ольга поправила прическу, грустно улыбнулась Малахову и тихо сказала:
— Да… это поступок! Но можно мне все же подумать?
— Не очень долго, а то уведем! — воскликнул кто-то из девушек.
Снова раздался громкий смех, гости стали расходиться, скоро и в доме, где размещалось общежитие, и во всем поселке воцарилась ночная тишина.
Малахов и Ольга вышли из дома и медленно двинулись вверх по дороге, идущей в гору. Обычно по этому асфальту гуляли вечером все жители поселка, но сейчас было уже поз- дно, поэтому она была безлюдной, и только редкие светлячки мелькали в темноте придорожных зарослей. Ольга остановилась, глядя на появившийся из-за горы краешек луны и, наклонив голову, сказала:
