— Ну, здравствуй! Ты замечательно выглядишь, совсем не изменилась.

— Спасибо, Максим, очень рада это слышать. Не могу не сказать того же. Правда, ты смотришься сейчас намного солиднее.

— Что делать? Работа, наблюдения, статьи, в общем постоянное, так сказать, творческое напряжение…

— Да, да, я где-то читала, что ты открыл новую комету, стал знаменитым.

— Это просто случайность и не самое главное в моей теперешней жизни. И моя знаменитость — штука временная. Комета пролетит, о ней все забудут так же, как и обо мне. Это нормально.

— И все же о тебе говорят в научных кругах как о восходящей звезде!

— Да полно тебе, Тамара, что я, эстрадный певец что ли? Даже неудобно слушать! Насколько я понимаю, эти самые круги вовсе не научные, а вероятнее всего «околонаучные» и почти наверняка дамские. Ты лучше расскажи о себе: как живешь, как семья? Как Степан Савелич?

— Ты еще не знаешь, что мы разошлись? Странно…

— Да нет, ничего странного. Я в последнее время настолько отключился от внешнего мира, что в свободное время занимался только просмотром научных статей. А что же так?

— Да вот так… Оказалось, что между нами мало чего общего. Ему хотелось домашнего уюта, тепла, детей, мне не хотелось бросать театр…В общем, все закончилось довольно скоро. Я осталась совсем одна. Папа, ты знаешь, умер, мама больна.

Тамара грустно и пристально посмотрела в глаза Кирилова.

— По вечерам сижу на кухне и вспоминаю, как подавала тебе чай, когда ты возвращался с работы. Как оказалось, больше вспоминать почти не чего, — добавила она, смахнув с ресницы слезинку — А как у тебя, все так же один?

— Как тебе сказать? У меня ведь есть весьма ревнивая и капризная дама, которая почти не терпит соперниц — астрономия.

Тамара достала из сумочки пачку сигарет.

— Можно?

— Ради Бога, — ответил Максим Петрович и подал зажженную спичку.

— Знаешь, Максим, я наделала за эти годы кучу глупостей и только теперь до конца это поняла. Все могло быть совершенно по другому… Мне надо было понять, что кто-то из двоих всегда должен быть главным, что ради успехов его жизни и карьеры надо все время чем-то жертвовать. Иначе в семье не получится ничего хорошего.

— Это говоришь ты? Совершенно искренне? — удивленно спросил Кирилов.

— Искренне, как никогда. Если бы я была хоть немного уверена, что в тебе сохранились хотя бы какие-то остатки добрых чувств ко мне, я бы постаралась тебе это доказать, как никто другой.

Максим Петрович опустил взгляд, стараясь не смотреть на Тамару. Цель ее визита стала совершенно понятной, как и причина того письма, которое он получил из Галаевской. Было пока не совсем ясно, как Тамара добралась до Симы, но сейчас это было и не важно. Максим Петрович, с трудом сдерживая гнев, взглянул на Тамару и спросил.

— Если я правильно тебя понимаю, ты предлагаешь мне вернуться к нашим прежним отношениям? Как ты это себе представляешь?

— Если бы у нас это получилось, я бы все сделала, как ты захочешь. Где жить — это теперь не важно, можно и у тебя…

Она повернулась к окну и замолчала.

— Видишь ли, дорогая Тамара, ни у тебя, ни у меня не получится. Я через некоторое не очень большое время перебираюсь на Астростанцию на должность тамошнего начальника и теперь уже насовсем. Приказ уже готов. Так что…

Тамара медленно повернулась к Максиму и ее глаза заблестели зло и сухо.

— Ты это всерьез?

— Более чем.

— Значит это правда…

— Что именно?

— То, что ты спутался там, в станице с деревенской девкой и собираешься с ней…сожительствовать! Образцово-показательная семья! Он — ученый с мировым именем, она — телятница! По вечерам она доит корову, он читает ей «Астрономический журнал»!

— Прекрати! — почти выкрикнул Кирилов. — Ты ничего о ней не знаешь. Серафима образованная и обаятельная женщина, с чистой душой и сильным характером. Если ты считаешь, что главное достоинство человека — это принадлежность к светским кругам, то для меня это не имеет никакого значения!

— Да ты и сам к ним никогда не принадлежал. На самом деле ты — дитя плебса и всегда им останешься.

Она нервно раздавила сигарету о пепельницу и резко встала.

— Я хотела тебе помочь выкарабкаться из этой ловушки, я сделала для этого все, что смогла, а ты… ты делаешь большую ошибку, Максим. Подняться к вершинам общества ты никогда не сможешь: там тебя просто не поймут. Прощай!

Тамара быстро вышла, стукнув дверью. Кирилов посмотрел ей в след и подумал: «Ни капли не изменилась и останется такой на всю жизнь».

… Максим Петрович отвел глаза от фотокарточки и подумал: «Надо обязательно встретиться с Симой. Обязательно и как можно быстрее».

В конце февраля на Астростанцию приехал Сосновский с первыми ящиками нового оборудования для наблюдений кометы.

— Это еще не сам прибор, — сказал он Кирилову, — мы решили начать с изготовления кабелей, чтобы ты смог со своими сотрудниками проложить их по каналам и коробам, пока в институте будут монтировать оптико-механическую часть. Знаю, что дело это тяжелое, поэтому начать лучше сейчас, пока есть время. Схему прокладки я привез, не волнуйся.

— Думаю, все-таки основания волноваться у меня есть. Почти уверен: ты имел в виду, что в штатных кабельных каналах есть просветы для протаскивания новых «жилок», но их вполне может и не быть. Когда строили телескоп, делали массу замен, в том числе и кабелей и нередко применяли более толстые, чем те, что заложили конструктора. Так что вся твоя схема прокладки может вмиг оказаться непригодной.

— Я пока не уезжаю. Останусь и посмотрю, будут трудности, что-нибудь придумаем…

Кирилов решил собрать всех сотрудников Астростанции, работавших на телескопе, и попытаться объяснить суть предстоящих наблюдений, той работы, которую надо провести, чтобы эти наблюдения состоялись. На собрание Кирилов захватил с собой снимки «своей» кометы и еще нескольких других.

— Честно говоря, я не вижу от такого «вече» большой пользы, — пытался отговорить его от собрания Малахов. Вот увидишь, часть будет клевать носами, а другие типа Матвеича снова сведут все к зарплате и льготам. Лучше создать бригаду, которая все сделает без суеты и шума.

— Ты же сам советовал поговорить с людьми…

— Я имел в виду не совсем это.

— А я хочу, чтобы все знали, чем мы будем заниматься в ближайшие месяцы, какова главная задача, — возразил Кирилов. — И бригаду создадим обязательно.

Когда он вошел в конференц-зал, все места были уже заняты. Он включил проектор и на экране появился снимок кометы, полученный здесь, на Астростанции.

— То, что вы видите на экране, — он показал на пятнышко в середине снимка — комета, открытая на нашем телескопе, и это весьма заметное событие в мире астрономии. Пройдет не столь уж много времени, и она будет выглядеть примерно так.

Он сменил пленку в проекторе и на экране высветилась комета Беннета с роскошным хвостом чуть ли не в полнеба. В зале раздались восхищенные возгласы. Максим Петрович погасил проектор и, отодвинув стул, продолжал:

— Как видите, кроме всего прочего, Космос удивительно красив… Признаться, я не раз слышал, что не только среди многих местных жителей, но и в нашем коллективе бытует мнение о том, что мы с вами занимаемся здесь бесполезным делом, бессмысленной тратой средств, словом, не приносим никакой пользы для людей. Уверяю вас, что это совсем не так. За многие тысячи лет астрономия принесла людям столько полезных знаний, и они столь часто ими пользовались, что давно забыли о том, кто эти знания добывал…

Кирилов рассказывал об истории астрономии и ее достижениях, все более и более увлекаясь, и когда взглянул мельком на часы, увидел, что прошло уже более сорока минут. Он сделал паузу и негромко сказал:

— Это, так сказать, вкратце, история. Чем интересны для нас кометы? Прежде всего тем, что по некоторым представлениям они состоят из того самого первородного материала, из которого возникли планеты солнечной системы, включая Землю. Для понимания геологической истории Земли, образования всех ее составляющих элементов необходимо знать состав этого материала, поэтому, когда в поле зрения земных телескопов появляется яркая комета, ее стараются изучить как можно подробнее. Мы также будем заниматься изучением новой кометы, применяя не совсем обычную методику. Работа предстоит очень большая, в том числе, и для вас. Придется установить новое оборудование, проложить новые кабели, но главное- отладить к моменту наблюдений телескоп так, чтобы эти наблюдения зависели только от погоды. Повторяю: не от электроники, механики и различных технических капризов, а только от погоды. Она у нас и так достаточно капризная…