Чувствую, что, если захочу, смогу забрать этот кусок концентрированной маны. По объёму он почти сопоставим с половиной моего резерва, а это очень много. Пульсирует, будто сердце, гоняя по своим каналам лакомую ману.

Я настолько увлечён увиденным, что поздно замечаю замах рогатого в непосредственной близости от меня. Скорее, чувствую опасность сзади, но не успеваю обернуться.

Острая боль пронзает спину в районе лопатки. Клинок выходит из груди, позади разносится победный рёв.

Мне не нужно поворачиваться, чтобы уничтожить противника. Ликующий крик обрывается, голова рогатого разрывается, как арбуз. Чувствую на затылке месиво из крови и остатков плоти.

Мана уходит рекой, организм пытается залатать пробоину, но не может. Надо вынуть меч, иначе ничего не получится.

Вокруг меня образовалось кольцо из выживших, они защищаются у алтаря. Вытягиваю ближайшего кинетическим щупом.

— Тащи! — рычу ему в лицо, указывая на меч.

Он кивает. Кажется, это действие страшит его больше, чем огромное число противников, загоняющих жителей поселения в ловушку.

Рогатый тянет меч на себя.

Снова боль, кровь хлынула ручьём, но рана затягивается.

Несмотря на это, вливаю бешеный объём маны в умирающую Суори. Она мне нужна, такую отдачу редко встретишь на этой планете. Это, пожалуй, сродни молитве Лероя.

Медлить и отвлекаться на защиту остальных не имею возможности, сначала надо вытащить мою главную фанатку.

Разрез на её груди затягивается, медленно, но уверенно.

Заканчиваю с этим за минуту, подкидываю немного энергии в тело, чтобы она пришла в себя.

Затем оборачиваюсь и приступаю к тотальному уничтожению нападающих.

Они не видят меня за стеной из защитников, поэтому ещё не понимают, что их ждёт.

Прыгаю порталом в их ряды, чтобы схватиться в рукопашной. Сейчас больше всего хочется помахать обычным мечом, который минуту назад был у меня в груди.

Удары рассекают противников надвое, но меч портится с ужасающей скоростью, и я оказываюсь без оружия уже на четвёртом убитом.

Откидываю ненужную железяку, расшвыриваю остальных врагов кинетикой в разные стороны.

Бой заканчивается за считанные минуты, выжившие жители поселения падают на землю от усталости. Мычит и бьётся в загонах скотина, пожираемая огнём, где-то стонут раненые, но всем в данный момент на это плевать.

— Собирайтесь или оставайтесь, — пожимаю плечами.

Позади меня встаёт та самая Суори с младенцем. Её взгляд полон решимости.

Остальные тоже поднимаются, некоторые выжившие женщины плачут.

Вижу того Суори, который в первый мой визит больше всех спорил и принял решение остаться.

Мне не надо что-то ему говорить, хватает одного взгляда.

Он опускает голову, его решение стоило для всех слишком дорого.

Мы перемещаемся в Констанцию, где я сразу же передаю выживших в заботливые руки Даны.

Она смотрит на меня с тревогой.

— Всё в порядке?

— А что со мной может случиться? — ухмыляюсь. — Ты забыла? Я же маг.

— Дурак ты, а не маг… — проворчала она и в чём-то оказалась права.

Снимаю балахон и собираюсь помыться.

Россом и Кархен изготовили отличный бассейн на берегу реки, рядом с прудом для рыбы.

Сюда поступала фильтрованная вода, в паре десятков метров от первой в городе сауны топится печь. Вода циркулирует и греется. После каждого посещения её меняют, используют для полива.

Сперва хотели сливать в реку, но Ариэль ругалась, поэтому вода идёт на грядки.

Киваю стражникам, постоянно находящимся тут, и ступаю под навес. Пол здесь из обожженной глины, слегка шершавый, но невероятно приятный на ощупь.

Принимаю душ, не так давно сделанный Кархеном, чтобы смыть всю грязь и кровь.

Закончив с очищением, сползаю в сауну, устало погружаясь в воду с головой.

Сижу так около пары минут перед тем, как вынырнуть. Привожу в порядок мысли, планирую дальнейшие действия.

— Составить компанию? — под навес входит Сизи, одетая лишь в тонкий халат.

И откуда она его взяла?

— Давай, — окидываю пространство взглядом. — Места много.

Халат скользит вниз, обнажая ладную фигурку.

Что она задумала? Не похоже на поведение горделивой дочери своего отца.

Едва погрузившись в бассейн, она смотрит куда-то мне за спину, явно готовая разразиться тирадой.

— Я не помешаю? — у сауны появляется Дана.

— Неа, — протягиваю, смотря в сузившиеся глаза Сизи.

— Я против! — Сизи досадливо поморщилась, но попыталась выдать это за презрительную гримасу.

— Мне всё равно, — пожимает плечами Дана и с усмешкой обнажается. Фигурка у неё не менее привлекательна, чем у Сизи.

— А меня не позвали, — делает вид, что обиделась, появившаяся Лисария.

Сауна быстро наполняется девушками, их количество растёт так же, как и напряжение внутри меня, — я же не металлический болванчик.

Девушки сидят по грудь в воде и смотрят друг на друга. Того и гляди начнётся резня.

— Отличное завершение дня! — произносит Нини.

Я уже не удивляюсь.

Кухарка застенчиво скидывает одежду и пулей прыгает в воду.

Через десять секунд из воды появляется её голова. Все остальные, включая меня, мокрые и раздражённые.

— Вы чего? — Нини заметила обращённые на неё взгляды. — Я же не хотела.

Она встаёт, но случайно перебарщивает — вода больше не скрывает её грудь.

Если раньше остальные девушки злились, то сейчас они резко успокоились — поняли, что шансов нет.

— Пожалуй, я пойду… — сначала уходит Сизи, выскользнув из бассейна.

Затем и Дана.

Одна Лисария сидит, откинувшись на бортик, и смотрит на всё это с удовольствием.

— Ну вот, — Нини глядит вслед уходящим девушкам. — Я… тоже пойду.

Мы остаёмся с дриадой наедине.

— Смешно тебе? — она улыбается и довольно прищуривается, нежась в воде.

— Смешно, — киваю.

— Они вообще-то поспорили, что та, которая станет первой, будет единственной, — выдала девичьи планы Лисария.

— А меня спросить, видимо, забыли, — иронично произнёс я.

— Ага, — она отталкивается и переплывает разделяющее нас пространство.

Снова откидывается на бортик, кидая на меня задумчивый взгляд.

— Почему они оставили тебя? — подкинул я дров в костёр страстей. — Не считают за конкурентку?

— Видимо, не считают, — кивнула она. — Я не стала спорить.

— Почему?

— Это глупо, — она болтает в воде стройными ножками.

— Ещё раз, почему?

— Потому что одной тебе будет мало, — она смотрит на меня, и я чувствую, как её ноги касаются моих бёдер, скользят выше и выше. — Не так ли?

— Что ты делаешь?

— Они могут спорить до бесконечности, но мы же взрослые люди, — смеётся она, падая ко мне в объятия и седлая, будто коня. — Настолько взрослые, что им и не понять, верно?

Намекает на мой тысячелетний возраст. А дриада не так проста.

— А ты смышленая, — меня и правда это забавляет.

— Ещё и гибкая, — она двигает бёдрами вперёд и назад, касаясь самого сокровенного, будто дразня.

— Полна талантов?

— Не совсем, кое-чего не хватает, — она мурлыкает это и проводит языком у уголка моих губ.

— Чего же? — я не скажу, что эта игра мне не нравится.

— Тебя внутри…

Лисария произносит эти слова и делает движения бёдрами, принимая меня. Сладострастный стон срывается с её губ, она прижимается, и я обнимаю её за тонкую талию, спускаясь ниже.

Вернулся я поздней ночью.

Лисария ушла раньше. Эта невысокая дриада выпила меня досуха, а затем удалилась походкой гордой кошки.

Девчонка не из тех, кто сделает это, чтобы выиграть спор или утереть нос Суоритянкам.

Я чувствовал в ней неукротимый голод и одиночество. Мы слились воедино на несколько часов и наслаждались друг другом, почти не останавливаясь.

Редкое ощущение — заниматься любовью с существом равным тебе по возрасту.

Довольный, я отправился спать. Вот уже пару дней я слышал нарастающий гул молитв. Обелиски по всему королевству Лейн начали свою работу, пора дать разумным чудо и закончить своё восхождение в боги этого мира.