Я был предателем в ее глазах, последним уродом.
Я сломал ее.
Я растоптал ее нежные чувства.
И знал об этом, потому что, блять, позаботился об этом.
Это был единственный способ, заставить ее забыть меня.
Но она этого не сделала.
Она не забыла меня.
Не оставила меня в прошлом.
И эта мысль не давала мне покоя.
Потому что я тоже не забыл.
— Я тебя не забывал. Даже если бы хотел — не смог бы.
— Это всего лишь твоя очередная ложь, — тихо вымолвила она, не поверив мне.
Ее глаза, в которых было столько грусти и боли, чуть не сломили меня.
Да, я ее обманул.
И она тоже обманула меня, всем своим видом показывая, будто ей было всё равно на меня. Потому что, как оказалось, это было совсем не так.
Прикасаться к пианино было ошибкой.
Было ошибкой снова играть, когда она даже не могла этого услышать.
Злой и раздраженный на себя, на Таню, на Овчинникова, на свою мать, на всех, кто превратил жизнь Лехи в кровавое болото, я захлопнул крышку и выбежал из комнаты. Я был уже на полпути к своей спальне, когда понял, что кто-то включил в доме свет. Но сейчас это было меньшее, что меня волновало.
Толкнув дверь в свою комнату, я заметил, как сильно болели мои пальцы. Прошло много времени с тех пор, как я прикасался к пианино, а потому было неудивительно, что они, казалось, вот-вот отвалятся один за другим.
Я был так зол на себя за то, что потерял Таню и всегда был придурком по отношению к ней, что просто выплеснул всё это наружу. Давно было пора…
Чисто случайно я заметил знакомый элегантный конверт, лежащий на подушке. Я поджал губы, вспомнив, как выбросил его в мусорное ведро. Но кто-то позаботился о том, чтобы оно вернулось ко мне.
Нахмурившись, я взял его в руки и стал изучать.
Удивленная улыбка появилась на моих губах, когда я узнал, что это было пригласительное.
Пригласительное на благотворительный вечер.
Вечер, который состоится в поместье Градовых.
Глава 18. Некачественная ложь
*Даня и Таня в возрасте десяти лет*
Таня была зла.
И виноват в этом был Данил, из-за его непомерного высокомерия и поразительной способности действовать ей на нервы.
Иногда Таня не могла поверить, что ей удавалось не обращать внимания на то, что он был высокомерным и избалованным мальчишкой, которому нравилось раздражать ее, и, несмотря на то что они были друзьями, обидно подшучивать над ней.
— Ты все еще злишься на меня? — задал вопрос Данил, догоняя убегающую вверх по лестнице Таню. — Это была просто шутка.
Она остановилась, чтобы обернуться и посмотреть на него.
— Ты до смерти напугал меня, выскочив из шкафа в этой дурацкой маске.
Выражение его лица было прямо-таки озорным. Он явно не испытывал никаких угрызений совести за свои действия.
— Я не ожидал, что ты так сильно испугаешься и станешь визжать, как девчонка, — ответил он, пожав плечами.
— Данил, я и есть девочка! — вскипела Таня, а он притворно удивился.
— Правда?
Она застонала и топнула ногой по ступеньке, желая, чтобы это была его нога. Но ее очевидная ярость, казалось, только добавила ему веселья.
— Я больше никогда не буду с тобой играть! — заявила она, отчего ухмылка Данила резко пропала от лица.
— Ну Таня… — протянул он вздыхая. — Ладно, прости меня. Я больше не буду так делать.
— Ты всегда меня разыгрываешь! Мне это надоело! В последний раз, когда ты приезжал ко мне, ты положил мне на подушку игрушечную крысу, а во время ужина положил воздушный шарик на мой стул, который лопнул и сильно меня напугал.
Он усмехнулся.
— Да, это было забавно. То есть, мне очень жаль, — торопливо исправился он, увидев недовольство Тани. — С моей стороны было неправильно так поступать, — добавил он, придав лицу извиняющееся выражение. — Я больше так не буду.
— Я не твоя игрушка, Данил, — сказала она ему, сжав кулаки. — Я живу не только для твоего развлечения, и мне неприятно, когда ты так со мной обращаешься.
На этот раз извиняющееся выражение на его лице было искренним и неподдельным.
— Я знаю, — пробормотал он.
— Тогда перестань издеваться надо мной. Я твой друг, помнишь?
— Конечно, помню.
— Тогда ты прекратишь свои глупые выходки надо мной?
— Я… — он немного поколебался, прежде чем ответил: —я не могу этого обещать.
— Почему? — спросила она возмущенно.
— Потому что ты милая, когда злишься, — сказал он так тихо, что его слова было сложно разобрать.
— Что? — спросила Таня, недоуменно моргнув.
— Ничего, — громко отозвался он, взял ее за руку и потянул за собой вниз по лестнице.
— Идем. Пойдем посмотрим, что там Аня приготовила. Я умираю с голоду.
Посыл Данила был кристально ясен. Он закончил разговор и их ссору, и Тане оставалось только вздохнуть в отчаянии и последовать за ним.
Но, несмотря на это, ее губы изогнулись в улыбке. Ведь она знала, что Данил будет вести себя прилично до конца дня и, несомненно, загладит свою вину за свои глупые выходки.
И, кроме того, он только что назвал ее милой. И она это услышала…
*****
POV Даня
Я вышел из ванной и направился в свою спальню. Леха лежал на кровати, погруженный в комикс, который читал.
Орлов явно был настроен сегодня вечером быть говнюком. Это было понятно по одному лишь взгляду на него.
Вздохнув, я наклонился и потряс своего лучшего друга за ногу, чтобы привлечь его внимание. Леха, нахмурившись, оторвался от комикса, а затем его брови приподнялись в комичном удивлении.
— Ну и? — спросил я, показывая ему черную рубашку и черный костюм с пиджаком и брюками, которые были на мне.
— Что “ну и”? — пробурчал недовольно Леха.
— Я сексуально выгляжу?
Леха запустил в меня комиксом, но я со смехом увернулся от него. Покачав головой, я подошел к своему столу, порылся в куче пакетов и вытащил коробку. Открыв ее, я достал запонки и вставил их в манжеты. Кольца я, долго думая снять или не снимать, решил оставить. Затем я взглянул на Орлова и заметил, что тот нахмурился.
— В чем дело? — спросил я, подходя к зеркалу, чтобы взглянуть на свое отражение.
Я поправил воротник и осмотрел свои волосы. Я бы хотел что-нибудь с ними сделать, но, когда они были такими короткими, сделать было ничего нельзя, поэтому пришлось оставить всё как есть. Осмотрев себя еще раз, я все же решил снять кольца, сильно бросающиеся в глаза в этом образе.
Я улыбнулся собственному отражению, но тут же погрустнел, так как ко мне неожиданно вернулись вопросы.
Действительно ли я собирался это сделать?
Действительно ли я шел на этот благотворительный вечер?
Еще не поздно было повернуть назад и отказаться от этой затеи. Даже мой собственный отец не ожидал от меня желания заявиться на этом вечере. Он больше привык к разочарованиям, одним из которых был я сам, и привык к тому, что я обещал прийти, но в последнюю минуту отказывался. Сейчас можно было провернуть то же самое, но…
— Я все еще не понимаю, зачем ты меня сюда притащил, — пробормотал Леха.
Взяв со стола два галстука, я соизволил ответить:
— Я думал, ты поможешь мне выбрать костюм из того ассортимента, который мне предоставили. Но пока что от тебя не было никакого толка. Но я дам тебе возможность исправить свою бесполезность, — я показал ему галстуки. — Какой мне выбрать? Серый или черный?
— Почему ты спрашиваешь меня?
Я нахмурился.
Он на полном серьезе не собирался помогать мне?
Ладно, хрен с ним.
Решив проигнорировать несговорчивость своего лучшего друга, я сделал выбор самостоятельно.
— Значит, черный, — пробормотал я, отворачиваясь к зеркалу.
— Всё черное, — заметил Орлов, в голосе которого зазвучали отвращение и раздражение одновременно. — Ты идешь на похороны или на благотворительный вечер?
— Если я иду на похороны, то куда идет Череп? В оперу? — парировал я, доставая из кармана телефон. Сделав несколько нажатий, я повернулся и бросил его другу. — Посмотри. Бабушка заставила его надеть гребаный смокинг.
