— Поехали.

POV Таня

— Таня?

Я резко подняла голову. Отец смотрел на меня с обеспокоенным выражением лица, сидя во главе стола. Я сидела слева от него и мы вместе ужинали в столовой.

— Все хорошо? — спросил он.

— Да, папа, — ответила я с легкой улыбкой. — Прости, если я что-то прослушала. Я задумалась об эссе.

Он улыбнулся в ответ и его глаза потеплели от нежности.

— Все в порядке. На мгновение я подумал, что ты думаешь о мальчиках.

Я выпрямила спину и твердо ответила:

— Нет, папа.

— Ты уверена?

— Да, — настаивала я. — У меня нет времени на мальчиков. Они будут только мешать моей учебе.

Он рассмеялся и сжал мою ладонь.

— Я верю тебе, милая. Но я был бы только рад, если мы мои подозрения оказались правдой. После расставания с Робертом ты постоянно грустная. Быть может, если бы у тебя кто-нибудь появился, ты бы стала чуточку веселее. Если бы появился тот, кто сделает тебя счастливой.

Ох, папа, если бы ты только знал, что и с Робертом я была вечно грустной, но просто прятала свою грусть за маской абсолютного счастья. Да и вряд ли кто-нибудь сделает меня счастливой, по крайней мере, пока я живу в оковах своей семьи. Ни мама, ни брат не позволят мне обрести счастье.

Я нахмурилась, посмотрела в свою тарелку и ответила отцу:

— Я пока не хочу вступать в новые отношения. Займусь лучше учебой.

А потом я улыбнулась.

Прошло несколько недель с тех пор, как я в последний раз ужиналас отцом, единственным человеком из моей семьи, кто искренне беспокоился обо мне. Он был так занят работой и командировками, что мы почти не виделись.

А когда новая горничная вошла в мою комнату и сказала, что я буду ужинать с папой, я так разволновалась, что невольно напугала ее своей реакцией. Диана изъявила желание сделать мне прическу, но это заняло у нее очень много времени, так как ее руки сильно дрожали. Из-за этого мне пришлось израсходовать добрую порцию своего терпения, но я все же сдержалась.

Диана была сама по себе робкой и нервной, а нахождение рядом со мной не делало ее смелее. Она считала меня хозяйкой, а потому и боялась меня также, как и всех остальных членов семьи. Да и не могла я к ней относиться по-дружески, потому как то и дело вспоминала, как на ее месте была Аглая, которая была мне подругой долгие годы, пока мама не уволила ее после того, как она прикрыла мое отсутствие ночью дома. Нет, никто так и не узнал, что меня не было дома, но маму не устроил тот факт, чтомы с Аглаей были сильно близки.

— Ты не должна перегружать себя учебой, Таня, — сказал папа. — Ах да, не помню говорил тебе или нет, но через три недели будет благотворительный вечер.

— Не переживай, папа, я не перегружаю себя, я уже привыкла. И да, ты говорил, я помню, — ответила я.

— Пусть будет так, — он кивнул. — А что до вечера — твое присутствие на нем очень важно, поэтому ты должна позаботиться о себе. Я уже отменил на те дни твои занятия с Ильей. Посвяти это время подготовке — салон, спа, покупка красивого наряда. На этом вечере ты должна всех затмить.

— Хорошо, — согласно кивнула я, зная, что, скорее всего, забуду купить платье, а подготовка к благотворительному вечеру будет минимальной.

— Моя девочка, — он протянул руку и нежно убрал прядь волос за ухо. — Тебе не нужно так усердно заниматься. Просто наслаждайся учебой.

Я дернулась от его прикосновения, как от удара током. Это было трудно, но мне удалось сохранить улыбку на лице.

Почему? Потому он не разрешил работать мне в компании? Почему он разрешил Глебу, а мне нет? Потому что я девушка? Значит, сын — это наследник, который получает всё, а дочь — разменная монета, которая удосуживается лишь выгодного договорного брака? Где справедливость?!

Я быстро избавилась от этих уничижительных мыслей. Ужин с папой был редкой возможностью, которой я должна была насладиться в полной мере.

Почувствовав жажду, я потянулась за своим бокалом, когда отец заговорил снова:

— Кстати, Глеб тоже будет на этом вечере.

Услышав это, я лишь чудом не выронила стакан из рук.

— Правда? — спросила я, натягивая на свое лицо радостную улыбку. — Это хорошая новость.

Губы отца расплылись в ответной улыбке.

— Я знаю, что ты скучаешь по нему, Таня. Он пробудет здесь некоторое время и вы двое сможете наверстать упущенное. А еще он сказал мне, что отвезет тебя кое-куда на следующий день после благотворительного вечера.

— Что? — я тут же нахмурилась. — Куда?

А папа лишь сильнее улыбнулся с моей реакции.

— Он сказал, что это секрет. Думаю, он хочет сделать тебе сюрприз.

Сюрприз? Еще один сюрприз? Переживу ли я этот? Потому что каждый его сюрприз был хуже предыдущего.

Я сохранила спокойное выражение лица, хотя уже начала сильно волноваться. И знала, что в этом волнении проведу ближайшие три недели, накручивая себя догадками.

Какого черта ему от меня нужно было?!

— А… мама тоже прилетит? — спросила я, боясь получить ответ.

Его улыбка померкла, сменившись озабоченным хмурым взглядом.

— Нет. Глеб сказал, что ей все ещенездоровится. Завтра я отправляюсь в Японию, чтобы навестить ее.

Слава Богу…

Я знала, что должна была расстроиться из-за того, что она тяжело заболела, но ничего не могла с собой поделать. У меня не было приятных воспоминаний о ней. Не было и каких-либо чувств к ней. Кроме негативных…

Тем не менее это не помогло ослабить болезненный узел в моем животе.

— Я бы хотела отправиться с тобой, — сказала я, изображая любящую дочь. — Но…

— Я понимаю, Таня. У тебя учеба. Не беспокойся о маме, с ней все будет в порядке.

— И мы же все равно поедем в Японию на новогодние каникулы, верно? Тогда я смогу увидеться с ней.

— Да, так и будет, — папа снова улыбнулся. — Мы будем праздновать Новый год со всеми твоими родственниками по материнской линии. Прошло уже много времени с нашей последней встречи. Уверен, они по тебе скучают.

Теперь на моих губах заиграла искренняя улыбка.

— Я тоже по ним скучаю. Особенно по дедушке.

— Не сомневался в этом, — пробормотал он, нарезая стейк и тихонько посмеиваясь. — Это же именно он был твоим первым наставником в карате.

— И поэтому я с нетерпением буду ждать с ним кумитэ*, — заявила я.

Мы закончили трапезу, под мои расспросы о делах папы и местах, в которых он побывал. Несмотря на счастье, которое я испытывала, ужиная с ним, я почти не притронулась к еде.

Это обеспокоило отца, но я сказала ему, что от волнения у меня пропал аппетит, и он мне поверил.

Я продолжала играть роль послушной пай-дочери. Это была моя работа и я выполняла ее как на людях, так и наедине с собой. Но с папой это было делать легко. Он любил меня, я это знала. Но этого было, увы, недостаточно. Потому что ему было все равно, что творилось в его доме, когда он отсутствовал, лишь бы это не портило нашу фамилию.

И все эти годы у меня так и не хватило смелости воспротивиться воле отца и высказать ему все, что я думала о нашей семье. Я даже не знала, на что он будет способен, если я его разозлю. Тайное насилие со стороны собственной матери сделало меня полнойтрусихой.

Я не хотела выяснять, встанет ли он на мою сторону, если я когда-нибудь расскажу, что делала со мной его жена, потому что боялась, что он этого не сделает. Я боялась, что потеряю его. Поэтому продолжала терпеть жестокое отношение матери, лишь бы у меня был отец. И это убивало меня.

— Как прошел ужин, Татьяна Андреевна? — спросила Диана робким голосом, когда я вошла в свою комнату.

— Хорошо, — пробормотала я и, подойдя к туалетному столику, вынула все шпильки из своей прически.

— Кстати, во время ужина, вы получили несколько сообщений, — сказала она, протягивая мне телефон. — И один звонок.

Я посмотрела на экран. И пропущенный звонок, и непрочитанные сообщения были от Ульяны. Я открыла чат и прочитала сообщение:

“Таня, молю тебя, можешь скинуть мне свое эссе? Пожалуйста? Я не буду списывать, клянусь!”