— Только одна.

— А где другая?

— Под футболкой.

Он хмыкает, и я клянусь, что чувствую вибрацию на своей коже.

— Значит, любишь, когда тебя трогают по всему телу. Приятно знать.

Мое дыхание учащается, я просовываю палец под верхнюю часть трусиков, и тихо ахаю от легкого прикосновения к клитору.

— Я слышу, как ты заводишься. Поговори со мной, Ханна.

Я закрываю глаза, хотя в комнате и так темно.

— Что ты хочешь знать, Нолан?

Я слышу шорох в углу комнаты, и представляю, как он подходит ко мне и берет управление на себя. Я фантазирую о том, как он хватает меня за руку и прижимает ее к кровати, заменяя мой палец своим. Я видела его на льду, так что знаю, насколько он уверен в себе и как крепко держит клюшку. Без сомнений, он хорошо владеет своими руками.

— О чем ты думаешь, когда прикасаешься к себе? Где витают твои мысли, когда ты совсем одна, детка?

Еще один тихий вздох вырывается из моего рта. Я ввожу палец внутрь, а другой рукой начинаю круговыми движениями тереть клитор. Все это время я представляю его.

— Ханна. — Голос Нолана звучит ближе, но я слишком увлечена удовольствием. — Скажи мне, или я не дам тебе кончить.

Я усмехаюсь.

— Как будто ты можешь остановить меня сейчас.

Мои глаза распахиваются, когда я чувствую его твердую хватку на своем запястье. В комнате по-прежнему царит полумрак, но от тела Нолана исходит тепло, пока он держит меня в плену.

— Я – учитель. Ты – ученица. Ты должна слушаться.

На коже головы проступает пот, а мое дыхание сбивается. Я пытаюсь выдернуть руку, но пальцы Нолана сжимаются сильнее.

— Я жду, Ханна. Расскажи мне, о чем ты думаешь, когда остаешься одна. Я хочу знать, какие грязные образы рисует твое воображение.

О мой Бог.

Я снова дергаю руку, и он смеется.

— Прекрасно! — Выпаливаю я. — Я думаю о тебе.

На мгновение все замирает. Его дыхание, мое дыхание, стальная хватка на моем запястье.

— Хорошая девочка, — наконец бормочет он, разжимая пальцы. — А теперь заслужи свою пятерку...

Он мягко толкает мою руку дальше, и я выгибаю спину, когда палец проникает глубже. Мои зубы впиваются в нижнюю губу, когда он шепчет мне на ухо.

— Но в следующий раз ты кончишь на мои пальцы.

Жар разливается по всему телу, и мой стон звучит достаточно громко, чтобы я покраснела от смущения. Его рука остается на моем запястье, пока я двигаю пальцем внутрь и наружу, наслаждаясь ощущением.

— Ты, должно быть, уже близко, — хрипит он. — Ты становишься громче.

Я хочу сказать ему заткнуться, чтобы не отвлекал меня, но по какой-то причине голос Нолана производит обратный эффект. Он затягивает меня глубже, погружая в еще большее наслаждение.

Когда его зубы касаются моей шеи, я ахаю и понимаю, что игра окончена. Я кончаю быстро и сильно, и мне требуется слишком много времени, чтобы прийти в себя. Когда я наконец вытаскиваю руки из трусиков, то чуть не кончаю снова, потому что Нолан делает то, чего раньше не делал ни один мужчина.

Он берет меня за запястье, подносит мою руку ко рту и облизывает палец.

Я чувствую его ухмылку на своей ладони.

— Я заставлю тебя кончить и своим ртом тоже.

Его грязные слова лишают меня дара речи.

Нолан лежит рядом со мной, и хотя мы больше не соприкасаемся, я чувствую его повсюду.

— Тебя кто-нибудь раньше так заводил? — спрашивает он.

Я качаю головой, хотя знаю, что он меня почти не видит.

— Хорошо, — шепчет он, а затем встает с кровати и открывает дверь.

Полоска света из коридора проникает в его комнату, давая нам обоим идеальную возможность рассмотреть друг для друга. Наши глаза встречаются, и от голода в его взгляде у меня сжимается живот.

— Мне нужно кое о чем позаботиться. — Его кадык дергается. — Встретимся на катке в понедельник вечером. Буду ждать тебя к девяти.

Секунду спустя он исчезает, оставляя меня смотреть на пустой коридор.

Затем я слышу, как закрывается дверь ванной и включается душ.

Внезапно я понимаю, о чем ему нужно позаботиться, и уверенности, которую это придает мне, достаточно, чтобы вызвать улыбку на моем лице.

ГЛАВА 11

СМОТРИ И УЧИСЬ

НОЛАН

Я измотан.

Тело налито свинцом, а руки ломит от количества передач, которые я отдал Хейзу во время тренировки.

Через два дня у нас игра, и тренер следит за тем, чтобы мы были готовы.

Но все это не уменьшает предвкушения, которое сопровождает каждый мой шаг к пустым трибунам.

Остальная часть команды уехала, и мысль о том, чтобы остаться наедине на этом огромной арене с сестрой Хейза, возбуждает больше, чем я готов признать. Ее тихие стоны не выходят у меня из головы с прошлых выходных. Мои глаза следят за каждым ее движением по квартире — даже когда в комнате находится ее брат. Это отчасти ставит меня в неловкое положение, потому что я не могу просто попросить у него разрешения трахнуть ее. Я не хочу приглашать Ханну на свидание и относиться к ней с уважением. Нет, я хочу смотреть, как она кончает мне на руку, а затем засунуть в нее свой член, чтобы она кончила снова. И ради чего? Видимо, чтобы она могла поэкспериментировать с каким-то тупым футболистом. Ну и пусть.

Я замираю в дверях, когда вижу ее в нижнем ряду, прямо у штрафной зоны. Она стоит ко мне спиной, ее длинные, каштановые волосы ниспадают по спине. Первая мысль — как идеально ее волосы подходят для того, чтобы тянуть за них, но потом я отбрасываю эту идею, когда в голову приходит слово «красивая».

Она действительно красива. Я не уверен, что когда-либо раньше думал о противоположном поле подобным образом. Я узнаю привлекательную женщину, когда вижу ее, но Ханна отличается от всех. Может, это потому, что у меня есть возможность наблюдать за ней в естественной среде, или потому, что я видел ее без макияжа, мирно спящей на диване. В любом случае, она гораздо больше, чем просто привлекательна.

Я качаю головой и неторопливо спускаюсь по оставшимся ступенькам, пока не оказываюсь прямо рядом с ней. Ханна бросает на меня быстрый взгляд, а затем снова обращает внимание на пустой каток.

— Почему ты попросил встретиться с тобой здесь? — спрашивает она.

Мой локоть касается ее, и я чувствую, как между нами закипает энергия. Черт, у нас есть химия.

— Потому что Хейз сегодня останется дома, и я не думаю, что ему понравится слышать стоны своей сестры из моей комнаты.

Я ухмыляюсь, когда она резко поворачивает ко мне голову. Ее рот приоткрывается, и я успеваю заметить ее ровные зубы. Ханна быстро скрещивает руки на груди, и я понимаю, сейчас она выдаст мне какую-то ехидную реплику.

— Так уверен в том, что именно ты заставишь меня стонать.

Видите? Грубиянка.

Я бросаю на нее косой взгляд, и это заставляет ее замолчать. Мгновение спустя мои руки оказываются на ее бедрах, и я разворачиваю ее, прежде чем с силой прижать к стеклу.

— Не повторишь, Ханна Банана? — Мы оба одновременно сглатываем, и я понимаю, что она тоже ощущает это напряжение между нами. — Я буду дразнить тебя до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня трахнуть тебя, и я обещаю, что смогу довести тебя до оргазма. — Я делаю паузу. — Но это не значит, что я так и сделаю.

Она кусает нижнюю губу, и в голове раздается тихий голос, умоляющий меня поцеловать ее.

Я не жалую поцелуи. Я могу облизать шею девушки, потянуть зубами за мочку уха и прошептать всякие пошлости, но я не большой любитель целоваться. Это слишком... интимно.

Но я вроде как хочу поцеловать ее прямо сейчас.

— Ладно. — Она наконец сдается. — Какой урок сегодня?

Волнение почти душит меня. Я крепче сжимаю ее бедра, чтобы удержать, потому что интуиция подсказывает мне, что она вот-вот захочет убежать.

— Я буду смотреть, как ты кончаешь под светом.

Ее губы приоткрываются.

— Что?

Я киваю.