— И эти лесовики, нет, Алан, только представь! Эти лесовики! Они! Они заявили, что никогда не притязали на тот спорный кусок земель Огня! Подумали, что смогут выставить меня интриганом и пуще того глупцом! Нет, интриганом меня выставлять, конечно, не надо, тут ты прав, — Джаред перестал расхаживать по комнате и бросил взгляд на Алана, задумчиво за ним следившего. — Я и так интриган, тут ничего удивительного нет! Но глупцом! Глупцом, Алан! При всех! Это было оскорбительно!

— Я полагаю, Джаред, лесовики не ушли небитыми? В твоем уникальном стиле? — начальник стражи склонил голову набок, доискиваясь ответа. — Прости, что не присутствовал, возникли неурядицы и с учениями.

— Ой, брось, — Джаред еще рукой махнул широко, — твое присутствие не обязательно, это моя работа, именно моя! И конечно, я их не простил! Пришлось применить крайнее средство: я раскатал перед ними выкраденную бумагу, которая считалась сожженной. Теперь они в курсе, что я могу проходить сквозь стены, это на самом деле плохо… Зря я так, погорячился.

— А ты не сказал, откуда у тебя эта бумага? Видишь ли, я, как начальник стражи, действительно имею проход куда угодно, подумают скорее на меня, еще пару раз обмолвишься в нужных местах — и готово.

Джаред в сомнении покосился на Алана, застывшего у стеночки, в полумраке, видного только в неверном свете отблесков камина.

— Знаешь, это идея, но тогда проблем наживешь ты! Если они захотят тебя прижать…

— То пусть сначала они меня найдут, — Алан устало потянулся. — Не волнуйся, Джаред, это не имеет значения, слухом больше, слухом меньше, а вот тебе нужно оставаться выше подобных подозрений.

Обсуждение затянулось до глухой полуночи, Алан оказался убедителен, и лишь когда они расстались, Джаред вспомнил: он так и не узнал, что именно произошло на учениях. Возвращаться было глупо, а не вернуться не давало какое-то глубинное неприятие этого факта. Советник взял себя в руки, решил, что объявит Алану: забыл пожелать спокойной ночи! Или скажет правду, вряд ли начальник стражи не поймет. Алану редко нужно было что-то объяснять о своих поступках отдельно.

Советник развернулся, пошел, думая, как бы опять увидеть Алана, но к удивлению своему вышел не к знакомой двери с волками по бокам, а к лестнице, ведущей на обзорную площадку.

Странность обстановки придала Джареду сил, и советник сам не понял, как так быстро поднялся по длинной винтовой лестнице. Алан действительно обнаружился наверху, навалившимся на квадратный зубец, в гордом одиночестве.

— А где стражник? — Джаред недоуменно огляделся.

— Я тоже стражник, Джаред, — Алан обернулся, мягко улыбаясь. — Не ожидал тебя тут встретить, чем обязан?

— Собой! — вот Джаред как раз нахмурился. — Ты упомянул неурядицы на учениях, но не сказал, какие именно, а сейчас вместо того, чтобы спать, самостоятельно дежуришь на обзорной площадке в компании ледяного ветра и темного неба. Изволь объясниться!

— Это мой очередной каприз, я начальник стражи, я могу немного покапризничать, — отвернулся, опять уставившись на вершины благих елок.

Советник поджал губы, снова окидывая фигуру Алана взглядом, стараясь воспринять во всей полноте. Одежда в порядке, а вот одну ногу бережет, не наваливается, вместо этого опираясь на зубец стены. Плечи устало опущены, но раз выгнал стражника, спать не собирается. Равно как и объясняться!

— Алан, не дури, что случилось? — Джаред подошел близко, чтобы отвернуться от него стало неудобно.

— Неприятность, Джаред, всего лишь неприятность, мы напоролись на брауни, ты же знаешь, эти коричневые твари обожают зарываться в землю, а потом неожиданно выкапываться. Вот и выкопались.

— И почему, Алан, это тебя так расстроило? Насколько я помню, Мидир договаривался с ними, чтобы они не пакостили по замку, а то наш замок может их случайно… — Джаред замялся, припомнив то слово.

— Слопать, да, Джаред, сожрет и костей не оставит, так что у нас перемирие, но с местным племенем, а эти пришли дикие, и сразу встали на дыбы, какое право имеют волки шастать по их землям. Первый выкопался уже без намерения говорить, остальные посыпались как горох, учения очень быстро стали реальным боем.

— Тем более, Алан, что там такого произошло, чтобы ты теперь отказывал себе в отдыхе и нормальном лечении? — усмехнулся на недоверчивый взгляд. — Да, представь, я заметил!

— В общем, Джаред, все получилось ужасно. Я поставил не тех волков на разведку, поэтому один из них погиб по своей и моей глупости, а когда мы размазали мелких поганцев тонким слоем по своей земле и попытались откачать павшего, в него вселился дух из мира теней, — Алан тяжко вздохнул и прикрыл глаза. — Подрал мне ногу, чуть не добрался до остальных! И как назло я сегодня был с младшими! В основном — с младшими стражниками!

— Но ведь больше никто не пострадал, Алан? — Джаред оперся на соседний зубец. — Ты не мог предугадать того, что будет, на это никто не способен. И сделал все, что мог, как раз на это способен каждый. Я не считаю тебя виноватым.

— Спасибо, Джаред, как бы теперь еще мне себя перестать считать виноватым? — грустно улыбнулся. — Волков распределял я, среагировать на брауни первым не успел, допустил гибель молодого разведчика, пострадал сам. Мидир спросит, как так вышло, и где я в тот момент был. Накажет и будет прав, Джаред, это и есть моя работа.

— Ты не должен так думать, Алан, это все равно что обвинить меня в природном коварстве лесовиков! — Джареду стало не в шутку обидно за начальника стражи. — К тому же молодняка много, а ты один, и насколько я знаю, брауни могут быть просто зверями, если действительно мыслят, будто произошло нападение! Это удача, что вы ушли почти целыми! Обошедшись лишь одной-единственной потерей!

— Но мы его потеряли, Джаред, практически на ровном месте, это была ненужная, глупая смерть! — Алан уткнулся в руки, сложенные на зубце. — Молодые стражники увидели, как порой бесславно завершается доблестная служба, полюбовались на возвращенца из мира теней — и все это за один день!

Джаред пожалел, что не умеет разводить тучи над чужими головами, очень бы пригодилось.

— Алан, тот волк, как все мы, был волком, тем более стражем, он сам выбрал, кем хочет стать, и он точно знал, на что шел. Брауни ничуть не менее страшные противники, чем виверны, если их хорошенько раздразнить. Говорить с ними было невозможно, так что, Алан, прекрати выносить себе столь строгий приговор. Бывают такие дни, когда ничего не складывается так, как надо. В этом нет твоей вины!

Поддерживать других жестом Джаред не умел и не любил, но все-таки похлопал Алана по спине, сочувствуя еще без слов.

— Спасибо, советник, — Алан так и не поднял головы. — Ты тоже сделал все, что мог, иди, отдыхай, завтра будет новый день, а твои лесовики постараются изобразить тебя еще и вором, следует подготовиться намекать.

— К этому я готов всегда, — Джаред еще похлопал Алана по спине, развернулся, отошел по площадке к лестнице, но спускаться не стал, замер перед первой ступенькой.

Прошло какое-то время, Алан выдохнул посвободнее, поднял голову, осмотрелся, наткнулся взглядом на ожидающего Джареда и вздрогнул, судорожно вцепившись в зубец, как в самое родное существо на свете.

— Почему ты еще здесь? — тон Алана передавал всю бездну удивления.

— Потому что ты должен понимать, Алан, без тебя я не уйду!

— Джаред, у тебя завтра сложный день, а я выгнал отсюда стражн…

— Алан, я отсюда вижу, что твоя нога не в порядке, уж молчу насколько не в порядке ты сам, так что сделай милость, похромали отсюда? И если проклятые карапузы-брауни соберутся напасть на Черный замок, ты знаешь, что тут, во-первых, стражи в достатке, а во-вторых, Алан, это Черный замок! Он их сожрет!

— Ладно, советник, твоя взяла, возможно, ты прав, — Алан неловко перевалился, отпуская зубец, отчего Джаред поторопился его поддержать. — А то ногу я совсем не лечил, так, замотал только…