Леший оделся и вооружился. Сразу стало уютнее, комфортнее. Теперь у него есть броня, есть оружие… оно его защитит. Он смотрел в покрытое грязью и кровью боковое окно и не верил своим глазам. Твари были везде. Они охотились и жрали, оставаясь при этом практически безнаказанными. Однажды Орлов видел, как группка вооруженных кто чем людей перебежала им дорогу, замахала руками, в надежде остановить военных, но броневик лишь рыкнул в их сторону крупняком.

Он сидел, понуро таращась в окна. Это был конец. Вот он, хваленый полярный зверь писец! Пришел-таки! Всяко его звали, описывали, всяко представляли. Накаркали! Вот он! Теперь вы довольны, писатели и сценаристы, художники и геймдизайнеры?! Нет? А почему? Потому, что вы теперь только «ыыыыыы» да «ээээээ» говорить можете, и пузыри кровавые пускать, в поисках свежей плоти. А как вы хотели? Героями быть, с дробовиком и бензопилой красивых дев спасать? Ну, так вот, будьте! Не получилось? А все верно! Потому что тут кнопки сохранения и перезагрузки нету. Одна жизнь, режим «хардкор»…

Из задумчивости Алексея вырвала очередная кровавая картина, которые он даже считать уже перестал. Толпа выживших бежит от кучки мертвяков. В основном женщины и дети. Пара мужиков их подгоняют сзади. В руках у них простые палки, наверное черенки от швабр. Мертвяков немного, пара десятков, и можно было бы с ними справиться, но люди напуганы. А у страха, как говорится, глаза велики.

Вот одна из женщин спотыкается, падает. Народ переступает через нее, не дает подняться. Правильно! Бегите! Своя же шкура ближе к телу! Даже мужики не пытаются помочь.

На упавшую накидываются сразу трое. Она кричит, просит помочь… Но никто не откликается. Даже они! Даже военные, призванные вроде как защищать людей на это не реагируют! А почему? Потому что прика-а-а-аз. Беречь боекомплект и бронетехнику! В желудке стало нехорошо, захотелось блевануть от этого слова.

Вот вторая женщина упала. Маленькая девочка пытается помочь ей, но ее тоже сбивают с ног. Леший сжал челюсти до хруста, кулаки до побеления.

- Останови, - прохрипел он не своим голосом.

Курд обернулся, нахмурился, вопросительно качнул головой.

- Ос-та-но-ви, - повторил Орлов, вынимая из сумки под ногами магазины к автомату и распихивая их по подсумкам. – Р-д, на выход!

Кот мрякнул, запрыгнул хозяину на плечи. Леший пристально посмотрел в глаза другу. Секунда, две. Курд вздохнул, снова качнул головой, на этот раз уже водителю, не посмевшему нарушить приказ прямого начальства. «Тайфун» скрипнул подвеской, остановился.

- Не могу я так, - бросил он на немой вопрос всех сразу. – Не могу.

Передернув затвор, он хлопнул дверью и быстрым шагом направился к толпе бегущих людей.

Что ж он!? Сволочь? Нет! Он человек! Пока еще человек! И поступать должен соответствующе! Вскинув автомат, он вжал спуск. Пусть он лучше погибнет тут, но будет до последнего оставаться человеком! Офицером!

Лена бежала изо всех сил. Коротенькие ножки не могли сравниться в скорости бега со взрослыми, но мама тянула ее изо всех сил. Было страшно. Вокруг бегали странные люди. Они все были в крови и кидались друг на друга. Хоть мама и запретила ей смотреть по сторонам, а только вперед, девочка видела, что люди ели людей.

Они бежали, бежали, бежали, а их все нагоняли и нагоняли. В какой-то момент мама упала. Лена попыталась ей помочь, но людской поток сбил с ног и ее. Страшные люди догоняли. А помочь подняться им никто не хотел. Девочка заплакала, попросила маму подняться, но та устала и больше не могла идти.

События того дня Лена запомнила плохо. Детский мозг, напуганный до такой степени, что другой бы уже давно сознание потерял, запечатлел в памяти лишь тот страшный момент, перевернувший всю ее дальнейшую жизнь. Вот она плачет, тянет маму за руку. Страшные люди уже совсем близко. Еще секунду и они разорвут их. Мама просит дочку бежать, но Лена не отпускает ее и вот, в последний момент, когда уже было совсем страшно, появился он. Огромный и сильный. Он встал между ними и страшными людьми, закрыв их своей широкой спиной. Автомат в его руках загрохотал, замелькали вспышки пламени. По асфальту зазвенели гильзы. Он стоял словно камень. Уверенный, огромный и казалось, что никакая сила в мире не может сдвинуть его с места. Свет огня прыгал по его рукам и телу. Лена сравнила этого человека в черной маске с героем любимого мультфильма, где такие же огромные, закованные в броню космодесантники защищали людей от какой-то скверны. Вот и этот мужчина стоял, словно рыцарь, только не в сияющих, а зеленых доспехах, защищая ее и ее маму. Потом рядом появились еще несколько таких же, как он и Лена в тот момент отчетливо поняла, что хочет стать как они! Хочет защищать маму, раз никто другой этого не делает!

Мужчина обернулся, заметил восторженный взгляд девчушки. Рука его коснулась черной маски и стянула ее с лица. Знакомого лица.

- Дядя Леша! – простонала Лена в изумлении.

Они укрылись в ближайшей подворотне. Находиться на широкой улице было опасно. Мертвяки из соседних домов быстро навелись на шум стрельбы и прискакали, прибежали и приползли довольно быстро. Большая часть толпы все же разбежалась, но пятеро женщин, один мужик и трое детей решили, что все же с людьми с оружием им будет безопаснее.

- Больно? – присев на одно колено и аккуратно растирая колено девушки поинтересовался Леший.

Настя поморщилась. Было больно, но она терпела. Вроде, когда падала и не заметила ничего такого, а теперь вот, когда основная опасность миновала и она немного отлежалась, нога болела просто адски. Встать на нее было можно, но с большим трудом.

- Надо холодное приложить, а то совсем распухнет, - ощупав пострадавшую конечность, заключил наконец-то снайпер.

- Лех, - негромко позвал его Курд. – Уходить надо, времени нет.

- Я могу идти, - Настя поняла, что сейчас может оказаться обузой для неожиданных спасателей, и попыталась подняться.

- Куда тебе, - уложил ее обратно Алексей. – Лежи, давай! Сейчас сухим льдом обложим, вколем чего-нибудь и тогда уже пойдем. Вы, кстати, куда шли? – последний вопрос Орловадресовал мужику, о чем-то переговаривавшимся с товарищем.

- Так это… Тут недалеко, говорят, людей собирают, и автобусами вывозят сперва в эвакопункты, а потом в безопасное место. Туда и шли, да эти привязались.

Леший и Курд переглянулись. Видели они эти автобусы. Два штуки… В квартале отсюда… Один сгорел, второй так изнутри кровищей заляпан, что к нему и подходить-то было страшно.

- Лёх, вре-мя, - напомнил заметно начавший нервничать друг.

- Я знаю, Ром. Погоди. Надо подумать.

Думать надо было действительно быстрее. Даже тут, в подворотне, куда и при обычной жизни мало кто захаживал, они не были в безопасности. Теперь уже наверное вообще нигде ее нет. Если только запереться в квартире и окна заколотить, но, сколько там просидишь, пока продукты есть…

- Нужен транспорт, - начал озвучивать мысли вслух снайпер, но Курд его снова перебил. – У нас место есть, все поместятся…

- Лех, это не наше дело, у нас приказ…

- Я помню! – Орлов поднялся, нахмурился.

Он все понимал. Друг нервничает. Его бойцы тоже. Им всем хочется поскорее покинуть этот город. Но, с другой стороны! Он не просил их помогать спасать этих людей. Он не смог пройти мимо очередного горя и теперь считает, что сделал все правильно.

- Вы тогда езжайте, а я останусь, - отведя друга подальше от остальных, грустно проговорил Орлов. – Ром. Я так не могу, пойми!

- Всех не спасешь! – тоже понизил голос лейтенант. – Лех! Поехали! Помогли и хватит! Надо валить, пока еще можно!

- Не. Не могу…

- Баран упертый!

Курд поиграл желваками, посмотрел на бойцов, на испуганных людей.

- Хрен с тобой! Давай так. Сейчас их к нам сажаем и, пока по пути, едем. Но там, Лех… Там я по своим делам дальше, у меня тоже семья и друзья, а ты – поступай, как знаешь. С собой мы их не возьмем. У нас четкий приказ, гражданских в Железногорск не брать! Максимум, ближайших родственников.