«Ну и как тебе? Уже чувствуешь ее вонь? Ничего, скоро почувствуешь.»

Еще раз окинув оценивающим взглядом необычайно высокую, крепкую фигуру довольно молодой, вряд ли разменявшей второй десяток лет, незнакомки цу Вернстром сосредоточил внимание на оружии. Молодой человек никогда не считал себя хорошим фехтовальщиком, но острая сталь была его страстью. Особенно длинные мечи. По глубокому убеждению юноши именно эти благородные клинки являлись не только воплощением самого духа войны, но и символом всего ратного искусства. Впрочем, его фейхтмейстер считал точно также… Меч, вот оружие настоящего воина, ведь только меч дает ту свободу и гибкость боя, которой не достичь ни одним другим инструментом. Сам Мрачный магистр[25] победил всех своих противников обычным длинным мечом. И именно его трактатами о владении клинком зачитывался в свое время барон. Приближающаяся к ним великанша явно не относилась к тому сорту людей, что читают трактаты о благородном искусстве боя. Или вообще читают. Она выглядела… дикой. Почти такой, как рисуют северян в описывающих быт северных варваров трактатах. Невероятно огромная, мускулистая, какая-то избыточно крепкая, буквально источающая вокруг ауру силы и агрессивной мощи. Не хватает разве что, ожерелья из ушей или отрубленных пальцев, черепов, да деревянной маски демона на лице. Хотя… Приглядевшись повнимательней Август с трудом сдержал горестный вздох. То, что он принял за деревянные бусы все же оказалось косточками. Так что покачивающаяся на широком плече дикарки, больше напоминающая смесь небольшой наковальни и мясницкого топора, секира, с лезвием длинной в локоть и древком в рост взрослого мужчины выглядела вполне… уместно. Юноша невольно поморщился. Нордлинги. Горцы. Проклятые полуживотные — дикари.

«Ты должен был ожидать чего-то подобного. Гаррис от них просто с ума сходит. А тут еще и женщина. Так что ты сам виноват. Надо было прямо запретить своему сенешалю нанимать бесовых дикарей.»

Покосившись в сторону продолжающего нетерпеливо, словно ребенок торопящийся похвастаться новой игрушкой, Гарриса, цу Вернстром понаблюдал за тем как сходит с лица здоровяка улыбка и снова повернулся к дикарке. Такие секиры стали в последнее время довольно популярны у горцев. Ромейская сталь. То, что пару десятков лет назад было уделом вождей стало доступно и обычному войну. Вернее не совсем обычному. Варварское оружие слишком тяжело для нормального человека. Если ты конечно не Гаррис. Несуразная штука если подумать. В третий ряд не встанешь слишком короткое древко. Но слишком длинное, чтобы удобно держать одной рукой. Тяжелое и неуклюжее оружие. Глупое. Несоразмерное. Избыточное. Чтобы защитится от случайной стрелы либо удара нескольких копий разом нужна защита. Доспехи. Или нормальный пехотный щит. А приличный доспех до сих пор является привилегией тех, кто может себе его позволить. Хотя, если подумать и учесть что местные варвары до сих пор не знают что такое строй, предпочитая поединки один на один, полагаются на грубую силу и не дошли до мысли о эффективности точного укола в нужное место… Бросив короткий взгляд на мощные, перевитые канатами мускул и жил, не уступающие по толщине бедру нормального человека, предплечья варварки, Август перетерпел очередной укол головной боли и поджал губы.

«Что, налюбовался? И что ты планируешь с ней делать? Позволишь своим детским страхам взять вверх? Или покажешь себя владетелем?

— Люди божьего суда[26], так? — Пробормотал он себе под нос ни к кому не обращаясь. — Ну и зачем мне поединщики? Или ты хочешь сказать, что слишком стар и не справишься сам?

— Ни за что господин. Если я стану слишком стар, чтобы крепко держать железо сам себе горло вскрою. — В голосе Гарриса послышались металлические нотки. — Поверьте, девица не зря эту штуку носит. Эта пара не дуэлянты. Охотники за головами. Наемники из монастыря. Профессионалы.

«Из монастыря… Это все меняет…. Стоп… Дикарка и магут из монастыря? Он точно в своем уме?»

— Ловчие[27]? Гаррис, это даже на шутку не тянет! Ты притащил сюда магута и это… существо а теперь говоришь, что… Откуда ты знаешь, что это лицензированные воины, а не какие-нибудь бродяги? — Подавив плеснувшую где-то в затылке было волну боли и раздражения Август тяжело вздохнул.

«Соберись. Ну конечно он не знает. Не может знать. Голубь прилетел только через два дня после его отъезда.»

Юноша скрипнул зубами. Ну естественно с его удачей по другому быть и не могло. Вместо того, чтобы успокоится, его верный помощник и почти друг нанял двух головорезов высшей пробы. Убийц и разбойников, что формально охотятся за преступниками и участвуют в судебных поединках, но как оказалось и сами не брезгуют грабежом на дорогах.

— Ну… У них лицензия, господин. — Чуть удивленно глянув на барона, Гаррис недоуменно моргнул. — Я ведь не петрушку на рынке покупал, все проверил. Пергаменты настоящие, с печатями, оттисками, знаками где надо, и все такое. Я конечно не большой грамотей, но подлинный то патент от фальшивки отличить смогу.

— Ах да, конечно. — Хмыкнул Август. — Патент. Церковные ищейки на вольных хлебах. А еще ты, конечно, очень тщательно проверил как они обращаются с оружием?

— А… Это… — Не понимающий к чему идет разговор здоровяк несколько неуверенно поскреб бороду. — Ну да, мы с ними слегка размялись…

— Надеюсь с северянкой не на сеновале? — Болезненно скривился юноша.

— Господин… В голосе старого воина послышалась неприкрытая обида. — Я с каждым из них сошелся на шестах, на ножах и на кулаках.

«А вот это действительно интересно. Не хочешь подозвать пару дружинников поближе.»

— И они еще могут ходить на своих ногах? — Скептически вскинул бровь Август. — И согласилась на это? А они видели знаки на твоих руках?

— Ну… Гаррис смутился. Мы выпили немного, а потом спорить начали. Сначала я с девчонкой на руках боролся, потом с мы магутом в столб кинжалы кидали… Я целый солид[28] проиграл. Гордо, будто это он выиграл соревнование пояснил здоровяк.

— Что? — Щека молодого человека нервно дернулась.

— Из своего жалования. — Поспешно уточнил сенешаль видя, как наливается кровью лицо цу Вернстрома. — А потом мы… — Неожиданно осекшись, Гаррис явно смешавшись приветственно кивнул подошедшей женщине.

— Гаррис, сзади. — Недовольно буркнул цу Вернстром и повернулся к дикарке.

На мгновение удивленно вскинувший брови здоровяк, обиженно тряхнув бородой, послушно отступил чуть в сторону и положил руку на рукоять меча.

— Это ты барон, значит. — Удивительным образом мелодичный голос северянки еще больше подчеркивал северный акцент. Остановившаяся в тех шагах от юноши, великанша, неторопливо смерила его взглядом с ног до головы, выпятила губу, прищурилась, и улыбнувшись почему то смутившемуся сенешалю, подчеркнуто медленно сняв секиру с плеча, уперла окованный подток в землю, и сложив руки на оголовье топора снова принялась внимательно разглядывать юношу. — А я думала ты… немного… помладше будешь… И не такой хмурый… При таком справном хедвиге[29] обычно совсем мальчишки у власти. — Протянула она наконец неопределенным тоном.

Стоящий по левую руку молодого владетеля, Гаррис громко икнул, покраснел как рак и закашлялся.

Густо замешанная на злости боль снова впилась в виски юноши. Заливающий двор солнечный свет резанул по глазам, плиты двора мягко качнулись под ногами.

«Спокойно, она просто варварка. Она не хочет никого оскорбить. Послушай, какой ужасный акцент. Наверняка только недавно выучила язык и еще не научилась, как должно обрашатся с благородными. Уважай традиции других народов, сын. Но не позволяй себя унизить.»

Цу Вернстром невольно усмехнулся. А будто он этого не знает. Будто он не понимает, что стоящее перед ним наполовину животное и понятие не имеет, что такое цивилизованный разговор с высокородным. Но это не отменяло того, что этой дикарке здесь не место. Решительно и положительно не место…

«Не отвлекайся. Стоишь как болван.»

— Мир обычно полон разочарований. Я, например, привык знать с кем говорю. — Собрав всю силу воли произнес он, стараясь, чтобы в его голосе не слышалось и намека на охватившую его слабость. — А еще у нас принято кланяться.