— Две сотни, говоришь? — Лицо старого солдата приняло зловещее выражение. — Это, салага, у тебя от страха в глазах двоится. Не больше шестидесяти. Да ты бойся. Как остальные освободятся, обязательно тебе помогут. Может быть… Приказ отдан, воин. Шевелись давай.

— Я… Всадник громко сглотнул слюну. Так точно, господин Гаррис! Ударив пятками по бокам изрядно нервничавшего животного, дружинник отправил своего скакуна в сторону виднеющейся на другом конце являющейся центром деревни колодезной площади коновязи.

— И рукавицы возьми! Мертвяки уже с неделю лежат, от таких заразу подхватить, что плюнуть. — Крикнул ему вслед здоровяк.

— Развлекаешься?

— Вечно от этих двоих проблемы. — Провожая глазами удаляющегося парня ворчливо буркнул себе под нос Гаррис. — Одному слава Виллима-завоевателя Подзимья все покоя не дает, а второй будто от мамкиной сиськи только оторвался. Мальчишки. Пороть некому.

— Ну так выпори. — С виду безразлично проронил подошедший к сенешалю цу Вернсром и тяжело опершись спиной на покосившийся невысокий заборчик принялся возиться с запорным штифтом шлема. — А лучше помоги мне снять эту бесову наковальню.

— Но, господин барон… — Лицо здоровяка приняло обеспокоенное выражение. — Со шлемом-то надежней. Ну, а вдруг злодей какой неподалеку?..

— А сам почему без шлема расхаживаешь? — Пропыхтел все-таки справившийся с застежкой Август.

— А? — Совершенно ненатурально удивился, сделавший вид, что поправляет перевязь с мечом Гаррис. — Я-то? Так подшлемник во время вчерашнего дождя промок, вот я его сушиться и повесил… Пусть себе сохнет, а то если ржа в брамице заведется, потом не отскоблить…

Август вздохнул.

— Снимай. Живо. Я в этом ведре дышать почти не могу.

— Ну, да… Душновато сегодня. — Прогудел здоровяк и стрельнув глазами по сторонам чуть слышно звякнув латами помог совладать юноше с никак не хотящим слезать с головы шлемом. — Даже вчерашняя гроза воздуха не добавила.

— Да. Душно. — Согласился барон и благодарно глянув на Гарриса, стряхнул с кончика носа набежавшую каплю пота.

Было действительно душно. А еще в деревне воняло. Каждый, кто хоть раз был на войне, сразу бы узнал этот запах. Его сложно спутать с другим. Эта была не едкая вонь свежих костровищ, и даже не тяжелый дух скотобойни, нет, витающий над опустевшим поселкам смрад был совершенно особенного рода. Кисловатый амбр сгоревших изб, смешивался с тяжелым духом разложения и смерти, тухнущей крови и сырого железа, расползаясь по улицам тяжкой, вызывающей тошноту и беспокойство аурой. Но дело было даже не в смраде. Скорее в ощущении, что людям не стоит находиться там, где еще несколько дней назад всласть погуляла смерть. Впрочем, одним только запахом дело не ограничивалось. Были и более вещественные свидетельства. Создавалось такое ощущение, что трупы были везде. Тела висели на заборах, валялись в канавах, лежали посреди оставленных между аккуратных оград подворий проходов, свисали из окон изб, и покачивались на коньках крыш. То тут, то там, среди людских тел попадались животные. Кудлатые псы с распоротыми животами, тощие деревенские клячи, и даже пара раздутых словно утопленники коров. Неизвестные нападавшие не пожалели ни одну скотину крупнее кошки. Но хуже всего выглядела площадь. Когда случилось нападение, в селе, судя по всему, праздновали свадьбу. Во всяком случае, об этом свидетельствовали обломки расставленных прямо у вечевого столба столов и болтающийся на журавле колодца труп в характерном, украшенном красными и зелеными лентами платье. Задранный подол был обильно испачкан красным. Какими были жених и невеста при жизни сказать было сложно. Неделя на жаре и птицы сделали свое дело.

— Ребята пока дома обшаривают. — Немного виновато пояснил проследивший взгляд юноши Гаррис. — Как закончат, всех снимем и сожжем.

— Сожжем? — Вяло поинтересовался никак не могущий отдышаться Август. — Да где ты дров столько возьмешь?

— У крестьян. — Меланхолично пожал плечами, пристраивая, действительно чем-то напоминающий расклепавшееся стальное ведро, шлем цу Вернстрома на кол забора здоровяк. Им-то больше не пригодится. А если не хватит того, что в поленницах, развалим на бревна пару изб. Ну или частокол разберем…

— Пару изб? — Юноша ощутимо забеспокоился. — Нет. Ни в коем случае! Новым поселенцам надо будет где-то жить!

— Новым поселенцам? — Глаза латника расширились от удивления. — Вы думаете, кто-то захочет здесь жить? После такого?

На лице барона на мгновенье промелькнула гримаса неподдельной злости. Командир стражи кашлянул и отвел глаза.

— Ну да. Конечно. — Буркнул он чуть слышно. — Новые поселенцы. Я понял, господин. Велю не трогать дома и палисад.

— Где этот бесов маг? — Раздраженно поинтересовался Август. — Мне надо знать, что тут произошло, и не замешано ли здесь колдовство! И какого Павшего, этот магут делает на крыше?

— Алдия на чечевичном поле остался. Сказал, что ему надо осмотреться, — произнес Гаррис повернувшись в сторону лежащих посреди улицы искореженных, выглядящих так, будто по ним, проехала минимум сотня всадников на рыцарских конях, деревянных ворот. — А Ллейдер… — Глянув на, устроившуюся на печной трубе, сжимающую тяжелый арбалет тощую, фигуру, старый вояка пожал плечами. — Я сам велел ему приглядывать за обстановкой. Стрелки вечно куда повыше лезут. Им там будто медом намазано.

Глаза Августа опасно прищурились.

— Гаррис, ты, насколько я помню, сенешаль, а твои люди ведут себя как банда разбойников. Ни дисциплины. Ни послушания. Ни приказов, — недовольно протянул он и опершись спиной на забор прикрыл глаза. — Если бы я не знал тебя с детства, я бы сказал, что ты теряешь хватку, Гаррис. Стареешь и становишься похожим на разжиревшего на хозяйских харчах дворового кобеля. Вон как эти, — кивнув в сторону лежащего у колодца раздувшегося от газов тела пастушьей овчарки, юноша поморщился. — Мои жандармы[2] бродят по селу словно они на прогулке. Гармандцы предоставлены сами себе, и ты даже не знаешь, зачем этот олух царя небесного, полез на крышу. На мой взгляд, тут возможны два варианта. Либо ты не можешь навести порядок в отряде, либо… — Неожиданно повернувшись к начальнику стражи, барон не мигая уставился в переносицу здоровяка. — Я бы сказал, что ты с кем-то в сговоре. Решил… ну например, прикарманить несколько серебряных монет… Хотя… — Окинув оценивающим взглядом слегка побледневшего латника цу Вернстром усмехнулся. — Не думаю, что ты бы стал рисковать своим именем ради такой суммы.

— Есть еще один вариант, господин. — Обиженно буркнул в бороду старый солдат. — Например, то, что я еще вчера приказал кантонцам оставаться на охране обоза, а дружине, как приедем, рассредоточится по селу и осматривать дома на предмет чего нибудь необычного и следов выживших. Кстати, я велел собирать все ценное, что они найдут. Местным деньги уже ни к чему, а нам… вам не помешают. Те, кто умеет читать следы объезжают село по периметру. Что касается Ллейдера и Сив, им в таких делах участвовать, как я понял, не впервой, поэтому, они сами знают, что делать.

— Ищут следы значит. — Все еще раздраженно цокнул языком цу Вернстром. — Ладно… Пусть ищут. Хотя… — Поглядев на висящее в небе солнце юноша недовольно поморщился. — Учитывая, что они устроили вчера вечером, думаю, от наших дружинников будет намного больше пользы.

— Но… — Старый солдат озадаченно подергал себя за бороду. Господин, вы же сами их спросили…

— Вот именно, Гаррис, вот именно. — Август наставительно воздел к небу закованный в сталь палец. — Я спросил, чего нам ожидать, а эти двое разыграли перед нами представление бродячего цирка. Плохого цирка я бы сказал. И попытались выставить меня дураком. — Недовольно фыркнув, юноша резко кивнул подбородком в сторону стоящей на крыше фигуры магута. — Ты, надеюсь, уже переспал с северянкой? Успокоил свой зуд в чреслах, так сказать? Ее дружок был не против? Или тебе пришлось ему заплатить?

— Я… Я не… — Лицо старого солдата приняло свекольный оттенок. — Господин…