--

— А-х-х-х… Лоб испуганно вскочившей великанши с треском впечатался в днище телеги. Экипаж ощутимо покачнулся. — О-о-о… Дерьмо… Машинально прикрыв пострадавшее место руками, Сив бессильно повалилась на расстеленное на земле одеяло и перевернувшись на бок помотала головой. — Вот дерьмо… Оторвав руки от лица северянка сплюнула на траву здоровенный ком вязкой мокроты, шмыгнула носом, несколько раз моргнула и перевернувшись на четвереньки выбралась из под повозки. — Срань.

— Плохой сон? — С ехидной ухмылкой поинтересовался устроившийся у колеса фургона магут, и приложив к губам горлышко довольно объемистого бурдюка сделал небольшой глоток. — Или блошки покусали?

— Иди в задницу Ллейдер, чтоб тебя пес вместо суки попользовал. — Угрюмо буркнула Сив, и проползя еще пару шагов обессилено прислонилась спиной к соседнему колесу.

— Грубо. Особенно из уст женщины. — Насмешливо фыркнул арбалетчик. — Покажи, что ты там себе натворила.

Болезненно скривившись дикарка провела рукой по пострадавшему участку кожи и принялась разглядывать ладонь.

— Крови вроде нет, заключила она и повернувшись к магуту задрала упавшую на лоб прядь волос. — Ну как? Что там?

— Как, как. С такой башкой, как у тебя никакой шлем не нужен. Любой баран с зависти удавится. Не лоб, а целый таран. — Хмыкнул стрелок и неожиданно коротким, точно рассчитанным движением перекинул бурдючок, на колени Сив. — Держи. Говорят, помогает.

— Что это? — С некоторым недоверием взвесив на руке булькнувший содержимым мех, поинтересовалась дикарка. — Сегодня я уже пила сонную траву.

— Dŵr byw[22]. Чистый виски, глупая. — Широко улыбнулся Ллейдер. — Гаррис приходил пол часа назад. Оставить тебе подарок. Ему почему-то стыдно за своих воинов. И за своего господина. Я не стал тебя будить.

— Решил выпить все сам. — Понимающе усмехнулась дикарка. — Все как обычно да Ллейдер?

— Знаешь. Похоже, он действительно к тебе не равнодушен. Без шуток. — Почесав кончик носа заметил арбалетчик. — Не хочешь остепениться, Сив? Выйдешь замуж, нарожаешь ему кучу маленьких северянчиков… Ты не смотри, что он старый, готов свой арбалет готов заложить на десяток детенышей ему стрел еще хватит. Да и ростом он тебе подходит. Такому увальню ты во всяком случае хребет ненароком не переломишь.

— Иди в задницу… — Выдохнула горянка, и выдернув пробку надолго присосалась к деревянному горлышку.

— Повторяешься. — С довольным видом хрустнул пальцами магут и поерзав устраиваясь поудобнее уставился во тьму рассеянным взглядом. — Если бы у тебя были мозги я бы забеспокоился. Шишка вон, как коровий рог торчит.

— Где? — Поспешно заткнув горловину бурдюка северянка принялась обеспокоенно ощупывать лоб. — Врешь. Заключила она спустя минуту. В голосе великанши послышалось явное облегчение.

— Все врут. — С философским видом пожал плечами арбалетчик. — Все врут — Повторил он с неожиданной злостью и требовательно протянул руку по направлению к бурдюку. — Крестьяне врут сборщикам налогов о урожае. Священники о десятине. Мытари врут господам о собранных податях. Рыцари врут баронам о размерах своего копья и содержимом подвалов. Бароны врут графам. Графы королям, царям, князьям, ханам, архонтам, а те Наместнику. А Наместник врет всем остальным. Все врут. И все друг друга используют. Чем я хуже?

— Слова достойные великого мудреца или скальда. — Чуть наклонившись северянка сунула в протянутую руку стрелка опустевший на добрую половину бурдючок, и блаженно откинувшись на колесо фургона задрала голову к небу. — Крепкая штука.

— Я слишком умен для мудреца и красив для скальда. — Вновь отхлебнув из меха безразличным тоном произнес арбалетчик. — Ну и за сколько тебя купил этот капустный червяк?

На бледном лице северянки не дрогнул ни один мускул.

— А с чего ты решил, что тебе что-то перепадет? — Поинтересовалась она и почесав подбородок кончиком испачканного в земле ногтя уставилась в поглотившую лагерь темноту.

— Значит ты ему не рассказала о нашей небольшой договоренности, так? — Склонив голову на бок, магут с прищуром глянул на устало глядящую в никуда воительницу и осуждающе качнул головой, громко цокнул языком. — Ай-ай-ай. Какая нехорошая девочка. Так обманывать доброго и честного человека. Ты ведь понимаешь, что будет если я ему расскажу пару историй?

— А ты понимаешь, что мне уже наплевать? Что это уже ничего не значит?

— Раньше значило.

— Раньше. — Воительница безразлично пожала плечами. — Ты сам любишь говорить, что обстоятельства меняются. Хватит. Никаких больше сделок.

— Да ну? Думаешь, он возьмет в свой отряд сумасшедшую? — Прищурился стрелок. — Ту что слышит голоса?

— Он готов взять в отряд поклонника зверя-смерти. — Великанша громко зевнула, и обтерев ладони о покрытый пятнами пота плед, принялась увлеченно обгрызать ноготь на большом пальце. — Я ему зачем-то очень нужна.

— Вот именно. Ты ему нужна. Очень нужна. Я пока вы рогатки ставили, видел, как он вокруг тебя крутился. Ну ровно голодный котяра к горшку сметаны примеривался. — Магут презрительно сплюнул под ноги и снова присосался к бурдюку.

— Если бы я ему не была нужна, он не звал бы меня к себе в отряд. Пожала плечами великанша. — Все врут. И все друг друга используют.

— А если я расскажу, что ты сделала в том трактире? Помнишь? — Улыбка арбалетчика стала жесткой. — Радужница вроде, так деревенька называлась? Убийц до сих пор ищут.

— Ты говоришь так будто я первой начала. — Сплюнув кусочек ногтя под ноги Сив, полюбовалась результатом своей работы и удовлетворенно кивнула. — К тому же если бы ты в кости не проиграл ничего бы не было.

— Барон наверняка прикажет тебя связать и сдаст бургомистру Ислева. — Проворчал стрелок и вновь отхлебнул виски. — А может просто прикажет бросить в ближайший колодец, чтобы проверить ведьма ты или нет. Хочешь опять жить в яме? Или сдохнуть пытаясь дышать как рыба?

— Это было бы довольно дерьмово… — После некоторого раздумья заключила Сив. Но он не бросит. А из ямы меня все равно отпустят. Рано или поздно. Большому жрецу я тоже… нужна.

— Ты убила благородного. — Покачал головой стрелок. — И не просто высокородного ублюдка, а служивого человека. Не на поединке. В кабацкой драке. Сборщика податей. Императорских податей между прочим. Это коронное преступление.

— А ты первый схватился за нож. — Пожала плечами дикарка. — Так что тебя тоже накажут.

— А что я мог сделать? — Лицо арбалетчика скривилась в на редкость мерзкой гримасе. — У него кости были подбритые. Ну не может честному человеку так везти. К тому же я не просил тебя разбивать его голову пивным бочонком.

— Он был пустой почти. — Обиженно поджав губы великанша тяжело вздохнула. — Просто вы южане все жидкие.

— Я потом навел справки. — Это был троюродный племянник губернатора. — Если узнают, что это ты тебя повесят.

— Ты ведь знаешь, меня не первый раз вешают. — Неопределенно хмыкнула великанша и громко шмыгнула носом. — А вот тебе это точно не понравится.

— Ну вот. Вместо разговора опять соримся. — Магут вздохнул. — Ведем себя как семейная пара. Я верну тебе деньги. Верну все до последнего медяка. Только не уходи. На раскрасневшемся от выпивки лице арбалетчика проступили белые пятна. Я клянусь что…

— Ты не можешь клясться. — Отрицательно покачала головой великанша. — Ты потерял остатки чести, в Медовне.

— Это ты так считаешь. — Хмыкнул мужчина и снова присосался к бурдюку. — Честь нельзя потерять. Только вернуть хорошим поступком. Я так сто раз делал.

С тяжелым вздохом перебросив косу на грудь северянка начала задумчиво перебирать вплетенные в волосы кольца, косточки и бусины.

— Ринькофф сказал, что в этом районе на его отряд напали пикты. Много. — Произнесла она наконец. — Отряд больше семи дюжин.

— А-а-а. Так вот к чему весь этот цирк. — Хмыкнул арбалетчик и подтянув ноги снова поерзал поудобнее устраиваясь на брошенном на землю плаще. — Больше семи дюжин… Как минимум семь семей, так? А скорее больше… Может у них голод из-за пожара случился? Вот они и объединились.