— «Любое обхождение друг с другом дозволено повенчанным супругам» [4], — наставительно произнес Том, отпуская Роджера. Довольный Стив расхохотался:

— Так-то! Слушай, что образованный человек говорит!

— Вот поймаю я этого образованного человека на слове, посмотрим, что он тогда запоет! — сурово сказал Роджер, но, увидев доброжелательные улыбки друзей, только махнул рукой.

— Начинаем веселье! — провозгласил Майкл и поставил первую песню.

В конце вечера, в котором участвовали все работники бара, проникшиеся моментом, Майкл вручил Тому и Роджеру свой подарок — компактный диск, над которым он так долго трудился в студии. Роджер пробежал глазами список на обороте диска; это был сборник лучших песен знаменитых певцов-гомосексуалов — Джорджа Майкла, Элтона Джона, Фредди Меркьюри и других. На последней строчке Роджер споткнулся.

— Погоди-ка, — неуверенно произнес он. — Чего это ты сюда Фила Коллинза [5] записал? Он разве тоже?..

— Нет, — виновато улыбнулся Майкл. — Просто песня очень красивая, да и в сборник хорошо вписывается.

Том заглянул Роджеру через плечо:

— «Место для нас» [6]… Хорошая песня. — И Том по памяти процитировал: «Мы найдем укрытие, вместе мы найдем выход. Где-то должно быть такое место, где меня никто не знает. Поверь мне, мы его найдем. Где-то есть место для нас. Где-то есть время и место для нас».

— А я ее не знаю, — признался Роджер.

— Ничего, — бодро сказал Том. — Поставим дома диск, я… спою тебе ее вторым голосом, — и в его глазах заиграла задорная искорка.

*

Как-то вечером в квартире Роджера раздался телефонный звонок. Роджер был еще на работе, и Том поднял трубку. Незнакомый мужской голос беспечно сказал:

— Привет. Род дома?

— Нет, — ответил Том и нахмурился. Фамильярное «Род» резануло слух и насторожило его. — А кто его спрашивает?

— Это Рик. А ты кто? — звонивший, видимо, совершенно не смущался.

Сердце Тома тревожно стукнуло; позабыв о вежливости, он проигнорировал вопрос и холодно спросил:

— Что ему передать?

Звонивший явственно усмехнулся.

— Ничего, я попозже перезвоню. Ну, пока.

В трубке послышались гудки.

Кто такой Рик, Том знал. Роджер вовсе не собирался посвящать Тома в свое романтическое прошлое, он даже отдал Джону все фотографии Рика — у него не поднялась рука их выбросить; все испортил легкомысленный и недальновидный Стив. Однажды они сидели с ребятами в баре, и Стив ни с того ни с сего ляпнул: «Род, а помнишь, как вы с Риком…». Роджер метнул на него убийственный взгляд, Стив осекся и довольно неуклюже перевел разговор на другую тему, но Тому этого было достаточно. В тот же вечер, когда они вернулись домой, он заставил Роджера рассказать ему о Рике. Роджер долго сопротивлялся, утверждая, что Рик — достояние прошлого, в котором совершенно незачем копаться. Но Том настаивал, и Роджер, который не терпел лжи и недомолвок, нехотя рассказал, что жил с Риком четыре года, и не стал утаивать, что Рик бросил его ради другого. Однако Том этим не удовлетворился. Он начал выспрашивать подробности и в итоге вытянул из Роджера признание, что Рик был его первой любовью. Такое откровение Тома отнюдь не обрадовало, но Роджер резонно заметил, что Том сам виноват и что нечего было заводить этот разговор. Они чуть не поссорились, но Роджер сказал, что не собирается портить остаток вечера и ночь обсуждением того, чего больше не существует, и наотрез отказался продолжать беседу на эту тему.

— То, что у меня было раньше, не должно тебя волновать, — сказал он тогда Тому. — Сейчас я с тобой, я люблю только тебя, и это единственное, что ты должен помнить. Понятно?

Том сделал вид, что согласен, а сам всю ночь не мог заснуть, представляя себе Роджера с другим парнем; это было хуже всякого кошмара. Больше всего Тому не давало покоя то, что инициатором расставания был Рик; значит, если бы он не встретил другого, Роджер остался бы с ним и принадлежал бы сейчас этому негодяю…

Такого рода раздумья мучили Тома несколько дней. Однако постепенно он успокоился, утешая себя мыслью, что Роджер старше, поэтому вполне естественно, что у него были отношения с другими мужчинами, но сейчас они вместе, Роджер любит его и хранит ему верность; тем более что Рик далеко и живет с кем-то другим. И вот теперь случилось то, чего Том в глубине души очень боялся: Рик снова объявился и разыскивает Роджера.

Когда Роджер вернулся с работы, он сразу заметил озабоченное выражение лица Тома.

— Лисенок, что случилось? — спросил он, вешая куртку и проходя в комнату.

— Ничего, — ответил Том, стараясь не выдать своей тревоги.

Роджер понял, что Том врет, и нахмурился.

— Томми, я же вижу, что что-то не так. В чем дело?

Вместо ответа Том вдруг резко повернулся, вышел на кухню и стал нервно закуривать. Роджер пошел было за ним, но тут снова зазвонил телефон, и Роджер был вынужден взять трубку. Том напряг слух, и до него донеслось следующее:

— Алло. Да… О господи, Рики… Конечно… Да. Нормально. А у тебя? Правда? Представь себе, можно сказать, женат… Спасибо. Нет, недавно… Серьезно? Нет, он мне не сказал… Да… Да, хорошо. Конечно…

Больше Том не мог слушать и открыл кран в раковине. Сердце у него бешено колотилось, нервы были на пределе.

Через минуту в кухню вошел Роджер. Сложив руки на груди, он прислонился к двери и тихо кашлянул. Том заставил себя поднять на него глаза.

С тех пор как Роджер встретил и полюбил Тома, он ни разу не вспомнил о Рике. Но когда он снова услышал голос бывшего возлюбленного, на него нахлынула волна воспоминаний. Четыре года промелькнули у него перед глазами, как кинопленка при ускоренной перемотке; память тщательно отбирала хорошее и отметала плохое, и у Роджера больно защемило сердце, когда Рик сказал, что расстался со своим парнем и приехал в НьюЙорк специально для того, чтобы увидеть Рода. «Мы должны встретиться. Я хочу тебе лично сказать, что я очень жалею, что бросил тебя», сказал Рик. Роджер растерялся и не знал, что ответить. Со дня их расставания и до встречи с Томом он не переставал надеяться, что Рик одумается и вернется, хоть и не признавался себе в этом и пытался его забыть. А теперь, когда это произошло, оказалось, что Роджер совершенно к этому не готов…

Они с Томом долго смотрели друг на друга и молчали. Наконец Роджер сказал:

— Закрой кран.

Том отвернулся к раковине, радуясь, что может больше не смотреть Роджеру в глаза. Роджер подошел и положил руки ему на плечи.

— Томми, послушай…

Том зажмурился. Вот оно. Он закусил губу и напрягся.

— Том, — сказал Роджер тихо, почти шепотом. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Но пойми и ты меня…

«Нет, нет», повторял про себя Том. «Не бросай меня, пожалуйста. Нет…»

— Ты все знаешь, я тебе рассказывал, — так же тихо продолжал Роджер. — Я не видел его больше трех лет. Он уехал, едва попрощавшись. Я должен с ним встретиться.

Том не двигался. Такой боли он еще никогда не испытывал. Ему стало трудно дышать.

— Том… Я договорился с ним на сегодня в «Старом замке», через полчаса…

И тут нервы Тома не выдержали. Он резко обернулся и отрывисто спросил:

— Зачем ты мне это говоришь?

— Я не хочу ничего делать за твоей спиной, — пожал плечами Роджер. Он предвидел подобную реакцию. Том отошел от раковины и сел у стола.

— Спасибо за заботу, — саркастически сказал он. — Но это совершенно излишне. Я прекрасно понимаю, чем кончится эта ваша встреча.

— Интересно, чем же она кончится? — спросил Роджер, начиная слегка раздражаться. Он все-таки ожидал от Тома большего понимания.

— Я что, должен говорить такое вслух? — Том сидел, не глядя на Роджера, и щелкал зажигалкой.

— Я не знаю, на что ты намекаешь, и, кажется, не хочу знать, — сказал Роджер и твердо добавил: — Я должен увидеться с Риком. Мы с ним поговорим, и я вернусь. Ладно?

— Если ты пойдешь к нему, возможно, ты вернешься в пустой дом, — сказал Том и встал.