Внезапно Оркус остановился. Перед нами, в своеобразной пещере, путь нам преградил совершенно голый настоящий гигант. Огромного роста, голые плечи, серебристое тело, вьющиеся волосы. Однако древний, но не преклонного возраста, казалось, он не имел возраста. То есть создавалось впечатление, что это существо было тысячелетним и, тем не менее, «остановилось во времени». Он был похож на древнего бога.

- Кто вы? - Он спросил нас.

- Мы скромные путешественники, ищущие утешения в своих страданиях.

- Разве вы не знаете, что находитесь в аду и что здесь нет утешения или надежды? Те, кто вошли, больше не могут уйти, потому что если они пришли сюда, то это потому, что их души ожесточились во зле.

- Понимаете, - сказал Оркус, - для Бога нет ничего невозможного, и каждый раскаивающийся грешник найдет возможность спастись.

- Нет нет! Нет возможности для плохих людей!

Вой великана был настолько громким, что его голос эхом разнесся по бездне, и в то же время повсюду поднялась шипящая волна криков отчаяния.

Отчаяние и боль. Те фигуры, цеплявшиеся за «землю», стонали и кричали от изумления. Во мне произошел настоящий вихрь. Я думал, что потеряю сознание. Но Оркус нежно положил руку мне на плечи, и я восстановился.

- Вернитесь, вернитесь! Вы не слышите мой голос? - Сказал великан. - Отсюда никто не уйдет и не вернется! Назад! Назад!

Я почувствовал сильный страх и обнаружил себя маленьким и хрупким перед лицом этих двух гигантов: Оркуса и Палатона. Так звали Хранителя первого портала на первом склоне, куда мы вошли. Странная вещь, не зная, как объяснить, я понял, что на Палатона светил свет очень высоко. Мягкий, лунный свет. Я посмотрел и увидел, что сапфировый луч, как нить, спускался с конца утеса, где стоял Габриэль, и ударял Гиганта. Тот съежился, прижался к камням, спрятал лицо и сказал, как обиженный ребенок:

- Они могут пройти, они могут пройти защищенными Светом.

Мы прошли молча. Меня трясло. Оркус, безмятежный, но твердый и энергичный. Он был похож на статую. Я не осмелился взглянуть на него, потому что он напугал меня в своём молчании.

Вскоре мы подошли к узкому проходу на скале, по которому едва мог пройти человек.

Камни были почти черными, влажными и скользкими. По ним стекала липкая слизь. Мы чувствовали слизистую влагу на наших ногах и туниках. Узкий путь заканчивался бесконечной и бесчисленной серией маленьких шагов.

- Спускаться! Спуститесь в бездну! - воскликнул Палатон позади нас. - В глубине души тех, у кого больше нет надежды!

Меня охватил ужас. Однако Оркус всегда шел так, как будто знал, чего хочет и что ищет. 

Мы остановились. У наших ног образовалась огромная яма, как если бы это был глубокий широкий бассейн, покрытый слизью и влагой.

Я заметил, что местность становится более вязкой, скользкой.

Мы стояли на краю новой пропасти. Она должна была быть около пятидесяти футов в диаметре и глубиной около пятнадцати футов, но это была странная яма. Внутри нее двигались «странные формы».

Сотни существ ползали по земле, как «слизни».

Я был поражен. Оркус взял меня за руку. Эти слизни были объединены по-человечески, как будто их связывало очень сильное чутье. Я заметил, что они образовали оживленную группу, которая двигалась.

Оркус поднял правую руку и сделал знак. Сверху Габриэль послал нам новый луч духовного света, очистивший яму.

Было удивительно созерцать эту массу, отчаянно цеплявшуюся за землю.

- Это существа, потерявшие сознание, - сообщил Дух. - Обратите внимание, что они выглядят слепыми.

Я последовал наблюдениям Оркуса и обнаружил, что фактически, они, казалось, ничего не видели. Веки опущены, закрыты или полузакрыты, груди, животы и лица, приклеенные к слизистому полу, они ползали как змеи или дождевые черви.

Некоторые были белыми, но большинство - цвета местности: от темно-коричневого до почти черного.

-Можно поговорить с некоторыми из них? - Я спросил.

- Это не невозможно. Они не слышат, не говорят и не видят. Мышление этих существ практически парализовано. Они настолько намагничились земными вещами, что установили в себе земной магнетизм как источник внутренней жизни. Это те, кто не верил в Бога или в существование души, хотя они и не причинили людям большого вреда. Они ничего не мыслят и потеряли сознание. Чувство Бога и вера в бессмертие придают мысли большую скорость, а «духовному телу» - большую интенсивность вибрационной частоты духовного организма.

Каменный человек станет камнем. Мы тяготеем к сверхсознанию или возвращаемся в бессознательное. Находиться во вселенной - значит обрести все более продвинутые уровни сознания.

Я был задумчивым и молчаливым. Однако Оркус нежно погладил меня по лбу, и я увидел, что во мне пробудились сильные вибрации для различных восприятий.

В яме эти существа катались, не зная, что с ними случилось. Вероятно, они не могли понять, что с ними происходит. Как печально было положение тех, кто считал себя знающими всю мудрость, но заблудился в бессознательном и злом!

- А теперь что с ними будет? - огорченно спросил я.

- Они будут оставаться в этом состоянии до тех пор, пока однажды сила закона не вытащит их обратно на поверхность ...

- Поверхность?

- Да, поверхность. К земной коре, где вы живете. Они пришли оттуда и вернутся туда. Закон вознесения описывает идеальный круг и снова поддержит детей вашей любви.

Габриэль отклонил луч света, и тень бездны снова накрыла несчастных.

- Пошли, - Оркус пригласил меня, - нам предстоит еще долгий путь.

Я посмотрел. Впереди путь и тень. Мы продолжили спуск. 

Мои мысли кипели. Я не мог понять положение тех бессознательных существ, которые остались в могиле. Слепые, прижатые к земле в безудержном желании обнять друг друга с землей ...

При этом нас удивила огромная змея темного цвета, которая пересекла наш путь.

Я попытался закричать, но Оркус осторожно прикрыл мне рот рукой. Змея прошла мимо, не заметив нас. Однако внезапно она повернулась, чтобы увидеть нас, и тогда я испустил ужасный крик удивления и ужаса.

У змеи было лицо человека, и она смотрела на нас горящими глазами. На лице, прикрепленном к оболочке, был изображен «человек», порабощенный ужасной тюрьмой.

Взгляд «офидиана» был выражением печали и боли. Две слезы текли из его печальных глаз ...

- Больно. Больно! - умолял он грустно.

- Я не мог не плакать. Странное волнение доминировало во мне.

- Как Вас зовут? - Я спросил.

- Зачем вам мое имя? У тех, кто так далеко упал, больше нет имени.

Я смотрел на нее с трепетом и жалостью. Каким мучительным было её положение!

- Почему вы живете, будучи порабощенным змеей?

- Эгоистичный и злой я превратил свое духовное тело в ползучую форму, которую вы сейчас видите. Я никогда не думал о любви ни к кому, никогда не обращался к бедным и страдающим. В наказание я потерял руки и перекатился через пропасть.

Оркус пожал мне руку, и магнитный поток проник в мое существо, давая мне новые силы.

- Только время может вытащить вас из тени к свету. - К сожалению, мы ничего не можем сделать, - сказал Оркус.

Змея, услышав это, скользнула в более темную область и потерялась в фантастической растительности, которая росла среди камней. Я посмотрел на Оркуса лицом к лицу и заметил, что его глаза тоже наполнились слезами.

- Сын мой, я понимаю ваше удивление, но мы ничего не можем сделать в соответствии с Законом. Тот, кто берет на себя обязательства по Закону, обязан платить до последнего предела. Существа, замыкающиеся в эгоизме и безразличии или бросающиеся во зло, сами разрушают околодуховные ткани и инициируют распад психического организма. Никто не творит зло безнаказанно. Бог в Своей бесконечной доброте позволяет павшим после необычайных страданий вернуться на поверхность. Эта змея только вернулась к низшим формам, которые она уже прошла по эволюционной шкале существ. Таким образом, все отклонившиеся от Закона погружаются в деградацию низших форм.