Мария устало улыбнулась.

Ну уж нет, так быстро она не сдастся. Тем более половина пути уже пройдена. Завтра выйдет новый выпуск журнала с Элиной на обложке, а у нее ночь, чтобы отшлифовать презентацию и своё выступление, которую ей помогал сделать Никита.

Когда макет обложки утек в сеть, редакцию взорвал хейт. «La Perle предал эстетику!», «Это конец глянца!» — писали в соцсетях.

Но среди сообщений были и другие: «Наконец-то я увидела себя на обложке», «Купила журнал впервые за 10 лет».

Лика, бледная, ворвалась в кабинет Марка:

— Вы разрушаете все, ради чего мы работали!

— Нет, — он холодно посмотрел на нее. — Оставь панику. Рейтинги взлетели за полдня. Вот смотри. — повернул ноутбук экраном к ней.

Мария, в мятом свитере и с темными кругами под глазами, стояла перед стендом с макетом нового номера. На обложке улыбалась женщина с седыми волосами и морщинами у глаз, Елена Петровна, учительница литературы, которую Мария уговорила сняться, встретив в очереди за кофе.

— Ты выглядишь, как зомби из хоррора, — Никита поставил перед ней чашку какао с зефиром. — Спорим, Лика уже предсказывает всем, что ты не готова к презентации? Ты же готова?

— Готова? Не совсем. — Мария хмыкнула, стирая следы туши под глазами. — Всю ночь…

Мария не договорила, дверь в отдел распахнулась с грохотом.

— Это не глянец, это пособие по провалу! — Лика влетела в зал, размахивая распечаткой, стуча шпильками по полу. — Ты хочешь, чтобы нас закрыли?

— Нет, — Мария не отрывала глаз от макета, — я хочу, чтобы нас наконец открыли. Для реальных людей.

— Реальные люди покупают мечты! — Лика швырнула бумаги на стол. — А ты продаешь им… это! — она ткнула пальцем в фото Елены Петровны.

— «Это» героиня, которая воспитала три поколения. А твои модели… — Мария повернулась, в упор глядя на Лику, — даже не помнят, какая у них натуральная форма бровей.

— Твой революционный выпуск превратил нас в посмешище! Рекламодатели бегут, подписчики хейтят в комментариях! Дизайнеры…

— Лика, — в дверях появился Марк Борисович в не особо хорошем расположении духа. — В мой кабинет. — бросил он, даже не посмотрев на Лику.

Когда они скрылись за дверями, Мария и Никита переглянулись.

Через час они оба представили презентацию. Марк Борисович выслушал молча, после удалился на деловую встречу, оставив неоднозначные сомнения в душе Марии.

Она задержалась допоздна, пытаясь собрать материалы для нового номера. Конечно, пока речь не шла о том, что теперь Мария будет самостоятельно собирать обложку. Всё же выбор с Элиной был больше смелым экспериментом.

— Вы снова нарушаете правила, — Марк Борисович стоял на пороге, держа в руках синюю папку. — Работать после десяти — против политики компании.

Он сел напротив, сняв пиджак. Впервые она увидела его в рубашке с мятыми рукавами.

Марк открыл папку, где среди документов лежала детская фотография девочки.

— Моя дочь, — он провел пальцем по фотобумаге. — Ей 16. Ненавидит селфи. Говорит, что все фильтры — ложь. Чем-то напоминает тебя.

— Умная девочка, — Мария улыбнулась. — Наверное, в папу.

— Она сегодня — он закрыл папку, — попросила наш журнал. Первый раз заинтересовалась, из-за чего такой бум поднялся.

— И как? — спросила Мария, глядя в его глаза.

— Говорит, я крутой.

Мария рассмеялась, поднялась, подошла к кофемашине.

— С сахаром?

— Сегодня можно.

Утром Марию ждал новый удар: отдел рекламы во главе с Артемом объявил бойкот.

— Мы не будем участвовать в этом! — Артем стукнул кулаком по таблице с цифрами. — Ни один бренд не согласится на… на это! — он тыкнул пальцем в эскиз обложки с женщиной, прикрывающей аккуратный беременный животик руками. Даже Verve Cosmetics отозвали контракт!

— Потому что они боятся правды? — Мария взяла маркер и нарисовала на доске огромный глаз. — Видишь это? Это взгляд реальных женщин. Они устали покупать сказки.

— Сказки продаются! — Артем сорвал со стены график подписчиков. — А твоя правда ведет нас ко дну!

— Потому что Verve боятся, что их тушь потечет от реальных эмоций, — Мария схватила со стола пробник туши и размазала его по тыльной стороне ладони. — Вот, смотри! Их «непромокаемая» тушь не выдерживает даже разговора о правде!

В зале раздались смешки. Даже Агата, закатывающая глаза, не смогла сдержать улыбку.

— Вы все… — Артем задыхался от ярости, — конченые идеалисты! Через неделю здесь не останется никого!

— Зато останутся те, кому есть что сказать, — раздался голос Марка. Он стоял в дверях, держа в руках папку с логотипом RealLife Cosmetics. — Только что RealLife Cosmetics согласились стать спонсором. Их аудитория наконец-то пересеклась с нашей.

Артем побледнел, как будто его таблицы Excel внезапно стали нечитаемыми.

— Вы… вы на стороне этой… — он показал на Марию.

— Я на стороне выживания, — Марк бросил договор на стол. — А вы, Артем, свободны.

Когда Артем вышел, хлопнув дверью, Мария прошептала:

— Вы только что уволили человека.

— Нет, — он поправил галстук. — Я освободил место для нового. Кстати, вы теперь глава рекламы. Временно.

— Временно?

— Пока не доведете меня до инфаркта.

Мария захлопала глазами, не понимая, это он правду сейчас сказал или попытался с ней пошутить.

— Драматичнее, чем в сериале, — Никита вытер лоб. — Теперь я ваш раб, Мария. Научите меня вашей магии.

— Шаг первый: купи леденцы. Шаг второй: перестань бояться Лики.

— А шаг третий?

— Принеси мне кофе. С зефирками.

В день релиза офис заполонили журналисты. Лика, в идеально скроенном костюме, пыталась увести съемочную группу к стенду с архивными выпусками, но Мария перехватила инициативу:

— Вот наша новая обложка! — она сорвала покрывало с макета. — Елена Петровна, учитель, мать, бабушка. Ее история — внутри.

— Это не слишком… просто? — спросил репортер, щелкая камерой.

— Правда всегда проста, — улыбнулась Мария. — В отличие от лжи, которой нужны тонны косметики.

За окном шел дождь, превращая московские улицы в акварель из бликов и теней. Мария, откинувшись на спинку стула, наблюдала, как мама выводит карандашом эскиз пирога с малиной. Её руки, еще дрожащие после болезни, двигались увереннее — будто линии на бумаге возвращали ему силы.

— «Сладкая революция»… Не слишком дерзко для пекарни? — она подняла глаза, в которых снова блестел озорной огонек.

— Мам, это ты придумала банкротство превратить в стартап, — Мария улыбнулась, поправляя шарф с принтом единорогов. — А малиновый пирог с перцем чили — это вообще манифест.

— Как и твои платья без размеров, — мать хмыкнула. — Знаешь, почему ты выстояла? — она отложила карандаш. — Ты — принцесса без горошинки. Тебе не нужны перины, чтобы доказать, кто ты.

— Потому что перины слишком мягкие для моей упрямой спины, — Мария заказала второй капучино, ловя взгляд официантки, которая украдкой разглядывала ее браслет с надписью «Not your size».

За окном мелькнул знакомый силуэт. Марк Борисович, в строгом пальто и с зонтом-тростью, замедлил шаг у витрины. Их взгляды встретились через стекло. Он кивнул, едва заметно. Мария ответила улыбкой.

Офис La Perle теперь напоминал арт-пространство: на стенах висели фото «неидеальных» героинь, а вместо глянцевых журналов на столах лежали эскизы новой коллекции Марии — «Naked Soul».

— Ты уверена, что хочешь отдать кабинет новичку? — Никита, теперь глава дизайна, вертел в руках фигурку енота из бумаги. — Мы могли бы устроить здесь музей твоих леденцов.

— Музей? — Мария засмеялась, складывая последние вещи в коробку. — Лучше сделайте комнату для медитаций. Чтобы Лика училась дышать, прежде чем говорить.