Посетителям зоопарков западного мира подобные истории покажутся удивительными. Они привыкли приходить к пруду бегемота и пялиться на расплывчатые очертания на дне. Через несколько минут животное всплывает. И на мгновение взгляду предстают глаза, по форме напоминающие башенки, и ноздри, будто смотровые щели на раздутой физиономии. Животное вновь уходит под воду. И зрители покидают пруд бегемота, оставаясь в полной уверенности, что это жирное, неповоротливое животное всю жизнь проводит исключительно в воде. Ну, в лучшем случае иногда выползает на берег. И сообщения о том, что бегемот разгуливает по дорожкам для гольфа или по церковному двору, они воспринимают как диснеевский мультфильм или галлюцинацию, вызванную употреблением ЛСД.
Да, Кибоко толстый, но никак не неповоротливый. Он не только мастерски занимается водными видами спорта, но удивительно подвижен и на земле, где гуляет от заката до рассвета, порой и в дождливые дни. Если путешествие затягивается и кожа начинает сохнуть, подкожные железы выделяют что-то вроде «лосьона для загара» — красноватую маслянистую жидкость, которая успокаивает и смазывает его кожу. Именно по этой причине люди еще с библейских времен верят в то, что гиппопотамы «потеют кровью».
Чтобы найти объяснение столь необычному двойному образу жизни — водному днем и наземному ночью, — местные сказители Конго сочинили уйму легенд. Большей частью они непристойные, но Кибоко такой толстый… Название его на языке суахили звучит как разухабистая дробь и гораздо больше подходит гиппопотаму, чем дурацкое греческое «речная лошадь».
Как рассказывается в легенде племени азанде, было время, когда Кибоко и днем и ночью жил только в саванне. Но вот наступила сушь, подул знойный ветер, сверкнула молния, и с треском загорелась трава. Несчастный, перепуганный и обожженный Кибоко плюхнулся в ближайшее озеро и с громогласным плеском приводнился среди потрясенных рыб. «Это наша территория, — закричали они. — Захлопни свою зевающую пасть с большими клыками и катись отсюда! Мы не позволим, чтобы съели нас и наших детей».
«Позвольте мне остаться, — взмолился гиппопотам. — i Клянусь, что я не буду вас есть. Ночью я буду выходить на берег и жевать траву».
«Так мы тебе и поверили, — прошипели недоверчивые рыбы. — А как мы узнаем, что ты нас не обманешь?»
Гиппопотам стал мучительно размышлять. «Есть только один способ доказать мою честность, — наконец предложил он. — Как только я буду нырять, то стану поднимать хвост и какать. И в какашках вы не найдете ни единой рыбьей косточки».
И Кибоко так и поступает, производя эти странные манипуляции как в воде, так и на земле, но отнюдь не во благо рыб-скептиков. Таким способом гиппопотам помечает обычно территорию и делает это так часто, неистово вертя хвостом, словно маятником, что пруды в зоопарках приходится осушать и чистить каждый день. И что еще интереснее, если бегемот осмеливается нарушить чужую территорию или оказывается там случайно, противники устраивают фантастический поединок: они «стреляют» друг в друга, но не пулями, а дерьмом, размахивая хвостами. И во все стороны летит помет. Затем нарушитель отступает, но по непонятной причине обе стороны приходят к выводу, что честь свою они защитили. В том случае, когда самец помоложе решает бросить самцу постарше серьезный вызов и завоевать тем самым право на определенную территорию — особенно в переполненных ареалах, — они оба вступают в настоящий бой и колошматят и лупят друг друга полночи, впиваясь в бока противника клыками и острыми коренными зубами.
И такую битву можно считать воистину героической, потому что взрослые бегемоты в длину достигают четырнадцати футов, в высоту пяти футов и веса трех тонн. Попадаются самцы, весящие больше восьми тысяч фунтов, то есть они гораздо тяжелее высоких и длинных белых носорогов, которых обыкновенно считают вторыми самыми большими земными млекопитающими. На эту тему можно спорить бесконечно, но какой в этом смысл? Пусть носорог остается вторым, а Кибоко третьим, но удостоившимся специального утешительного приза — только что придуманного мною титула «самого толстого в мире земного млекопитающего».
Носорога и бегемота по росту обгоняет слон, но эти три гиганта-тяжеловеса не связаны между собой родственными узами. У очень высокого слона имеются родственные связи с дюгонями, ламантинами, вымершими морскими коровами и крошечными даманами, или «кроликами», в то время как носорог имеет отношение к лошадям, а гиппопотам является близким родственником бородавочников, диких кабанов и домашних поросят.
Убедительным подтверждением этих родственных связей представляет собой карликовый бегемот. В отличие от «карликового слона», он — отнюдь не миф, и, хотя своей анатомией очень напоминает большого гиппопотама, и ростом и повадками он сходен с диким кабаном. Шести футов длиной и трех футов высотой, он весит четыреста фунтов, что характерно для свиней, и мигрирует по болотам и лесам Западной Африки, но при этом никогда не собирается в стада и не обитает в реках.
Место Кибоко в природе отчетливо понимали в Древнем Египте, где его называли «речной свиньей». Греки затем превратили его в «речную лошадь», а несколькими веками позже голландцы сделали из него seekoei — «морскую корову». Тем временем арабы называли его словом, которое означало «водяной буйвол», а простой народ в арабских странах полагал его «рыбой». По законам ислама, сходным с верованиями ортодоксальных иудеев, мясо считается нечистым, если животному заживо не перерезают горло. У рыбы, однако, имеются будто прорезанные в маске щели-жабры — «метки от ножа пророка»; таким образом, рыба составляет исключение. Перерезать горло весящему три тонны животному нелегко, но бегемот половину своей жизни проводит в воде, соответственно, его очень удобно считать кошерной рыбой.
Пытаясь привести в порядок существующие противоречия по этому вопросу, зоологи начала XIX века только ухудшили положение. Они назвали гиппопотамов толстокожими, объединив их вместе со слонами и носорогами в одно искусственное семейство. И это ошибочное наименование, давным-давно исправленное, все еще употребляется обычными людьми и в цирках, где слонов называют в соответствии с классическим стилем П. Т. Барнума, неповоротливыми и толстокожими. Но те, кто видит бегемота впервые, используют еще один эпитет для описания этого добродушного коротышки-толстячка — они с ужасом и отвращением заявляют, что Кибоко «урод», чуть ли не самое уродливое из всех животных.
По моему разумению, это надуманно и ошибочно. Я бы назвал бегемота joli-laid — очень удачным французским словом, которое переводится как «очаровашка-страшилка» и применяется по отношению к людям, которые настолько некрасивы, что кажутся прекрасными особой, свойственной только им красотой. Таким на редкость joli-laid был Фернандель, комедийный актер с лошадиным лицом. Такими были и Джордж Арлисс, Чарльз Лаутон, Уоллес Бири и другие знаменитые актеры и комедианты прошлого. И я предполагаю, что гиппопотамы, бородавочники, носороги, стервятники, крокодилы, гиены и все так называемые звери-уроды — на самом деле великие комики мира животных. А чтобы удостовериться в этом, вам просто надо за ними понаблюдать.
Кибоко похож на перевернутый бочонок грифельного цвета, обтянутый почти лишенной шерсти шкурой. В обхвате он примерно тех же размеров, что и в длину, поэтому, когда он топает, переваливаясь на своих напоминающих обрубки ногах, его розоватый живот чуть ли не волочится по земле. Когда он бодро шагает вперед, левый и правый его борта болтаются совершенно независимо друг от друга. Начинается он с огромной ящикоподобной головы, а кончается дурацким хвостом в восемнадцать дюймов. Круглые уши, расположенные на самой верхушке его головы, — маленькие и ни на секунду не перестают подергиваться. Глаза, как раз перед ушами, торчат в углублениях, напоминающих глазницы перископа, в точности как у крокодилов и лягушек. Благодаря этому он может следить за чем угодно, прячась целиком в воде. Его квадратная морда, шириной в два фута, покрыта щетинистыми волосками и в самой высшей точке увенчана ноздрями, похожими на прорези в маске. Так же как и уши, они могут плотно закрываться по его собственному желанию — это позволяет ему нырять, плавать, ходить и даже спать под водой.
