В самом центре зала, словно фигуры тщательно расставленной диорамы, неподвижно лежали тела четырёх гвардейцев в полной боевой экипировке. Они выглядели как живые статуи — с лицами, застывшими в мгновении готовности к атаке, будто время сжалось в точку и перестало течь. Ни тени усталости, ни намёка на хаос — только сосредоточенность и дисциплина, застывшие под колпаком магии.

Эти бойцы мало напоминали парадных гвардейцев в кителях и блестящих киверах — напротив, их снаряжение носило откровенно утилитарный характер. Андрей отметил, что форма больше напоминала полевую униформу спецназа из его родного мира — прочную, функциональную, с элементами камуфляжа. И вооружены они были отнюдь не старинными мушкетами — в их руках покоились укороченные современные автоматы с компактными модулями навесного оборудования.

Командир отделялся от своих подчинённых не только положением, но и внешним видом — высокий, статный, он был облачён в парадный офицерский мундир с алыми кантами и магическимжезлом в руке. Он лежалчуть в стороне, его позаказалось выражала решительность — рука замерла на полпути к груди, словно он собирался отдать приказ… и не успел.

Все они пребывали под действием заклинания Стазиса — идеально законсервированные во времени, замкнутые в неподвижной петле, где не было ни дыхания, ни моргания, ни дрожи мышцы. Ни следа пьянства, ни малейшего признака расслабленности — только безмолвие и идеальная дисциплина, застывшая в янтаре магии.

— Ну вот, — с удовлетворением проговорил Маркиз, оглядываясь по сторонам.

— Всё сложилось даже лучше, чем я ожидал, — удовлетворённо заметил Маркиз, обратившись к своему спутнику. — Признаться, я всерьёз опасался, что само помещение окажется зачаровано на сопротивление Стазису… И тогда пришлось бы иметь дело с вполне себе бодрым и крайне удивлённым караулом.

Он усмехнулся, покосившись на застывших гвардейцев.

— При всём том, что суб-лейтенант в последнее время считает меня своим лучшим другом и даже собрался пригласить на рыбалку, думаю, наше внезапное появление на сверхсекретном объекте всё равно бы его не обрадовало. В лучшем случае — резкий окрик и попытка разобраться. В худшем — стрельба на поражение. А это уже совсем не то веселье, на которое я рассчитывал.

Маркиз чуть понизил голос:

— Так что, будь они в сознании — пришлось бы всех быстро утихомирить. А с учётом того, что Тревога по Красному Коду накладывает массу ограничений на использование магии, дело могло бы выйти куда более хлопотным. Уж поверь, гасить гвардейцев в режиме экономии заклинаний — сомнительное удовольствие.

Он бросил ещё один взгляд на зал и, чуть помедлив, добавил:

— В общем, Стазис нынче оказался кстати. Не часто такое скажешь о столь раздражающем заклинании, но сейчас… сейчас оно сработало просто идеально.

— Всё на своих местах. Сейф — цел, караул — как новенький. Можно начинать.

Андрей, всё ещё не отрывая взгляда от стены, на которой секунду назад была дверца, тихо произнёс:

— Она исчезла.

— Так и должно быть, — кивнул Маркиз, подойдя к ближайшему артефакту-контроллеру. — Объект защищён не только физически, но и пространственно. Сюда не попасть без допуска и не выйти без меня. Или, скажем, без специфического набора биомагических меток, которые ты вряд ли случайно получишь при посещении буфета в Ректорате.

— Приятная перспектива, — хмыкнул Белов. — И что теперь?

— А теперь, граф, начинается самое интересное, — сказал Маркиз, медленно прикладывая ладонь к панели управления, встроенной в пьедестал рядом с сейфом. На поверхности сразу загорелись магические символы — одни расплывались, другие, наоборот, становились чётче, складываясь в какую-то сложную геометрическую схему.

— Я сейчас активирую систему идентификации и открою доступ к основному отсеку. А там — держись, граф. Впереди будет не просто история, а настоящая легенда, которую мы увидим своими глазами. Если, конечно, нас с предварительно не испепелит защитный протокол.

— Как ободряюще, — пробурчал Андрей, осторожно поправляя спящего Фагота, который снова недовольно хрюкнул и спрятал нос в его куртку.

— И, кстати, граф, у нас не так уж и много времени, — напомнил Маркиз, бросив взгляд на неподвижных гвардейцев. — Через час заклинание Стазиса самопроизвольно рассеется. Накопители, поддерживающие его, рассчитаны строго на этот срок — не больше, не меньше. А у нас, между прочим, ещё целая куча дел: переправить Ковчег в ваши апартаменты, в надёжное укрытие.

Он деловито огляделся и чуть тише продолжил:

— Правда, я рассчитываю на экстренную телепортацию при помощи вашего Родового Перстня. Надеюсь, у вас достаточно хорошая память, чтобы в деталях восстановить образ вашей гостиной. Желательно с точной расстановкой мебели и без курьёзов, вроде материализации внутри платяного шкафа.

Маркиз усмехнулся, но тут же снова стал серьёзен:

— Так что действуем просто: я беру Ковчег, вы — хватаете Кошака, мы берёмся за руки, как примерные первоклашки перед походом на утренник — и через мгновение оказываемся в уютной, безопасной реальности. Быстро, чётко, без суеты. Главное — не перепутать последовательность, а то магия иногда капризничает.

Он кивнул в сторону артефакта, стоящего в центре зала, словно напоминая, что времени на обсуждение у них действительно осталось немного.

Маркиз чем-то щелкнув наполовину погрузившись в сейф. Артефакты начали оживать. Воздух внутри зала словно стал плотнее, насыщеннее — время вокруг них слегка замедлилось, а в глубине сейфа раздался негромкий металлический гул… Начиналось пробуждение Хранилища.

Только теперь Андрей в полной мере осознал, насколько тщательно и изощрённо это место защищено от внешнего проникновения. И это внезапное прозрение вызвало у него вполне закономерный вопрос — если уж здесь всё устроено столь основательно, то зачем вообще что-то менять?

Тем временем Маркиз, шумно возясь с внутренностями сейфа, извлёк на свет массивный прямоугольный ящик из чёрного дерева. Поверхность его была густо покрыта золотыми иероглифами, а сам он источал ощущение древней силы, густой и тяжёлой, как свинец. Митя с явным усилием дотащил его до центра зала и с шумом поставил у ног Андрея.

— Тяжёлый, зараза, — выдохнул он, потирая плечо.

Андрей с уважением покосился на Маркиза. Вспомнилось, как с места крушения дирижабля «Адмирал Нахимов» Ковчег грузили сразу четверо крепко сбитых террористов — и, судя по их лицам, без особого энтузиазма.

— Однако, силён, — хмыкнул он.

— Старая гвардия не сдается, — усмехнулся Митя, но тут же вновь стал серьёзен.

— А, может, не стоит никуда его тащить? — неуверенно предложил Андрей. — По-моему, это место не менее надёжное, чем моё подпространственное Убежище. Тут и охрана, и защита, и сейф — всё как положено.

— Поверьте, граф, — покачал головой Маркиз, — в Империи больше не осталось по-настоящему надёжных мест. Даже сюда доберутся. И, уверяю вас, довольно скоро. То, что вашего дядюшку, графа Разумовского, вскоре арестуют, а Тайная Канцелярия будет тщательно вычищена от противников Годуновых — ровным счётом ничего не изменит. Жадных рук в этой истории хватает. На смену одним охотникам за Реликвией придут другие.

Он сделал паузу, затем, чуть понизив голос, продолжил:

— Единственный, кто действительно может обеспечить Ковчегу должную защиту — это Император Поднебесной. У него есть один очень редкий артефакт Древних, способный укрыть такую вещь даже от Взора Сквозь Миры. А клятва, которую Вседержитель дал нашему Императору, надёжно удержит его от соблазна присвоить себе право на Ковчег.

Митя прищурился, усмехнулся краешком губ.

— Скажу по секрету: как только стало ясно, что крышку Ковчега можно открыть, сразу же и закрутилась вся эта интрига с браком Наследника Престола и Принцессы Поднебесной. Так сказать, дипломатическая операция прикрытия для транспортировки Реликвии в Империю Цзын.

— Не понял, — нахмурился Андрей. — Причём тут моё Убежище и Вседержитель?