— Согласен, звучит глупо. Но чего вы хотите от Древних? Эти артефакты разрабатывали ещё до того, как магия научилась ходить прямо. Именно поэтому и существуют метки: большинство аристократов в жизни не смогут во всех деталях представить даже собственную спальню… Не говоря уж о чём-то более сложном. Надеюсь, вы всё-таки не из таких. Иначе нас ожидают весьма неприятные последствия.

Агенты тем временем приближались.

— То есть мы… мы не будем драться? — удивлённо спросил Андрей, всё ещё не веря в то, что план действительно может заключаться в банальном побеге.

— А просто исчезнем отсюда? А как же мои подопечные, баронессы, Борх, Фагот?

— Ну… — протянул Маркиз, задумчиво пожав плечами. — В жизни всегда приходится чем-то жертвовать. Кроме того, думаю, младшей баронессе вряд ли что-то угрожает. К тому моменту, как в Тайной Канцелярии поймут, что она не имеет ни малейшего понятия, где находится Ковчег, верные Императору силы уже выследят и обезвредят всех предателей.

Андрея буквально потрясли слова Маркиза. Нет, даже не от того, что Митя с таким спокойствием предложил оставить друзей на растерзание, а от внезапно проскользнувшей между строк информации.

— Ковчег? — переспросил он, напряжённо глядя на собеседника. — А при чём тут вообще Ковчег? И откуда эта нелепая идея, что Кира знает, где он?

— А это я сам и пустил этот слух, — с совершенно неприличной самодовольной ухмылкой признался Митя. — И, надо признать, довольно удачно. Благодаря этому удалось вычислить, кто на самом деле стоит запартией непримиримых, покушением на Наследника. Тайная Канцелярия. И лично граф Разумовский.

Он сделал паузу и, увидев, как Андрей побелел, добавил весело:

— Если нам сейчас удастся сбежать, это будет очередной триумф Тайного агента Мити. Ну же, граф, не тяните! Хватайте меня за руку и исчезаем! Хоть бы в вашу деревеньку… Берёзовка, кажется?

— Я не собираюсь бросать своих друзей, — резко и твёрдо ответил Андрей, хотя в глубине души ему было не по себе. Очень тревожно. А вид агентов, уже почти сомкнувших кольцо, вызывал у него острое желание сделаться невидимкой или хотя бы тараканом.

— Выкручивайтесь сами, Маркиз.

Он даже не успел уловить реакцию собеседника — как вдруг воздух разрезал мелодичный, пронзительный звон, будто ударили в гигантский хрустальный колокол. Пространство вокруг озарилось неестественно ярким, режущим глаза светом.

На мгновение всё исчезло в белизне.

А потом свет погас. Мир вернулся, но уже другой.

Полуослеплённый Андрей моргнул, пытаясь сфокусироваться. И увидел… как люди в чёрном, один за другим, начали медленно опускаться на землю. Без крика, без паники — просто с какой-то странной обречённой плавностью, словно бы их всех внезапно накрыла непреодолимая волна усталости.

А потом наступила тишина. Плотная, звенящая, непривычная. На её фоне голос Маркиза прозвучал особенно ясно:

— Ну, наконец-то… Стазис. Теперь никто никуда не бежит.

Глава тридцать первая

Тайна Ковчега

Глава тридцать первая. Тайна Ковчега.

Не прошло и пяти секунд, как на ногах остались только сам Андрей, Маркиз Ульянов, Пал Палыч и, в качестве представителей обороняющейся стороны, — Борх, чьё и без того плачевное состояние после вспышек света и звука, казалось, лишь усугубилось. Теперь он не просто тряс головой, а еще и комично наклонял её в разные стороны, ковыряя в ушах, будто пытаясь вылить из них воображаемую воду. Фагот, соскочивший с рук Киры, демонстрировал вздыбленную шерсть и глухое рычание — его возмущение происходящим было недвусмысленным.

Все остальные — включая Киру и Глашу — лежали на брусчатке в живописных, почти театральных позах. На первый взгляд было непросто отличить тех, кто ранее был выведен из строя Борхом и Одалиской, от тех, кто сейчас пал жертвой заклинания Стазиса. В воздухе повисло напряжённое, звенящее молчание.

— Вы только поглядите, — первым нарушил тишину Маркиз, лениво обводя взглядом неподвижные тела. — И этот человек, — он с лёгкой насмешкой указал на Пал Палыча, — смеет обвинять мою дорогую пра-прабабушку в распутстве!

Ироничный, почти карикатурный тон Маркиза показался Андрею в этой ситуации не просто неуместным — вызывающим. Он недоумённо бросил взгляд на своего спутника.

— Да бросьте вы, граф, — усмехнулся Ульянов, перехватывая его взгляд. — Будьте проще — и к вам потянутся люди.

Эта реплика только укрепила Андрея в подозрении: Маркиз явно был попаданцем — чужаком в этом мире, таким же, как и сам Андрей.

— Дело в том, — продолжил Ульянов уже более серьёзно, — что Стазис не столь уж эффективно работает на носителях Древней Крови. Особенно если они потенциально претендуют на пост Главы Рода. С вашим приятелем — Борхом — всё ясно: он давно в разработке у спецслужб. Бастард Князя Рюмина, старшего, разумеется, — добавил он, перехватив удивлённый взгляд Андрея. — Ну не Дмитрия же Рюмина, вашего однокурсника и злейшего врага.

— А вот ситуация с бароном Меркуловым — неожиданность, — задумчиво протянул он. — Никто и предположить не мог, что в его родословной затерялась капля Древней Крови. Этот род казался слишком уж… затасканным, чтобы претендовать на нечто большее.

Он сделал паузу и посмотрел прямо в глаза Андрею.

— Впрочем, куда интереснее — как вы умудрились привлечь на свою сторону одного из Рюминых. Надеюсь, когда-нибудь вы всё же раскроете мне эту тайну.

Информация о том, что тело его бывшего альтер эго, захваченное сознанием Черного Камня Души, принадлежит одному из Рюминых, не особенно поразила Белова. Он подозревал нечто подобное. Правда, предполагал, что Громила был просто талантливым наёмником, действующим по приказу Дмитрия Рюмина. Ведь изначально нападение должно было закончиться смертью обоих — как Белова, так и исполнителя, находящегося под ментальным контролем.

Похоже, в Империи бастардов особо не жалуют. Да и развелось их тут как грибов после дождя — куда ни плюнь, в какого-нибудь наткнёшься.

Борх — бастард Князя Изюмина. Он сам, точнее, Андрей Белов — бастард предыдущего Главы Рода Беловых. А Маркиз Ульянов… вообще бастард Императора.

По сути, все они — расходный материал.

— Впрочем, — прервал свой собственный монолог Маркиз, — потом. Всё потом. А сейчас… пришла пора не слов, а дел.

— Выпендрёжник несчастный, — сдержанно подумал Андрей, вспоминая, как ещё несколько минут назад этот самый «рыцарь с плащом» предлагал оставить всё и всех, банально сбежать и затаиться до лучших времён. Однако тут же мысленно одёрнул себя. После того, как Митя продемонстрировал, что звание легенды Тайного Сыска — вовсе не пустая побрякушка, сомнения рассеялись. Он знал, что тот умеет действовать, когда счёт идёт на секунды.

Маркиз скользнул вперёд — словно не шёл, а перетекал по мостовой — и в два плавных шага оказался рядом с Пал Палычем, всё ещё пребывающим в состоянии полубреда. Без лишних церемоний Ульянов вложил в его челюсть сочный правый хук. Щелчок, хруст, короткий выдох — и командир спецгруппы Канцелярии, не проронив ни слова, рухнул на брусчатку рядом со своими подчинёнными.

— В данной ситуации присутствие доверенного лица вашего так называемого дядюшки, графа Разумовского, нам совершенно ни к чему, — невозмутимо прокомментировал Маркиз, бросив взгляд на Андрея. Тем самым он ясно дал понять, что ни в грош не ставит легенду о родственных связях Белова с главой Управления внутренней безопасности — а в реальности, возможно, и с самим руководителем всей Тайной Канцелярии.

Но Ульянов не остановился. Его движения оставались такими же спокойными, текучими, как вода. Через миг он уже был рядом с Борхом, состояние которого с каждой секундой становилось всё более тревожным. Громила мотал головой, словно пытаясь вытрясти из неё остатки наваждения. И тогда Митя достал из кармана ещё одно серебряное кольцо — точь-в-точь такое же, как недавно вручённое Андрею, — и ловко надел его на палец Борху.