Мы упорно работали над тем, чтобы сохранить наши личности в тайне, и вместе мы были известны как Р. К. Бэнкс — псевдоним, который мы выбрали в честь наших родителей.

Но теперь я была просто Хэдли, потерянная в любимом деле, но не уверенная, будет ли оно прежним без Уиллоу.

Я прошла мимо Бет, неся свои ножи для красок в ванную. В студии и темной комнате, которую я собираюсь построить на заднем дворе, будет огромная раковина как раз для этой задачи, но пока я пользовалась только ванной комнатой внизу.

— Почему бы тебе не позволить мне обновить сайт? Держу пари, что фотография цветущих серебряных колокольчиков будет куплена раньше, чем мы успеем обновить страницу.

— Серебряные колокольчики не растут в Пуэрто-Рико, — ответила я, с громким стуком опуская все в раковину.

— Значит, вы переехали. Людям это позволено.

— Я собираюсь принять душ. Буду готова через пятнадцать минут, — я направилась в свою спальню, надеясь, что она оставит меня в покое, но зная Бет, она будет стоять в душе вместе со мной, если ей нужно было что-то сказать.

Она встала передо мной, преградив мне путь.

— Ты же знаешь, что мои судебные издержки недешевы. В конце концов, тебе понадобятся деньги.

Я закатила глаза.

— У меня их полно, и ты не возьмешь с меня денег.

— Хотя могу. И тогда я буду безумно богатой, а ты — бедным, голодающим художником, которому нужно продать картину.

— Ты и так безумно богата, а в прошлый раз, когда мы встречались, даже не позволила мне купить ужин. Я рискну, если ты пришлешь мне десятимиллионную купюру, которая меня сломает.

— Отлично. Тогда мои расценки только что выросли до одиннадцати миллионов в час.

— В таком случае ты уволена. Но мне все равно нужен душ, если ты хочешь в ближайшее время выйти отсюда, чтобы показать свой мед мухам, — я попыталась увернуться от нее, но нахальная девка снова преградила мне путь.

— Чего ты боишься?

Я бросил на нее укоризненный взгляд, но она отмахнулась от меня.

— Точно. Ладно. Ладно. Кроме всего этого, чего ты боишься?

Вздохнув, я отказалась от попыток добраться до своей спальни.

— Люди догадаются, что это не она. Они увидят штрихи, и все поймут.

— Так скажи им, что вы что-то поменяли. Мы будем рекламировать это как новую коллекцию. О! О! О! — она щелкнула пальцами, а затем постучала себя по носу. — На самом деле, мы должны начать тизерить релиз сейчас, а через несколько недель — бам! Выставим все на аукцион и будем наблюдать за тем, что из этого выйдет.

Я уставилась на нее. Боже, моя лучшая подруга была сумасшедшей.

— Слушай, если ты хочешь пойти на свой поздний завтрак, ты должна позволить мне…

Меня прервал звонок в дверь.

— Ты кого-то ждешь? — спросила Бет.

— Ну, я получила письмо от нигерийского принца. Может, он приехал, чтобы лично доставить мое состояние.

— Я серьезно, — прошипела она.

— Расслабься. Ты слишком долго жила со швейцаром. Мои соседи иногда заглядывают ко мне. Возможно, это просто раздраженный Джерри. Он заходит несколько раз в неделю, чтобы принести мне отходы. Я пыталась объяснить ему, что все, что ему нужно сделать, это поставить контейнер рядом с улицей, но он думает, что у меня есть какая-то магия, которая заставляет их исчезать быстрее.

— Почему он так думает?

Идя к двери, я ответил через плечо:

— Потому что я складываю его отходы в свой большой подкатной контейнер, а потом отдаю ему обратно пустым. Если бы только я могла научить Нэнси и ее детей через дорогу делать то же самое.

Как я и предполагала с другой стороны двери стоял восьмидесятилетний Джерри Масгрейв, держа в руках зеленый контейнер размером с корзину для белья. Она была переполнена различными материалами, которые мне придется отсортировать чуть позже.

Но именно мужчина, стоявший в нескольких футах позади него, заставил мое сердце остановиться.

На нем были темные джинсы, потертые на бедрах, и серая футболка, а на левой руке которой от запястья до локтя виднелись черные чернила в виде перьев. У меня пересохло во рту, а кожа покраснела. Это было семьдесят пять оттенков неправильного, учитывая нашу ситуацию, но у меня были глаза, а Кейвен был чертовски сексуален.

— Я принес тебе мусор, — объявил Джерри.

Непроницаемый голубой взгляд Кейвена захватил меня, приковывая к себе, пока я не смогла отвести глаза. Я судорожно пыталась понять по его безэмоциональному лицу, пришел ли он сообщить хорошие новости или плохие. Его щетина была длиннее, чем в последний раз, когда я его видела, и граничила с бородой, а щеки и нос загорели, но это были единственные подсказки, которые он давал.

— Не хотел ли ты… э-э-э… войти? — спросила я Кейвена.

Мусорное ведро Джерри стукнуло по моему животу

— Нет. Просто забери это дерьмо, чтобы я мог убрать его из своего дома. Не понимаю, почему я не могу просто положить его в обычные контейнеры, как все остальное.

Инстинкт заставил меня поднять руки, чтобы забрать у Джерри мусорное ведро, но я не отрывала глаз от Кейвена. День был теплый, но я чувствовала, как его ледяной взгляд окидывает меня с ног до головы. Конечно, на мне был мой дурацкий комбинезон. Карма не хотела, чтобы было иначе.

Он мог бы позвонить. У него был мой номер.

Может быть, он приехал, чтобы лично сообщить радостную новость.

Либо же, чтобы увидеть мою агонию, когда он скажет, что никогда больше не позволит мне увидеть Розали.

— Поторопись, — рявкнул на меня Джерри. — Мне нужно вернуть мусорное ведро. Мои сыновья пришли на ужин вчера вечером и привели всех своих отпрысков. Мой дом выглядит так, будто по нему пронесся торнадо. Сегодня у меня будет еще как минимум два ведра для тебя.

Не обращая внимания на Джерри, я спросила у Кейвена:

— Все в порядке?

— У тебя есть минутка, чтобы поговорить? — ответил он.

У меня была примерно вся оставшаяся жизнь, чтобы поговорить с ним, если он захочет. К счастью, мне удалось вымолвить несколько непринужденное:

— Конечно.

Но сначала мне нужно было избавиться от Джерри.

Мысленно пометив, что первым делом утром куплю ему перекатывающийся контейнер для мусора, я перевернул ведро на бок, высыпав пластиковые бутылки, кусочки оберток и картона на пол, а затем передала ему обратно пустой.

— Я зайду и заберу остальное позже. Не нужно приносить его сюда. Я сама приду и заберу. Поняли?

Джерри выглядел совершенно сбитым с толку, но когда я снова перевела взгляд на Кейвена, уголок его губ дрогнул в улыбке.

Улыбка.

Улыбка не может быть плохим знаком, верно?

Боже правый, пожалуйста, пусть его улыбка не будет плохим знаком.

Я изо всех сил отпихнула мусор с дороги, а затем нацепила улыбку, которая, как я надеялась, не выглядела такой нервной, как я думаю.

— Заходи, Кейвен.

Он стоял и терпеливо ждал, пока Джерри, ковыляя, спустится по моим трем кирпичным ступенькам. Они обменялись мачо-киваниями, и Джерри, проходя мимо, что-то пробормотал себе под нос, что заставило Кейвена тихо посмеяться.

О, боже мой, смех должен быть хорошей новостью. Никто не смеялся перед тем, как разрушить чужие надежды и мечты, каким бы смешным ни был заводной старик.

Я тяжело сглотнула, перекатывая большой и указательный пальцы вместе, пока Кейвен поднимался по ступенькам. Он остановился прямо передо мной, так близко, что я почувствовала запах его одеколона, а шлейф стал лесным и теплым, чисто мужским, как и все остальное в Кейвене Ханте.

И тут его великолепные губы дрогнули и произнесли:

— Ты все еще компенсируешь наш недавний углеродный след?

— Я посмотрела. Твой внедорожник расходует тринадцать миль на галлон. Это может занять некоторое время.

Он ухмыльнулся.

Я отступила назад, давая ему возможность войти, споткнувшись при этом о пустую молочную бутылку.

— Черт, — воскликнула я, падая назад.

Со скоростью гепарда — или отца, имеющего опыт общения с неуклюжей, склонной к несчастным случаям девочкой Бэнкс, — он поймал меня за руку. У меня перехватило дыхание, и я почувствовала, как каждый его кончик пальцев проводит по внутренней стороне моего бицепса.