Он отдернул руку, как будто я ее обожгла.

— Не трогай меня, блядь. Никогда, блядь, больше не прикасайся ко мне.

Боль в моей груди усилилась.

— Прости меня. Я просто пытаюсь…

— Ты просто пыталась что? Пожалуйста. Просвети меня, блядь. Это та часть, где ты просишь денег? Пытаешься шантажировать меня, взамен на молчание? Потому что мне очень не хочется тебя расстраивать, но этот маленький секрет, который, как ты думаешь, ты знаешь обо мне, является общеизвестным, если копнуть достаточно глубоко.

Все мое тело превратилось в камень.

— Я бы никогда…

— Ладно, — он наклонился в сторону, достал телефон из кармана, затем нажал на экран и положил его на стол между нами. — Сколько мне будет стоить твое исчезновение? Миллион? Десять? Назови свою цену, и я переведу ее первым делом утром.

Мое внимание привлек огонек на его телефоне, и, когда я опустила взгляд, на нем появилась красная круглая кнопка записи. Она была выключена. Вероятно, чтобы скрыть то, что он записывал наш разговор.

— Ты меня записывал?

— И сколько мне это будет стоить? — прорычал он, поднимаясь на ноги.

Я теряла его. Если бы он ушел, его было бы не вернуть.

В бешенстве я встала рядом с ним.

— Послушай, мне не нужны твои деньги. Я хочу, чтобы ты меня понял. Единственный человек, ответственный за эту стрельбу — Малком Лоу. Я ни в коем случае не обвиняю тебя. Я просто пытаюсь дать тебе понять, что у нас гораздо больше общего, чем просто дочь.

Его грудь вздымалась, а тлеющий гнев душил. Но он не двигался.

— Пожалуйста, — умоляла я. — Просто сядь и выслушай меня. В прошлом я совершала ужасные поступки, но я не злодейка. Клянусь, я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль. Или украсть твои деньги. Или забрать нашу дочь. Мы не случайно встретились в том баре, Кейвен. В нашей истории есть еще одно измерение, о котором ты даже не подозреваешь. Все, о чем я прошу — это позволить мне объясниться.

Он смотрел на меня долгую секунду с пристальным вниманием. Я понятия не имела, о чем он думает. Насколько я знала, он собирался сказать мне, чтобы я отвалила.

— Ты была там? — спросил он хрипло.

То, что он имел в виду, не требовало подробностей.

Как и мой ответ.

— Да.

Все его тело обмякло, а веки опустились.

— Господи Иисусе.

— Сядь. Пожалуйста.

Его грудная клетка расширилась, когда он сделал дрожащий вдох. Я много чего ожидала услышать от Кейвена Ханта в тот вечер. Но ни разу я не задумалась над его следующими словами.

Глаза Кейвена распахнулись, пылая от горя и наполняясь опустошенностью.

— Мне так жаль. Боже, мне так чертовски жаль.

Глава 15

Кейвен

После стрельбы в торговом центре мы с Трентом сделали все возможное, чтобы вырваться из грязной пустоши, которая была тенью моего отца. По большей части нам это удалось. Тренту тогда было девятнадцать, поэтому он смог оформить опекунство надо мной, и, сменив фамилии, мы убежали так далеко от Уотерседжа, штат Нью-Джерси, как только могли.

Чувство вины, которое я носил в себе, было настолько разрушительным, что искалечило меня на долгие годы. Трент делал все возможное, чтобы помочь мне оправиться, но в день стрельбы его не было рядом.

Он также не был причиной того, что мой отец отправился в торговый центр с арсеналом оружия и, казалось, бесконечным запасом патрон.

Эти глыбы раскаяния предстояло вынести только мне.

Трент, Йен и еще куча психотерапевтов, провели годы, пытаясь убедить меня в том, что я могу жить дальше.

Но только с появлением Розали я наконец-то поверил, что могу быть счастлив и жить дальше.

— Тебе не за что извиняться, — сказала Хэдли и потянулась к моему предплечью, но потом решила не делать этого.

Она была не права. Чертовски неправа.

Я никогда не разговаривал с людьми, пережившими стрельбу. У меня не хватало смелости встретиться с ними лицом к лицу, зная, что я натворил. Я тупо смотрел на лицо Хэдли, сожаление и мучительная боль пульсировали в моей груди, а тело болело от желания убежать.

Но от этого никуда не деться.

Трагедия того расстрела теперь замкнутый круг — моя маленькая девочка, единственный человек, ради защиты которого я готов умереть, была окружена разрушениями со всех сторон своего рода.

Отвечая, я чувствовал себя так, словно говорил с дверью:

— Я… Я не знаю, что еще сказать.

— Тогда не говори. Просто слушай.

Я кивнул и опустился обратно на стул, все еще пребывая в шоке.

Хэдли подозвала официантку, которая принесла дополнительную кружку и кофейник. Пока Хэдли возилась со сливками и сахаром, я просто помешивал черную жидкость, ожидая и надеясь, что она превратится в сильный вихрь, который поглотит меня.

— Я хотела обратиться в «Калейдоскоп», — сказала она, нарушив неловкое молчание.

Я поднял голову и посмотрел на Хэдли.

— Что?

— Это было как раз в то время, когда «Калейдоскоп» попал в национальные новости после ложного ареста, — она улыбнулась и подняла чашку с кофе, чтобы сделать быстрый глоток. — Я прочитала, что ваши поисковые системы могут найти любое изображение человека, существующее в Интернете. И мне это было нужно. Тогда я была в депрессии и надеялась, что где-то там я смогу найти фотографию, видео или что-то еще, чего я не видела раньше о своих родителях. Я думала, что, может быть, если я смогу увидеть их снова, это поможет мне избавиться от пустоты — хотя бы на время. Я была в отчаянии.

Мой подбородок дернулся в сторону, пытаясь увернуться от удара ее признания.

— Хэдли…

— Пожалуйста, не извиняйся больше.

Вздохнув, я перевел взгляд на ее плечо и спросил:

— Как ты меня нашла?

— Ты был одиноким мужчиной, живущим в городе. Я наняла частного детектива, чтобы узнать твой адрес. Затем я выбрала бар, ближайший к твоей квартире, и стала ждать.

Она склонила голову набок.

— Прошло около часа, прежде чем ты появился.

Я заулыбался, и напряжение в моих плечах на мгновение ослабло.

— Так просто, да?

— Ну, я решила рискнуть, и предложила, что ты не сможешь устоять перед рыжей девушкой. Но да. В принципе, это было просто.

Мне действительно нравились рыжие девушки.

— Так вот почему ты украл мой компьютер, для «Калейдоскопа?

Ее глаза загорелись.

— Я не знаю. Ты снова меня записываешь?

— А должен? — я сделал глоток своего кофе.

Она пожала плечами.

— Возможно.

Наверное, стоило бы, но мы были уже далеко за пределами того, что я хотел показать судье.

Выключив телефон, я убедился, что она смотрит.

Она взяла еще один стик сахара и насыпала в свою кружку.

— Так или иначе. Да. Вот почему я украла твой компьютер, IPad, и телефон.

— А бумажник? — я огрызнулся, почти пятилетняя обида взяла верх.

Ее лоб сморщился.

— Мне очень жаль, — она опустила голову.

Боже, я был козлом. А ведь правда: Если бы я тогда знал, что она выжила, я бы с готовностью отдал ей свой бумажник, мамино ожерелье и содержимое своего банковского счета, лишь бы почувствовать хоть капельку незаслуженного облегчения.

— Ты могла просто попросить меня. Я бы поискал для тебя твоих родителей. Это меньшее, что я мог сделать.

Она пожала плечами.

— Может быть, но если бы я спросила, а ты захлопнул дверь перед моим носом, я бы потеряла элемент неожиданности.

— И вместо этого ты использовала элемент неожиданности, трахая меня до изнеможения?

Черт. Я должен был взять свои эмоции под контроль.

Она прислонилась к задней стенке кабинки, и неловко осмотрела помещение.

— Нет. Это было… Я не знаю. Я думаю… — она взяла салфетку и начала ее измельчать. Прежде чем закончить мысль, она скатала четыре крошечных шарика. — Думаю, мне просто нужно было провести несколько часов, чтобы больше не чувствовать себя несчастной. Пойми, я провела большую часть своей жизни, пытаясь забыть страх, который испытала в тот день. Прошли годы, но он все время не выходил у меня из головы, требуя внимания. Я ненавидела его. Я хотела убежать от него. Но это почти превратилось в навязчивую идею. Поэтому на несколько часов я использовала тебя, чтобы отвлечься. Прости меня.