— Принять бой! Мы должны биться! Вычистим серую дрянь из наших степей, — стуча копытом, переполненным вдохновенного патриотизма, изрёк вождь кентавров и по совместительству муж Росситы.

— Мнение местных понятно, — спокойно сказал Семён. — Россита, а ты что думаешь? Ты же поняла, что разрушенные храмы Гравиколда и заброшенные алтари находятся в скалистых горах и подземных пещерах?

— Я потом с ним поговорю, — спокойно ответила она, всем своим видом показав, что не разделят мнение супруга, но пока у коня гон или боевой транс, то говорить с ним бесполезно.

— Елена?

— У меня в штурмовом комплексе Теллема осталось четыре гранаты и двести восемь выстрелов, плюс около семи тысяч игл к игольнику.

Ракшасы заулыбались.

— Хорошо, но мало, — кивнул командир четырёхруких, — Я пока не решил, что делать. Елена, ты прямо сейчас берёшь Лома и отправляешься к своим девочкам, а я с доктором кое-что попробую проверить. Россита, на тебе разговор с глубокоуважаемым, утром доложишь.

Кентавриха хмыкнула, и закатив глаза кивнула.

Всю следующую ночь Елена провела в седле. Она, Лом и ещё шестеро ракшасов скакали без остановки, не загоняя лошадей, но регулярно подбадривая животных магией. Кони бойцов были натасканы, прекрасно ориентировались ночью. Животное Лены двигалось вместе с отрядом, а от девушки требовалось только ничего не трогать, и не вылететь из седла, а поздним утром она увидела знакомую местность и стены.

Когда Елена с доктором уезжали, то даже в наступающих сумерках было прекрасно видно, что караван-сарай прежде всего сарай и только потом караван. Всё пространство было в грязи, а срач присутствующий в подобных местах заполнял всё не занятое грязью пространство. В подобных местах это было делом обычным. И действительно, кто станет заботятся о чистоте, если караванщикам всё равно придут и деваться им особо никуда? Не так много с добротным каменными стенами было построено по дороге мест. Караванщикам тоже не сильно хотелось убирать за собой, если хозяева заведения изначально предоставили помещение в замызганном и загаженном состоянии.

Теперь взору Елены заведение предстало в состоянии идеальной чистоты. Перепуганный хозяин не знал, радоваться ему или срочно выгонять честолюбивых постояльцев, чтобы остальные его гости даже не подозревали, что такая чистота принципе возможна и не потребовали от него похожего сервиса. Всё было вылизано, другим словом не назвать. В загоне стояли ухоженные лошади с натёртыми до зеркального блеска копытами и аккуратными завязанными в косички гривами. Пара здоровенных животных, больше похожих на крупных быков, только с клыками, флегматично стояли в своих законах и хрустели костями пережёвывая крупные куски мяса.

К караван-сараю со стороны небольшого леса, расположился на склоне крупного холма, трусцой, построенные в колонну по двое, бежали её девчонки. Сбоку от них бежала Зула, а с другого боку на лошадях скакали пятеро охранников, взятых из этого заведения. На стенах, неся вахту, Елене приветливо махали караульные девушки в весьма недурственной броне, вооружённые луками.

— Зулу тут развернулась не на шутку, — прокомментировала Елена Лому перемены, который ранее здесь бывал и помнил это заведение совсем в другом амплуа.

И действительно, сейчас комплекс зданий выглядел как образцовый военный гарнизон.

Девчонки добежали, скрипя зубами, обливаясь потом, ноги и руки были исколоты колючками, а грязные волосы липли к лицам и сбивались необъятными клоками. Дикарки были более развитые. Они уже перешагнули определённый рубеж и считались как почти среднеразвитые. Ещё немного и они уверенно займут позиции среднего развития, но это очень мало. Елена прекрасно помнила, что тогда в храм пришли тысячи развитых воинов, и ей нужны были такие, и не меньше. В её зарождающимся войске явно не хватало бойцов.

— Зулу, а где остальные?

— В лесу к дереву привязала, — спокойно ответила смуглокожая воительница, и на недоуменный взгляд Елены он ответила не менее недоумённый взглядом. — Проклятоеприданое. Привязываешь к дереву, а на грудь вешаешь кошелёк с двадцатью золотыми. Если кто-то из местных захочет эти деньги, то должен жениться. Для деревенской быдлянки такая сумма — это на пару лет жизни, ещё и дом хватит купить. Это очень большие деньги, а если её убьют то она получит свои двадцать золотых на алтаре возрождения и вольна валить на все четыре стороны. Они всё равно не справятся.

— Зулу, а откуда у тебя деньги?

— Из пространственной кладовой. Я из рода древних воинов, а не сельская простушка, взявшая в руки дубину.

Елена вытащила из своего пространственного кармана увесистый кошелёк с золотыми монетами, которые накидал ей перед смертью Теллем, и швырнула воительнице, легко поймавшей увесистый мешочек.

— Зулу, я тебе запрещаю тратить на это свои деньги. Завтра пойдёшь на невольничий рынок и купишь столько новичков, сколько считаешь нужным. Оставляй в лесу всех, кто не справиться, не нужны только сильные, не меньше.

В ответ Елене улыбнулись:

— Да госпожа.

— Зулу, ещё, можешь взять с запасом, плати не жалея, но не забудь попросить хорошую цену, как для меня.

— Так и сделаю, — и воительница слегка обозначила учтивый поклон, швырнув кошель в свою невидимую кладовую.

Большинству девчонок пробежка далось с очень большим трудом. Грязные и запылённые они тяжело дышали, а вот купленные по совету опытного человека дикарки даже не запылились, а нетерпеливо бросали недовольные взгляды на уставших подруг, желая быстрее привести себя в порядок и отправиться к столу, чё пожрать.

Елена внимательно наблюдала. Жаль, что этих так редко привозят. Она их выкупила всех. Прикупить пачку обученных, почти среднеразвитых бойцов, которых нужно было только кормить и гонять, было очень заманчиво. Помня предательство толстяка, брать наёмников и тем более привлекать игроков она не хотела. Одно дело когда ты вырастишь воинов сама, переплетаясь с ними незримыми нитями ауры, а другое дело это формальный договор, где обязательно найдётся какой-нибудь гадкий пункт позволяющий в самый разгар битвы бросить оружие. Если с местными и можно было многое предугадать, то с игроками никак. Это в книжках наёмник давший клятву всегда её выполнит, а здесь как получиться, обязательно найдутся какой-нибудь пункт вроде невозможности использования драконов или нарушение регулярности кормления. Под пункт третьей закорючки может быть нарушен неделю назад, а о том, что согласно этому пункту расторгают договор, вспомнят именно в разгар драки и не самый лучший её части. С точки клятвы и закона всё будет правильно, вот только тогда это уже будет уже не важно.

Лом и товарищи ходили по караван-сараю, превращённому в военный лагерь и только качали головами. За несколько дней превратить откровенный сральник в образец для подражания и при этом ещё заниматься боевой подготовкой — это надо сильно постараться. Елена тоже была довольна. Она с удовольствием наблюдала за тренировками.

Женщине, каким бы она не была мускулистым воином, никогда, ни при каких обстоятельствах не надо даже пытаться выбить мощным ударом боевого топора щит из рук мускулистого мужика орка или остановить на скаку кентавра. Это всегда закончиться групповым изнасилованием и таскание за волосы. Сила женщин была в другом. Лёгкие, порой весьма необычных форм клинки легко порхали в руках, а связки меч и кинжал или парные сабли знали своё дело. Скорость выносливость и невероятные растяжки, удары ногами, сочетающиеся с прыжками и подлыми подрезами сухожилий были единственным оружием против бронированных громил. У многих девчонок была достаточно сильно развита магия, кое-кому из них даже удалось повоевать, хотя на невольничьем рынке все в один голос говорили, что они застенчивые домохозяюшки и отличные кухарки.

Говорят, что глаз-алмаз, так вот у Зулу он был бриллиант высшего качества. Поняв, что умение держать оружие — не недостаток, как оказалось, больше половины из них прекрасно умело ходить строем, упирая длинные копья и прикрываясь щитами, чтобы выдержать удар конных воинов или кентавров. Девчонки не чурались походной жизни, а если спор заходил слишком далеко, то не раздумывая решали его с помощью кулаков.