— А что тогда произошло в храме и почему хотели именно меня поймать? У драконихи в логове какие-то твари появились, а потом она меня сюда отправила.

— Этого я не знаю. Я видел чёрное марево, за секунду как всё вспыхнуло. Вы с Теллемом всех убили, но меня очень смущает армия. Ладно, предательством вырвали у Рулза воплощение, уж очень он сильно своим жрецам доверял, а зря. У чужаков почти все войны были среднеразвитые или развитые. Если ты понимаешь, то высокоразвитых на весь храм была Гюрза и Теллем, я, однобоко высокоразвитый, только алхимия и магия, ещё пара охранников, как начальник гарнизона и несколько высших жрецов из местных, пол сотни развитых и всё, а тут непонятная раса и тысячи развитых воинов. Понимаешь, тысячи.

— Тогда мне нужна тоже армия из высокоразвитых воинов.

Доктор Добряк вздохнул:

— Ты не поняла, даже если ты скупишь всех наёмников, наймёшь всех баронов, то не наберёшь и нескольких сотен развитых воинов, а на тебя охотиться армия в тысячи.

— Тогда, давай наймём обычных и натренируем. Это-же игровой мир, Теллем тоже был вначале как я — недоразвитым.

— Лена, ты ещё скажи, что купишь рабов и натренируешь, тут как раз недалеко есть невольничий рынок. Раб, по крайней мере никогда не предаст господина и не ударит в спину, а если и будет бороться за свободу, то открыто, с оружием в руках. Тут, такие правила мира.

— Я хочу купить себе армию. Теллем мне отдал кучу денег, оружия и ещё всего.

Доктор снисходительно посмотрел на девушку, пожал плечами:

— Как хочешь, но не думаю, что из этого что-то получиться. Ты сама всё увидишь, только вначале надо немного отмыться, а то мы по уши в крови и грязи, а от тебя ещё и мертвечиной воняет, нас в таком виде даже к воротам не подпустят.

— Я хочу армию, — упрямо повторила Елена.

— Вот заладила, что хочешь, то и купишь, — отмахнулся мужчина.

Елена шла по невольничьему рынку. Глаза разбегались. Посмотреть было на что, но с чего начать было совершенно непонятно. Здесь было невероятно много невольниц от абсолютно невинных девушек, которые были богато украшены драгоценностями и никогда никому ещё не показывали своего лица. Они были одеты в роскошные головные уборы с плотной вуалью до плеч, закрывающую только голову и шею, чтобы покупатель мог хорошенько рассмотреть прелести будущего приобретения во всех подробностях. Были невольницы с дальних островов — озлобленные, шипящие при каждом прикосновении к прутьям клетки, покорившиеся невольницы с Юга и Севера, показывающие зубы и всё остальное по первому требованию.

Лена проходила мимо загонов где держали знатных дам с потухшим взглядом и крестьянками, особо не видящие разницу между положением, в котором они были раньше и сейчас. Словно курицы, деревенские бабы сбивались в стайки и весело кудахтали между собой, перенося время плена как подобие отпуска от тяжёлой работы в поле и рожания бесконечных детей. Чего тут только не было и не предлагалось. Теперь понятно, почему Доктор Добряк вместо того чтобы помогать скупать будущую великую женскую армию, наградил отслеживающим заклинанием и пошёл ждать возвращения предводительницы под навес, где наливали холодное вино и вкусно готовили мясо.

Теллем ей накидал столько денег, что она могла сейчас купить весь этот рынок, но хватит ли ей всего отданного, стать такой сильной, чтобы вернуть звезду мага с ночного небосклона? Она с детства была девушкой рачительной, бережливой и никогда не позволяла себе тратить бездумно в том мире и не собиралась этого делать в этом. На втором круге по центральному ряду рынка, взгляд Елены остановился на закованной женщине. Она её раньше не видела из-за группы столпившихся перед решёткой рабынь, которых распродали и теперь были видны клетки со второсортным товаром. Все, кто искал что подешевле, просто распихивали более дорогих тёток и протискивались к клеткам с товаром похуже. Стараясь выбрать самое хорошее, Лена даже и не думала выискивать покупки в дальних рядах.

Увиденная ею женщина имела спортивное тело с рельефной, почти мужской мускулатурой, следы множества побоев, свежие и старые шрамы покрывали смуглую, привыкшую к ветру и открытому солнцу кожу. Судя по выпирающим рёбрам и впалым щекам, кормили скупо, наверняка сильно били, продавали почти даром, лишь бы избавиться от надоевшего второсортного товара и близко к прутьям не подходили, обходя бочком и пугаясь её прямого, злого взгляда, а самое главное, она была единственная развитая на весь этот рынок.

По пути сюда, Доктор Добряк объяснил Лене, что местные не видели этих названий, а просто делили на сильный и слабый, и то что сильный семилетний ребёнок может навалять здоровенному взрослому мужику, тут никого не смущало. Он же сильный, а здоровенный мужик — слабый. Вот такие выверты мира.

Перехватив заинтересованный взгляд Елены, к ней подбежал невысокий толстопуз странной расы с обвисшими словно у спаниеля ушами, в богатом халате, воняющий чесноком и перегаром:

— Госпожа, возьми служанку ночные вазы выносить, в саду копать. Она сильная. Если хорошо кормить, может и лошадиную повозку в одиночку таскать, — и пухлый торговец рабынями рассмеялся, восторженный собственным остроумием.

Женщина окинула его пренебрежительным взглядом, слегка скользнув глазами по девушке. Елена подошла в плотную к решётке, став рядом с женщиной и тихо, чтобы их никто не слышал сказала:

— Мне нужен воин. Тот, который сможет учить настоящих бойцов. Мне кажется, ты похожа на него.

— Девочка, что ты знаешь о настоящих воинах? Что может знать изнеженная перина богатого господина о тех, кто привык спать в обнимку с мечом, около копыт боевой лошади, — окинула самым презрительным взглядом и отвернулась, показывая всем своим видом, что разговор закончен.

— Я тебя куплю.

На эту фразу женщина никак не отреагировала, а Лена продолжала упорствовать.

— Я тебя сейчас всё равно куплю и просто отпущу. Я тебе дам свободу, но хочу попросить об одном небольшом деле.

Пленница снизошла взглядом к девушке:

— И какие могут быть дела у богатой госпожи к дешёвой, потрёпанной жизнью рабыне?

— Я хочу знать о тебе всё, и мне кажется ты сможешь помочь купить ещё несколько десятков рабынь, которые смогут стать настоящими воинами. А если захочешь, то и можешь воспитать тех, кто поможет тебе отомстить.

Елена не была уверена в своём решении, своих словах и совсем ни в чём, но чувства в этом мире были совсем другие чем раньше, и они подсказывали, что просто так нельзя оставлять эту взрослую израненную женщину со злым и прямым взглядом. На Лену заинтересованно посмотрели, хотя и свою презрительную искорку из глаз никуда не убрали:

— Ты не сможешь купить здесь столько женщин, чтобы рассчитаться за моё горе. Меня брали живой для того, чтобы я могла посмотреть как убивают моего мужа и моих шестерых детей. Это делал сам король и сто таких рынков не хватит, чтобы купить трусливых рабов, которые завалят замок короля трупами. Может быть тогда он задохнётся от вони разлагающихся мертвечины, — женщина грустно улыбнулась.

— Воспитай, вырасти, ты же сама стала сильной и знаешь, как это делать. Пусть это будет пока десять, а потом сто воинов. Сожжём деревню, потом ещё одну, потом город, а потом сможем брать и жечь замки, какие хотим и когда хотим.

Пленница глянула на Елену по-матерински заботливо, как на умалишённую идиотку. Наивное, обделённое по малолетству разумом создание хотело прыгнуть, схватить небо и скинуть в океан, и не меньше, а Лена поняла, что ухватилась за нужную ниточку. Как тащить и насколько тонка паутинка было непонятно, но надо пробовать.

Девушка подошла к торговцу рабынями, выставила перед его лицом ладонь и показала знак Рулза:

— Я решила последовать твоему совету, и купить эту рабыню, раз ты её так сильно расхваливал.

Пухленький торгаш с хитренькими бегающими глазками за малым не потерял сознание:

— Высшая жрица, у меня много товара, я, вы не сказали, я сейчас…

— Мне, теперь нужна только эта. Просто скажи цену, но такую, которая и тебя не обидит, но и не больше, чем бы ты смог получить после часового торга с гномом.