Почему?

— Потому что пока мы в этом храме, Я — это точно я. Эта земля пропитана такими штуками, что и сам не заметишь, как тебя обманут, подсунуть личину или влезут в голову. Если захочешь об этом поговорить, то только давай договоримся говорить об этом только здесь, прямо на этом месте. Вот хороший ориентир, — Тэллем показал на барельеф, где женщина с одухотворённым лицом потрошила нескольких человек, раскладывая внутренности по богато изукрашенным сосудам, а выпотрошиваемые преданно смотрели на свою хозяйку, помогая чем могли, готовые выполнить её любой приказ.

— Вот прямо около этой тётки и будем говорить, — и жрец похлопал ладонью по бедру вырезанной из камня дамы. — Тут сила Рулза такая, что волосы дыбом встают, и больше нигде и никогда. Ты поняла?

Елена кивнула. Такой переход от обнимашек и хохотушек к серьёзному тону она не любила. Когда родители ругали или пытались наказать, ограничивая доступ к гаджетам или не разрешая гулять, то всё это укладывалось в рамки воспитательного процесса и заморачиваться на этот счёт было не нужно, а просто принять как временной интервал, на котором будут недоступны некоторые бытовые развлекательные функции, а вот если тебя никто не ругал, не упрекал, а начинали говорить как со взрослым человеком, то происходило что-то действительно серьёзное.

От барельефа потрошительницы до жилья шли молча. Теллем привёл Елену к себе, как он уговорил: «домой, в скромную келью». Высшие жрицы, да и все остальные в подземных храмах Рулза не бедствовали, и подземным храмом это можно было назвать с натяжкой. Все религиозные части сооружения находились глубоко под землёй, овитые хитрыми коридорами, но было множество бытовых построек на поверхности с аккуратными дорожками, клумбами и разросшимися деревьями. Основная часть жрецов жила здесь или в утопленной в утёс крепости с видом на море. Под платформами с циклопическими метательными машинами, в один выстрел способными утопить корабль, были размещены жилые помещения с узкими окнами бойницами, прорезанными в массивных толстых стенах.

Теллем обитался именно здесь, на одном из самых верхних уровней. Елена окинула взглядом жилище. Просторный холл с большим столом, вокруг которого разместилось несколько плетёных кресел, имела выход на небольшой балкон, спальню, санузел, размещённый в нише, исполненный в виде набора наполненных и ненаполненных сосудов. Был и кабинет, если судить по количеству смешных пергаментов, как это изображают в мультиках и множеству непонятных банок, статуэток и прочих штуковин. Из дверей было только входная и кабинетная, всё остальное могло закрываться занавесками, но судя по слою пыли, их не трогали с того момента как повесили.

— Заходи! Посмотри, что у меня есть! Балкон! Еле выпросил. Любое окно с наружной стороны — это вход для врага и почти все окна зарешёчены. Даже если снаружи слюда, то под ней обязательно будет решётка. Местные тут тупые, пока разъяснил, что могу с балкона целую армию остановить — замучился. Я маг и по силе превосхожу машину что над нами. Хотя, на самом деле — глупость. Центральную обитель берут, когда почти все храмы божества уничтожены и Бог ослаблен, а Рулз пока в полной силе и он главный защитник этого места. Метательные машины над нами — чистое украшение, а вот балкон я под это дело себе отжал.

Елена вышла на балкон, огороженный массивной кладкой из обтёсанных камней. Полный обзор закрывали нескольких зубцов в рост человека, образуя широкие бойницы. Если подойти поближе, то через проём между зубцами открывался вид до самого горизонта на раскинувшееся море, а вдали виднелось несколько островов.

— Красиво. Как будто летишь на атмосфернике, на предельно малых.

— А я с таких высот прыгал на компенсаторах. Я в десанте был и куда нас только не кидало, но живых планет видел всего несколько штук. Красиво. Лена, пока поживёшь у меня. Я боюсь тебя отпускать, пока ты не освоишься, не научишься, не войдёшь полную силу. Под крылышком у Рулза почти безопасно, но, если кто-то сюда заберётся — это будет очень сильный враг и даже если ты через стенку будешь жить, я добежать не успею. Будешь у меня в спальне спать, а я лягу в кабинете. Если что, кричи не стесняясь, хоть что-то, где-то, какая-то тень не понравилось или подозрительная птица на балкон села, даже если тебе всё нравится, но что-то смущает. Это магический мир и исходи из того, что тут может быть всё, особенно гадости.

Дверь отворилась и пара жриц, которые в храме Рулза одевались весьма легко и нарядно, подали завтрак, построили глазки Теллему, косо глянули на Елену и удалились, оставив уставленный едой стол. Всё остальное время до сна превратилось в курс молодого бойца в учебке. Теллем рассказывал о мире, который был создан по игровым законам каким-то сумасшедшим, но был настоящим. Тут странным образом перемешались уровни развития, над головами висели имена и в тоже время совсем не было стат.

Теллем протянул свёрток, в котором оказалось нарядное, но очень короткое платье:

— На, держи. Снимай ППК, нечего затаскивать. Вещи, принесённые с собой, имеют другую механику и по-другому работают. Это очень ценные вещи. Всё снимай, оставь только нож и игольник.

Мужчина подошёл к Елене и закрыл ей ладонью глаза рукой:

— Посмотри, где у тебя пространственный карман.

— Что?

— Смотри.

Было странно и интересно. И действительно, под левой рукой, хотя она явно выраженная правша, в воздухе, на высоте полуметра висел круглый шкаф, вернее, цилиндр глубиной метра четыре:

— Ой.

— Что ой? Нет кармана? За бровь рукой зацепил? Внутри голый эльф сидит и выпустить просит? — уточнил Теллем.

— А почему он круглый?

— Какая разница? У меня вообще ни одного ровного угла нет, даже не могу сказать, что за фигура. А большой?

Елена попыталась достать до верхнего края, но роста не хватало и обвела руками по краю, для чего её надо было сделать по шагу в сторону:

— И Внутрь несколько метров.

Маг убрал руку, но пустое пространство было по-прежнему прекрасно видно. Хмыкнул:

— Ого! У меня раза в три меньше и то, меня хомяком иногда работать просят, а ты точно не пропадёшь. Это так называют тех, у кого карман большой, и они транспортировкой подрабатывают. Вот и складывай свои вещи туда, — и он отправился в кабинет, хлопать дверцами ящиков и шуршать грудой имущества.

Пока Елена переодевалась, и после нескольких попыток всё-таки смогла водрузить свою лётную одежду висеть в полупрозрачном ничто, вернулся и маг, притащив с собой увесистый ящик непонятных предметов, глянул на игольник и нож, которые девушка держала в руках. Оружие прекрасно крепилось к ППК, но как их приспособить к изящному платью, было не понятно:

— Мммм, да. Давай пока я пояс из своих дам, просто повесим, а завтра я моих мастериц на кобуру для бедра и ножны для предплечья озабочу. Пока сунь туда ящик. Тут немного денег, украшения, амулеты и расходники для заклинаний. Пусть лежит, завтра переберём.

Затем был ужин, превратившийся в долгий монолог мага, исполняемый с набитым ртом, в котором в краткой форме он рассказывал обо всём, а затем Теллем отправился в кабинет и улёгся на диван, накрывшись накидкой похожей на плед с вплетёнными туда кусочками шкур. Дверь он закрывает не стал, а Елена улеглась на кровать. Приоткрыв один глаз, маг сообщил: «Лена, лучше, чтобы я тебя видел и чувствовал, а то двери имеют свойство захлопывается в самый неподходящий момент», — и зарывшись в подушку прекратил общение. Елена лежала долго, очень долго, в голову лез разговор с добрым дедушкой Рулзом, который мог быть грудастой девицей, бухающей с её другом, разорванное в клочья чудовище, огромный дредноута Аю-Таю, висящий между двух черных дыр, срочный вызов в игровой кокон и Марк, почему-то стоявший около её скамейки и наблюдавший за пришедшими белками и сорокой, которая зло ругалась, не найдя привычного угощения. Несколько раз Елена провалилась в сон, для того чтобы быть выдернутой из дрёмы своими воспоминаниями.

Девушке было жутко, страшно и одиноко, и даже знание того, что она рядом с ней в соседней комнате находится могучий боец и дико сильный маг, она сама всего в нескольких сотнях от самого центра храма, который своими силами закрывает могучие божество не давало уверенности. Спасительное одеяло, которым она закрывалась в детстве с головой, становящееся непробиваемой бронированной плитой и закрывающее от всех неприятностей, сегодня не работало, а так и оставалось тонкой тряпкой, через которую проникнуть злые духи, ржавые мечи ужасных чудовищ, а рядом с ней, где-то по коридорам бродит женщина, пытающаяся договориться с кем-нибудь на счёт кишок, чтобы вынуть внутренности. Ещё пара сосудов осталась незаполненной, а внутренности её слуг уже закончились, и надо срочно подыскать несколько желающих.