— Боюсь, об этом можно будет говорить только после того, как справимся с неприятелем, — ответил Рейнхардт.

— Я не смогу действовать с максимально возможной эффективностью.

— Полагаю, того, что есть, может оказаться вполне достаточно, — возразил полковник Рейнхардт, повернувшись к оставленному позади лагерю и печально глядя на свою раздавленную машину. Он нахмурился, заметив, что к ним приближается чей-то автомобиль.

— Вы его остановили! Превосходно! — воскликнул Мариус, едва не выпрыгнув из машины. — Он сказал, что собирался сделать?

Рейнхардт выгнул бровь:

— Я еще не спрашивал. — Он повернулся к Бело. — Объясни свои последние действия.

— Данная единица обнаружила возможную угрозу и пыталась собрать данные для триангуляции.

Рейнхардт кивнул:

— Вот видите, он уже занялся делом.

— Замечательно, — проворчал Мариус. — Чем скорее он приступит, тем лучше.

— Командир, мне необходима дополнительная информация, — сказал Боло несколько дней спустя, когда Рейнхардт снова навестил ангар.

Полковник слегка выгнул бровь — жест, оставшийся незамеченным Боло.

— И что именно ты хотел бы узнать?

— Сложившаяся на планете ситуация в общих чертах выглядит так: Бавария сохраняет контроль над районом Реналуар, а Новая Франция удерживает другую спорную территорию — Аласек. Текущие военные планы предусматривают использование данной единицы во взаимодействии с регулярной армией, и конечной целью операции является занятие этой территории Баварией.

— Да, все именно так.

— Вы особо указали на то, что Новая Франция обладает примерно такой же военной техникой, как и ваша армия, за исключением данной единицы.

— Тут ты тоже прав.

— Меня интересует информация касательно того, как сложилась подобная ситуация.

— Но почему?

— Любой военный должен обладать широкими познаниями в повседневных делах.

— Ладно, — согласился Рейнхардт. — Не думаю, что это повредит. К тому же у меня есть немного свободного времени.

— Возможно ли произвести подключение к компьютерной базе данных?

— Твои новые схемы еще не готовы, — ответил Рейнхардт. — Но я вполне могу рассказать тебе, как все было.

Он устроился на более или менее чистом краешке верстака и начал:

— Около трехсот лет назад сюда прилетели колонисты, в основном французского и немецкого происхождения. Они засеяли планету терраформирующими бактериями и основали колонию на богатых аллювиальных равнинах этого самого континента. Мы сосуществовали довольно мирно; новофранцузы жили в западной части Норхайна, а баварцы на востоке. Изначально планировалось, что наши колонии будут расширяться в противоположных направлениях, по мере того как терраформирующая микрофлора будет распространяться по континенту, а потом и по всей планете.

— Возможно, тебе неизвестно, что, за исключением совершенно безжизненных планет, все миры, подходящие для освоения людьми, уже имеют сложившуюся экосистему. Терраформирующие бактерии лишь помогают приспособить ее к метаболизму человека. Наши архивы говорят, что для проведения земляных работ на планету привезли нескольких Боло, соответствующим образом переоборудованных.

— Эта секция моей долговременной памяти повреждена не слишком сильно, — вставил Боло.

— Однако, — продолжил полковник, понимающе кивнув, — вскоре после того, как были основаны первые поселения, на колонистов обрушилось какое-то вирусное заболевание. Мы были уверены, что оно появилось в результате незаконных экспериментов по генному клонированию, которыми занимались новофранцузы, а те в свою очередь считали эпидемию атакой с нашей стороны.

Полковник Рейнхардт задумчиво оглядел Боло и продолжил:

— Каковы бы ни были причины разразившейся эпидемии, результат был один: погибли все наши посевы, терраформирующая микрофлора едва не вымерла, и колонисты оказались на грани голода. Это и было началом нашего конфликта. Уменьшение численности населения в результате голода, чумы и военных действий привело, в частности, к потере множества опытных специалистов, в том числе по генной инженерии, адаптивной агрономии и металлообработке.

— Вы говорите, что обе стороны винили в происшедшем друг друга. Но не было ли причин подозревать какую-нибудь третью сторону?

— Нет. На 60 парсек вокруг нет ни одного человеческого мира.

— Ясно. Но какое отношение ко всему этому имели Боло?

— Судя по тому, что нам удалось обнаружить в уцелевших записях, их было всего три или четыре. И по-видимому, они были далеко не в лучшей форме. Мы откопали архивную запись, в которой говорилось, что три из четырех были законсервированы для проведения глубокого ремонта. Вероятно, именно поэтому База техобслуживания и близлежащее поселение были уничтожены в самом начале конфликта, и теперь никто не помнит, где они находились. Вскоре родился слух, утверждающий, что существование Базы не более чем сказка.

— В ваших архивах имеются сведения о том, что какие-то из Боло могли уцелеть?

— Нет, мы считали, что все они погибли вместе с Базой.

— Не слишком логичное предположение, — возразил Das Afrika Korps. — Все функционирующие Боло должны были находиться на вахте.

— С точки зрения военных, так и должно быть, — согласился Рейнхардт. — Но Боло были привезены сюда не для войны, а для мирного применения, и скорее всего на такие мысли никто просто не обратил внимания. Подозреваю, что они эксплуатировались до тех пор, пока не вышли из строя.

— Возможно, — произнес Боло,— хотя подобный исход достоин сожаления. Вы не помните, кто был губернатором первой колонии? Эта пасть моих архивов была уничтожена.

Рейнхардт покапал головой:

— Я припоминаю, что он был военным и участвовал в какой-то войне с чужими — кажется, с Джинцджи, — но бόльшая пасть дошедшей до нас информации о тех временах, не более нем слухи. Наша главная компьютерная библиотека была уничтожена в первых же сражениях. Все, что у нас есть, получено из мобильных компьютерных модулей и твердых копий — книг и распечаток.

— Это естественно, — согласился Боло, — подобный информационный ресурс обладал слишком высокой ценностью, чтобы позволить одной из сторон, единолично владеть им. — Боло сделал паузу. — Как вам удалось обнаружить Базу?

Рейнхардт поднял левую руку и несколько секунд отсутствующе изучал свои ногти.

— Мы случайно наткнулись на нее, когда устанавливали минные поля во время нашего последнего наступления.

— Вашего наступления.

— Gott in Himmel!^[12]  — Рейнхардт уставился на Боло широко распахнутыми глазами. — Ну какого дьявола твои создатели сочли нужным наделить тебя способностью анализировать эмоции?

— Если говорить по существу, я не могу анализировать эмоции, — отозвался Боло. — Однако я обучен вести переговоры и обладаю блоками распознавания невербальных компонентов человеческой речи.

— Я и не подозревал, что серийные Боло способны на такое, — признался Рейнхардт, не сводя с машины настороженного взгляда.

— Этот факт не слишком известен, объяснил Боло. — Кроме того, группа «С» отличалась тем, что гораздо лучше разбиралась в подобных вопросах, чем предыдущие модели.

— Это уж точно. — Рейнхардт поднялся и снова сел, скрестив ноги, чтобы дать себе время собраться с мыслями. — Так, значит, ты решил, что именно я несу некоторую ответственность за планирование последней кампании. И насколько же точны твои оценки?

— До вашего последнего замечания вероятность этого колебалась в районе 78 процентов, ответил Боло. — Однако теперь вероятность справедливости моих выводов выросла до 97 процентов.

— Вот как? Ты так много узнал из нашего короткого разговора?

— В основном из интонаций вашего голоса и телодвижений, — поправил его Боло. — Вы можете более подробно рассказать мне об этой кампании?

— Зачем тебе это понадобилось?

— Простой профессиональный интерес к тому, как вы ведете боевые действия, — пояснил Боло. — Понимаете ли, я в некотором роде историк-любитель.