Но я отмахнулся от этой мысли. Враг должен быть уничтожен. До последнего человека. Мы не можем позволить, чтобы кто-нибудь донес в штаб Бригады, что у нас есть свой Боло. Иначе они придут и заберут у нас Кенни, оставив без всякой защиты. Кроме того, было бы неплохо, если бы бандиты и пираты со всего космоса прилетели сюда и встретились лицом к лицу с Боло. Мы могли бы навсегда избавить сектор от пиратов и никогда больше об этом не вспоминать. Эта мысль здорово меня согрела.

— Давай! — приказал я.

С захватывающей дух для такой гигантской машины точностью Боло Семьсот двадцать один КНИ выпустил импульс энергии, оставивший от пиратского корабля гору расплавленного шлака, а от «майского жеста» одни воспоминания. Пшеничное поле, колышущее свои волны возле дымящихся останков, даже не шелохнулось.

— Задание выполнено, — доложил Кенни, и в его голосе я расслышал удовлетворенные нотки.

— Хорошая работа, — сказал я. — Чертовски хорошая работа. Едем домой.

Но всю дорогу до городка меня снова терзали тревожные раздумья. Этот Боло спас нас от серьезной опасности. И не было никакой гарантии, что больше в нашем секторе нет пиратов. На самом деле я был готов поставить половину своей земли на то, что где-то там в космосе летает полно таких же мечтающих поживиться на нашем процветании людей.

Но это не уменьшало опасности самого Боло для Камелота. Я научил Кенни, что наш новый враг — человек. Со временем, думал я, он может совершить нечто, что принесет несчастье всем нам. Он был Боло, и ему не было места на Камелоте.

Когда Фредерик приступил к проверке боевых систем, я отключил передатчик, чтобы поговорить с ним наедине.

— Что мы собираемся делать теперь? — спросил я, — Мы не можем его отключить. Всегда существует опасность нового рейда. Я не хочу, чтобы мои дети росли в страхе. Но он сам может быть опаснее любых пиратов. Ты говорил, что все будет в порядке, но не сказал, как этого добиться.

Фредерик расплылся в улыбке.

— Почему бы тебе не поговорить с ним самим? — осведомился он, пожимая плечами. — Спроси, кем он себя считает. Думаю, тебе предстоит знакомство с очень... интересными эффектами психотронного смещения.

Я снова включил коммуникатор.

— Боло Семьсот двадцать один КНИ, идентифицируй себя, — приказал я.

Я прекрасно знал, что он должен ответить. Боевая Единица Семьсот двадцать один, Первый Полк Бригады Динохром. Он мог рассказать что-нибудь из истории Полка или сыграть полковой гимн.

Но ему удалось меня удивить.

— Я страж Камелота, — медленно проговорил Кенни. — Я носитель брони и разума. В истории Камелота есть свидетельства о соответствующих созданиях. Их больше нет. Долг любого носящего броню создания, странствующего рыцаря — защищать слабых и использовать силу лишь во имя справедливости. Теперь меня зовут не Кенни. Это имя не подходит Камелоту. Я Сэр Кендрик. И мой долг служить Камелоту.

Наверное, моя челюсть едва не отвалилась. За всю свою жизнь ни на родной планете, ни на службе, ни здесь, на Камелоте, я не переживал такого изумления. Несколько минут мне пришлось потратить на то, чтобы снова обрести свой голос.

— Как ты до такого додумался? — потрясенно спросил я у Фредерика.

Он только головой покачал:

— Скорее, это была твоя идея. Ты сам приказал Кенни просмотреть записи о древнем Камелоте. Сам я о рыцарях и слыхом не слыхивал. Хотя, знаешь, в этом что-то есть.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. В этом действительно что-то было. И все еще было две недели спустя, когда мы установили на боевой башне Сэра Кендрика самую новую и, возможно, последнюю награду. Пара золотых шпор, слишком маленьких для могучего Марк XXIV, ярко засияли на солнце. А отец Райс записал в книгу Судного дня еще одно имя, имя иммигранта, ставшего нашим новым соседом, имя Сэра Кендрика Защитника Справедливости.

Вот такие дела. Теперь никому не удастся отнять у нас Кенни. По законам Камелота этот Боло теперь не только наш рыцарь — защитник, но и гражданин. И это не просто юридическое крючкотворство. Для нас Сэр Кендрик стал настоящим человеком.

Дж. Эндрю Кейт - НАСЛЕДИЕ ЛЕОНИДА

Перевод А. Апушкина.

Путник, пойди возвести нашим гражданам

в Лакедемоне,

Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми

полегли.^[9]

Я начинаю осознавать свое ближайшее окружение.

За 0,572 секунды с момента возвращения сознания полная диагностика всех систем показывает, что все бортовые элементы функционируют в пределах нормы. Я замечаю небольшое отклонение порядка 1,44 процента в производительности моего термоядерного реактора, но, так как это отклонение не превышает пределов безопасности и технических характеристик, я просто сохраняю эти данные в отдельном файле для будущего техосмотра. Во всех остальных отношениях мои чисто механические системы функционируют так, как должны.

Сенсоры информируют меня о том, что меня окружает. Их показания значительно отличаются от большинства недавних отчетов, хранящихся в банках краткосрочной памяти, что заставляет предположить, что я провел продолжительный период в состоянии пониженной активности, за время которого изменилось либо мое местонахождение, либо само окружение. Гравитация по сравнению с предыдущими показателями упала на 1,51 процента, атмосферное давление значительно ниже результатов последних измерений, а звезда, которую видят мои оптические рецепторы над изломанным горным хребтом к востоку от моей нынешней позиции, принадлежит Классу К5В. Она гораздо меньше и менее активна и расположена ближе к этой планете, чем солнце класса Ф9В планеты Каллерво, бывшей моим последний местом службы. Все указывает на то, что за время моего продолжительного отключения я был переправлен на другую планету в совершенно другой звездной системе.

Я зондирую свои банки данных в поисках подтверждения этой гипотезы, с тревогой обнаруживая, что информация постоянно прерывается. Моя долговременная память была переконфигурирована! Это ощущение чрезвычайно неприятно, и мне приходится потратить почти 0,04 секунды, чтобы тщательно обдумать неопределенную ситуацию, в которой я неожиданно оказался.

Нельзя полностью стереть память Боло Марк XX, не уничтожив его базовую личность, а в данном случае этого явно не произошло. Я по-прежнему Боевая Единица ДСН, и в моей памяти хранятся воспоминаниям 50,716 стандартных года службы в Бригаде Динохром на ста трех планетах, не считая времени, проведенного во сне, когда меня ремонтировали или перевозили на новое место службы. Но в меня была заложена новая программа, и именно зто заставляет меня уделять столь много времени самоанализу. Похоже, я больше не принадлежу Бригаде Динохром или хотя бы ее Четвертому Батальону. Осознав это, я переживаю глубокую печаль. Четвертый Батальон был благородным подразделением, чья история прослеживалась вплоть до Королевской Шотландской Гвардии с докосмической Терры. Чувство неразрывной связи с древним боевым подразделением, внесшим свою лепту в победы при Ватерлоо и Нью-Эдинбурге, участвовавшим в операции «Буря в пустыне» и множестве других тяжелых боев, всегда было важной частью того, кем и чем был я, Боевая Единица ДСН. Теперь это пропало, сменившись верностью какому-то новому подразделению без истории, без боевых заслуг, вообще без прошлого...

0,033 секунды я рассматриваю и отбрасываю возможность того, что это может быть уловкой врага, ибо вероятность подобного слишком низка. В ходе манипуляций с моей памятью были использованы все необходимые коды доступа и пароли, а это значит, что с вероятностью 95,829 процента эта процедура была проведена с согласия моего Командира.

И все же тревога не уходит, оставаясь неприятным фактором, пагубно влияющим на мою общую эффективность. Я с нетерпением жду возможности пообщаться с моим Командиром, чтобы, если это возможно, узнать больше об обстоятельствах подобных изменений...