От такого заявления представитель опеки опешила. И только рот открыла.

— Не знаю, сама разбирайся, — добавила мать вместо инспектора и вернулась на кухню.

К своим тараканам.

— Тогда я отправлю её во тьму! — рассмеялась дочка, оставшись с тёткой наедине. — Готовься, чудище.

И маленькое проклятье загоготало так, что демоны бы разбежались. А люстра закачалась от таких впечатлений. Отчего немного дёрнулся глаз и затряслись поджилки самой Эльвиры. Её дух как будто на мгновение покинул тело. Но в астральные путешествия она не верила.

А вот в маленьких вредных девочек — верила.

В нарисованном Марой круге началось странное движение. Эльвира ощутила, как краска отливает от лица. Символы вдруг завращались, не став дожидаться ночи. Да так быстро, что и не различить больше их уродливости.

Пол протестующе задрожал. Из центра круга появилась нога. Тонкая, длинная, волосатая, тёмная, похожая на паучью лапку. Затем ещё одна. И ещё для верности. Три конечности дергались и пинали друг друга, конкурирую за пространство.

Глаза Эльвиры покраснели от натуги. Голова закружилась от свалившихся переживаний. Но упасть в обморок не получалось. Даже вываливаться зенки не собирались.

Маре её выражение лица понравилось. Она передразнила её и выпучила глаза по-настоящему, до полной — вытащила из глазниц. Затем взяла их в ладошки и протянула со словами:

— Видишь, чудовище? Без них тьма!

— Как… тьма… какая… тьма, — забормотала Эльвира, не смея оторвать взгляда от глаз на ладонях.

— Кто ходит в гости без приглашения… — добавила девочка и оскалилась, глядя пустыми черными глазницами на инспектора. — … тот часто остаётся на обед. В гости захотелось? Так оставайся гостевать! Тобой и пообедаем, чудище ты бестолковое!

Эльвира ощутила мурашки по телу. Она даже моргнула, силясь отогнать наваждение, но глазные яблоки на ладошках девочки никуда не делись.

Тогда незваная гостья замотала головой:

— Нет, нет, нет. Этого просто не может быть. Какая тьма? Что ты… кх-м… деточка. Я просто делаю свою работу.

— Не видишь тьму? Так-то потому, что сама ты — тьма! Я вижу, как вокруг тебя сгущается тьма! Её будет много… Мне не жалко, — засмеялась девочка голосом, который никак не мог принадлежать ребёнку. От басов дрожали стены. — Много тьмы! Чернота одна! Вся в душе твоей, чудище!

— Чудище? — повторила инспектор, хотя так и не успела представиться.

Никто не мог знать, что прозвище её — Годзилла. А тут — знали.

«А что ещё они про меня знают?», — промелькнуло в голове.

Эльвира задумалась, не отрывая взгляда от портала под ногами. Чертей по её душу уже призвали. Что дальше?

Но Мара не довершила начатое, от чего портал закрылся, а конечности просто остались валяться ошмётками на полу. Девочка же просто ушла на кухню, притащила табуретку, взгромоздилась на неё и лишь кашлянув, проникновенно продолжила:

— Изыди же, мрачный приспешник! Сама избрала ты свой путь. Самой и во тьме плутать! Дверь… там!

«Дверь? Какая дверь? А ад?» — тут же промелькнуло в голове инспектора.

Сердце и без того стучало так быстро, как никогда на физкультуре ранее. Волосы Эльвиры, ещё недавно выкрашенные в чёрный цвет, приобрели стойкий седой оттенок.

— Дверь, глупое чудовище! Та-а-ам! — повторила девочка и указала рукой позади инспектора.

Пошатываясь, Эльвира вышла из квартиры. Спустившись на один лестничный пролёт, она прислонилась спиной к стене и сползла на корточки. Ноги дрожали.

Обхватив колени руками, инспектор закрыла глаза и больше не открывала. Только постоянно повторяла:

— Не хочу тьмы. Не хочу тьмы.

Мельком взглянув на неё из-за двери, Блоди вздохнула и поняла, что тренировки с тараканами придётся отложить.

Люди по одному не приходят. Или как говорят монстры: «пришла беда — снова жди человека».

* * *

Напарница Эльвиры — жизнерадостная блондинка Светлана вбежала на пятый этаж, даже не сбив дыхание. Она была по жизни легкой на подъём. Ей легко всё удавалось. Потому что от большинства жизненных трудностей всегда защищала крепкая спина папы, а дома ждала мама. Тоже не последний человек в городе.

Старательно не замечая старую седую бабку у стены, и не слушая её бормотания из-за потока бодрящей музыки в беспроводных наушниках, инспектор Светлана, прошла до квартиры Адовых.

Приплясывая на месте, блондинка закружилась, дослушала песню и выключила мелодию на смартфоне. Затем убрала наушники в сумочку, и достала оттуда документы на владельцев.

— Так-так-так. Новички, значит. Что ж, новая квартира — новая жизнь.

Ещё до того, как постучать, дверь распахнула хозяйка. Приветливо улыбаясь, и уже закрыв портал Мары, Блоди запустила инспектора внутрь со словами:

— Проходите. Мы не ждали гостей. Просим прощение, что нет беспорядка.

Инспектор улыбнулась «шутке». И вошла в коридор. Там маленькая девочка в белом сарафанчике играла с не менее белым и милым пуделем.

Тот подпрыгивал и пританцовывал на задних лапках, а передними просил вкусняшку.

— О-о-о, — тут же растаяла Светлана. — Какая прелесть. Дети и животные — моя слабость.

Мара, перестав показывать пуделю пальчиками лакомство, посмотрела куда-то на стену и кивнула, сказав тихо-тихо «да, Дарья Сергеевна». А затем повернулась к гостье и добавила:

— Здравствуйте. Вы… очень светлая. Моя воспитательница говорит, что белоголовые люди очень симпатичные.

— Да? Спасибо! — улыбнулась инспектор. — Воспитательницы вообще мудрые люди. Работа у них такая.

— И я у них учуся мудрости, — кивнула Мара. — И уже знаю, что такого слова нет. А ещё Дарья Сергеевна говорит, что учиться никогда не поздно.

— Вот уж точно! — Светлана снова улыбнулась и потрепала кроху по пшеничным локонам. — Какая ты у нас смышлёная для своего возраста.

Инспектор отметила воспитанность и опрятный внешний вид ребёнка и собаки до кучи. Чистота членов семьи существовала при том, что в коридоре стояли пустые ведра, к стене были прислонены рулоны обоев, а на потолке висела красная лампочка. Ремонт вносил свои коррективы в облик домочадцев, но не в этом случае. Если удавалось удерживать надлежащий вид, это определённо был новый «плюс» в анкете.

— Обновляетесь? — спросила блондинка.

— Собираемся, — ответила Блоди. — Только въехали.

— «Переезд как два пожара», говорят, — улыбнулась инспектор. — У вас есть ещё дети?

— Ещё один. Зато какой! Даймон. Он сейчас готовится к школе, — ответила Блоди и проводила гостью в зал, где за старым пианино сидел мальчик в тёмных очках.

Он сразу же опустил пальцы на клавиши и наиграл ненавязчивую, красивую мелодию. Звуки, извлекаемые клавишами, потекли по помещению и зачаровали гостью.

— Как романтично… Даймон? «Бриллиант», значит? — переспросила инспектор, оценив внешний вид опрятно одетого молодого человека и тягу к искусству не иначе, как на высший балл.

— Творческий псевдоним, — улыбнулся демонёнок. — Пианистом буду.

— А-а, — протянула инспектор и поставила новый плюсик. — Это хорошо. Музыку я люблю.

— Он сам так себя назвал, — пожала плечами Блоди. — Созвучно.

— С кем? А-а, не говорите. Сама угадаю. Дима, то есть? — «сразу всё поняла» Светлана, отмечая новые данные в блокноте. — Димка, волнуешься перед первым днём в новой школе?

Даймон кивнул и сменил музыку на драматическую. Из коридора раздался звук открываемой двери.

— Мрак моего сердца! — из коридора раздался голос Михаэля. — Я принес тебе свежей… — влетев в комнату, глава семейства замер.

Взгляд наткнулся на Светлану. Из рук едва не выпала банка с алой жидкостью.